И подвела ее.

Подвела, потому что была слишком занята своей идеальной жизнью и не замечала происходящего с ней. Я поморщилась, вспомнив все те разы, когда жаловалась ей на Таннера. О том, какой внимательный он ко мне был. Как заботливо вел себя с Сэмми. Она была единственной, с кем я могла поговорить о своей жизни.

— Тебе стоит поблагодарить Никки, потому что из-за нее у тебя было личное пространство. По этой причине я был таким идеальным парнем. Она принимала все то, что я хотел дать тебе. Но этой е*аной шлюхе нужно было пойти и все испортить. Когда я поволок тебя в ту аллею, она побежала за помощью. — Таннер закатил глаза. — И когда они не нашли твое тело, а Никки перестала приходить за дозой, я понял, что ты до их пор жива, а эта пи*да с тобой. И вы обе прячетесь от меня. — Таннер улыбнулся порочной и злобной улыбкой, сжал ладони на моем горле, словно играя в свою извращенную игру с удушением. — Но в итоге я поймал Никки в сраном мотеле. И когда она не сказала, где ты… — он посмотрел в сторону, потерявшись в воспоминаниях. Его лицо покраснело. Лоб наморщился, словно парень злился. На шее вздулись толстые вены. Таннер снова обратил внимание на меня и так сильно сжал мое горло, что я больше не могла дышать. — Я убил эту шлюху. — Он резко отпустил мое горло, и я попыталась наполнить легкие воздухом.

— Пошел. Ты, — прохрипела я, как только мне хватило на это сил. Таннер убил Никки. Она не умерла от передозировки. Мой отец не убивал ее. Нет, ее убил соседский парень.

Мой парень.

— Думаю, мне нравится твой страх, это делает мой член твердым, — Таннер схватил меня за руку и прижал к своей жесткой эрекции, спрятанной под шортами. — Может, я ошибался, и это тебя стоило трахать в задницу, — сказал он, хватая мою грудь и впиваясь ногтями в нежную плоть. Я попыталась не реагировать. Не кричать. Глупо тратить энергию на то, что не даст результата.

Я научилась этому, борясь с Кингом.

— Думаешь, ты внушил мне страх? — рассмеялась я, покачав головой из стороны в сторону. — Мне известно все о настоящем страхе. О таком дерьме, от которого ты попросту обмочил бы свои шорты. Думаешь, я тебя боюсь? Подумай хорошенько. Я знаю, как выглядит самый главный кошмар, и он намного больше тебя, у него зеленые глаза и множество татуировок.

— Ты говоришь о том гребаном преступнике? — с горечью спросил Таннер. — Тот ублюдок заплатит за все, что сделал со мной в ночь вечеринки.

Что ему сделал Кинг на вечеринке?

— О, он не рассказал тебе? — спросил он. — Я пришел к твоему окну, чтобы преподнести очередное фальшивое извинение всемогущей Рэй Прайс, но увидел вас двоих. — Мои глаза заслезились. — Тот ублюдок знал о моем присутствии, поэтому устроил шоу, трахнув тебя на моих глазах и заставив сказать, что ты любишь его. — Таннер согнулся, словно его должно было вот-вот стошнить, но сделал глубокий вдох и продолжил. — Он кончил тебе на спину, буквально втирая себя в твою кожу, словно ты принадлежала ему! — Таннер схватил мою голову с обеих сторон и начал бить меня затылком о ковер, будто хотел донести до меня значение сказанных им слов. Снова, снова и снова, пока у меня в глазах не начало двоиться и расплываться. Два взбешенных Таннера кричали на меня, слюна вылетала из их ртов, пока они продолжали вбивать мою голову в пол. — Но ты не принадлежишь ему! Ты не его, бл*дь, Рэйми! Не его! Ты моя! — рычал Таннер. Потом замахнулся кулаком и ударил меня прямо в живот.

Весь воздух покинул мои легкие. Резкая боль ударила по позвоночнику. Я повернулась на бок и сложилась пополам, обнимая живот. И молилась, чтобы он не отнял жизнь, которую создали мы с Кингом.

— Теперь ты боишься меня, сука?!

— Хватит! Прекрати! Я… — удалось прохрипеть мне, после чего я замолчала. Глаза Таннера широко распахнулись. Его грудь поднималась и опускалась. Он не моргал. Его рот был открыт, но из него не выходило ни слова. Затем Таннер понял, что я хотела сказать, потому что встал с пола и ударил ногой комод, от чего радио-няня Сэмми и все содержимое столика для смены подгузников полетело вниз, мне на голову.

Он пересек комнату и встал надо мной, глядя с такой яростью, что мне стало жарко. Я поморщилась, когда Таннер нагнулся, но его интересовало нечто, лежавшее на полу.

Телефон, данный мне Кингом. Порочная улыбка заплясала на его лице. С гортанным рыком он поднял ногу.

Последнее, что я увидела, был его каблук.

Последнее, что почувствовала, — удар по моему лицу.

— Поэтому я и решила, что не умру, — объявила Грейс, подав мне пиво. С момента нашего возвращения из конспиративного дома было заметно, насколько сильно она изменилась. Двигалась с большей легкостью. На ее коже появился легкий румянец, исчезли мешки под глазами.

— И ты можешь решать такие вопросы? — спросил я, сделал глоток пива и поставил бутылку на стол. Грейс подошла, взяла ее и переставила на лежавшую на столе подставку, о существовании которой я забыл.

Почти уверен, что если вернуться в мой дом и обыскать его сверху донизу, то ни одной подобной подставки там не найдется.

— Да. Могу. — Грейс потянулась и положила руку на мое предплечье. — Ты так много пережил, мой мальчик. Я не хочу, чтобы ты волновался еще и по этому поводу. Кроме того, я, ребятки, вам нужна. Это же очевидно. Поэтому и не собираюсь умирать. Я остаюсь.

— А что говорит доктор о твоих планах на дальнейшую жизнь? — спросил я, снова взяв пиво. Теперь, когда Эли больше не является угрозой и горизонт чист, я могу вернуть свою девочку домой и расслабиться.

— О, да что он знает? Я чувствую себя прекрасно, и это главное. Возвращаться к нему неделю за неделей и тратить впустую свою жизнь, чтобы слушать его рассказы о том, сколько мне осталось? Абсолютно бесполезно. Поэтому я решила, что никуда не пойду, и все.

— Честно говоря, — начал я, — если кто-то и может избежать встречи с Создателем только потому, что решил жить... Полагаю, это будешь ты. — И это правда. Грейс была не просто старушкой с изобилием керамических кроликов. Она являлась сильной личностью, с которой приходилось считаться, и если ей захотелось использовать эту силу для борьбы с лодочником, готовым переправить ее на тот свет, то кто я такой, чтобы спорить?

— Значит, мне больше не нужно приносить тебе травку?

— А вот этого я не говорила, — пропела Грейс. — Мне нужно быть рядом с тобой как можно дольше, особенно сейчас, когда у моего мальчика будет малыш. Бабуля Грейс уже приготовила свою шляпу со сладостями, и хочу тебя предупредить, что после того, как ты ее наденешь, снять будет очень тяжело.

— У малыша есть папа, Грейс. Я просто буду его… — Я замялся. Никогда не давал статус нашим с Доу отношениям. Она была просто моей. Поэтому при необходимости сказать это вслух, возникла такая заминка.

— Типа приемного отца, — предложила Грейс. Ее губы вместо улыбки сложились в прямую линию. Она оторвала этикетку с бутылки и произнесла: — Я сожалею о Макс. Мне хотелось бы сделать все возможное. Сама бы ее удочерила, если бы это было возможным.

Я кивнул. Вчера ночью, перед тем, как уйти от Доу, я сказал ей, что подписал отказ от прав на Макс. Я мог бы бороться за нее. Но она заслуживала лучшего, а не битву, из-за которой ей пришлось бы жить в приемных семьях до восемнадцати лет. Я надеялся, что однажды она решит найти меня и позволит объяснить, что причина моего отказа не в том, что она мне не нужна, а в том, что я очень сильно любил ее.

— Ты можешь стать его отчимом, если решишься жениться на девушке, — сказала Грейс.

— Не могу. Она уже замужем, — напомнил я ей.

— Сейчас — да. Но это не навсегда. И если у тебя мозги работают хотя бы наполовину от возможного потенциала, то ты должен понять, что брак — это не просто комичная зарисовка. Если у вас двоих есть хотя бы небольшая часть того, что было у нас с Эдмондом, то лучше не затягивать с решением. Тебе нужно держать ее крепче и никогда не отпускать.