– Ты… – прохрипела старушка, страшно вращая глазами.

Кровь в её горле клекотала и булькала, мешая говорить.

– Женщина, – лихорадочно забормотала я, судорожно сглотнув. – Успокойтесь. Вы должны молчать.

Впервые за двадцать пять лет своей жизни я оказалась в ситуации, когда не знала, что делать, и была совершенно бессильна.

Платок под моими руками уже набух от крови, которую я вот уже пять минут старательно пыталась остановить. Никогда не думала, что она на самом деле такая липкая и горячая.

– Слу…шай, – вновь произнесла она и закашлялась.

Кровь окрасила её рот, зубы и десны в красный цвет, делая похожей на вампира из фильмов ужаса.

– Скорая уже едет и скоро будет здесь. Надо только дождаться, – перебила её я.

«И не умереть на моих руках», – добавила мысленно и вздрогнула от холодного ветерка, который прошелся вдоль позвоночника, вызывая небольшой озноб.

Нет, ей точно не стоит умирать вот так, только не когда я рядом. Потому что это будет жутко и страшно. И я потом вообще не смогу спать по ночам, не вздрагивая от каждого шороха.

Честно говоря, ситуация была странная и сама старушка необычная.

Потому что бабулей её можно было назвать с большой натяжкой. Видно было, что она хорошо следила за собой, может, даже пластику делала, потому что кожа на лице была нереальной и неправильно гладкой, лишенная даже мимических морщин.

И за что её пытались убить? Не ради ограбления. Массивные перстни, украшающие старческие пальцы, которые болезненно впились мне в плечо, никуда не делись. Дорогие серьги с изумрудами, большой кулон. Всё это осталось на своих местах.

Можно было предположить, что я своим неожиданным появлением спугнула убийцу и он сбежал, не успев сорвать драгоценности.

Сказать было сложно. Хотя бы потому что никого в переулке, когда шла, я не видела. И умирающая женщина с рваной раной на груди просто появилась ниоткуда, упав мне под ноги.

– Ты, – снова побулькала она, хватаясь за медальон, который висел на груди и выпал из разреза. – Ты… подойдешь.

Бредит бабушка. И вообще можно подумать, что она целенаправленно мешает мне спасти её жизнь. Дергается, разговаривает, не лежит на месте.

– Прими его.

– Что? – я подняла голову, пытаясь сфокусировать на ней свой взгляд.

В переулке было темно, лишь одинокий фонарь тускло горел в метрах трёх дальше.

– Прими!

«Чего принять-то?»

– Прошу тебя, – взмолилась женщина и страшно захрипела.

Ой, мамочки. Только этого не хватало. Ещё помрёт на моих руках до приезда скорой.

– Приму, приму, – быстро забормотала в ответ. – Приму, только не волнуйтесь.

Она сразу же успокоилась и даже расслабилась, а в глубине голубых глаз мелькнуло что-то ехидное.

– Всё заберёшь? – неожиданно чётко спросила женщина.

– Всё, – кивнула я, сдаваясь. – Всё-всё возьму и даже больше. Только не волнуйтесь, пожалуйста.

Где же скорая? Где же она? Почему так долго? Тут человек погибает, кровью истекает.

– Задай им там жару, девочка, – оскалилась женщина в довольной кровавой улыбке.

Я только собиралась спросить, кому и чего должна задать, когда случилось нечто странное.

Меня просто взяло и отшвырнуло от раненой. Прямиком в соседнюю стену, о которую я хорошенько приложилась головой, потеряв сознание.

Очнулась я от противного запаха. Настолько противного и резкого, что словами не передать.

Заворчала, замотала отяжелевшей головой, простонав от стреляющей боли в висках, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Но не вышло.

– Очнулась? – спросил кто-то совсем рядом.

Слышала его плохо. В уши словно ваты натолкали.

– Эй, девушка! Девушка! Вы как себя чувствуете?

Плохо я себя чувствовала. Очень плохо. Именно так, как должен чувствовать себя человек, которого бросили в кирпичную стену.

Наверное, пока я занималась старушкой, слушая её странные просьбы, её убийца подкрался ко мне и чуть не отправил на тот свет.

Приоткрыв глаза, я увидела всё тот же переулок, который в этот момент был полон людей в форме полиции и медработников. Было светло от фар машин с сигнальными огнями.

Напротив меня на корточках сидел улыбчивый парень со стеклянным флакончиком в руке и с нимбом на голове. Самым настоящим нимбом.

Я моргнула, вздохнула, и, когда вновь на него посмотрела, нимба уже не было. Освещение сыграло злую шутку.

– Сколько пальцев видишь? – спросил он, подсунув мне под нос руку, не зная, какие мысли сейчас летают в голове.

– Пять, – глухо ответила я и скривилась от головной боли.

– Сколько? – удивился паренёк и снова протряс рукой у меня перед носом.

– Пять по-римски, два по-арабски. На английском это буква «в».

Я перевела взгляд ему за спину и успела увидеть, как его коллеги везут каталку в скорую. Тело на ней было полностью накрыто белой простынёй.

– Она умерла?

Тот сразу помрачнел, улыбка погасла.

– Да. Вы встать сможете?

– Не знаю, – ответила я, прислоняясь затылком к стене и отстранённо отмечая, что сижу практически в луже и дорогой любимый костюм покрылся некрасивыми пятнами грязи и запёкшейся крови, которые вряд ли удастся отстирать. Даже в химчистке.

– Вас надо доставить в больницу и сделать рентген. Вдруг сотрясение. Тут же из полиции с вами хотят поговорить.

– Из полиции? – переспросила я.

Вот только этого не хватало.

Голова болела страшно, во рту всё пересохло и откуда-то взялся металлический привкус, в ушах звенело, и больше всего хотелось спать. А ведь завтра на работу, надо доделать проклятый отчёт. И вообще…

– Идёмте.

Мне кое-как помогли дойти до машины. Несмотря на щуплое телосложение, парень оказался сильным.

Следующие два с половиной часа я провела в приёмном отделении, где врачи пытались выяснить, как сильно удар повлиял на моё состояние.

– Тошнит? Болит? Голова кружится? Спать хотите?

Снова и снова по кругу. Одни и те же вопросы, мои невыразительные ответы.

Мне запрещали спать, не давали пить и всё время тормошили.

– Всё хорошо. Лёгкое сотрясение, не опасное для здоровья, – в конце концов сообщил врач, протягивая бумаги. – Здесь рекомендации по лечению. Завтра сходите к терапевту, он выпишет вам больничный.

– У меня работа, – слабо возразила я, потирая затёкшую шею.

– Подождёт работа. Вам прийти в себя надо, девушка.

Пусть он это моей начальнице скажет. У неё была только одна причина не прийти на работу – смерть. А я до состояния трупа еще не дошла, хотя очень старалась.

– Я могу идти домой?

– Да. Вызвать такси?

– Спасибо, я сама.

Но уйти мне всё равно не дали.

Узнав, что моему состоянию ничего не угрожает, на смену белым халатам пришли люди в форме.

– Всего пара вопросов, Карина Андреевна. Очень важных вопросов. Сами понимаете, служба.

Наверное, я всё-таки сильно ударилась головой, раз согласилась поехать с ними в отделение полиции и попала под очередной град вопросов.

– Знали ли вы покойную? Как оказались там поздно вечером? Что видели? Кого видели? Где и когда?

Но как бы они ни старались, ничего вразумительного я им ответить не могла.

Шла с работы. Одна. Да, задержалась, отчёт делала. Важный.

Какой? А разве это нужно для следствия?

Увидела пострадавшую случайно. Сразу вызвала скорую и полицию, пыталась оказать первую помощь.

Нет, своего убийцу она мне не назвала.

Говорила ли что-нибудь перед смертью?

Тут я запнулась и немного растерялась.

Ведь говорила. Я точно помню, что было что-то. Странное, глупое и несуразное. То, что и запоминать не стоило.

– Карина Андреевна? – следователь подался вперёд, не сводя с меня странного взгляда. – Что-то не так.

От него почему-то пахло собаками. Раньше не замечала, а тут вдруг почувствовала.