— Это только для него, Поттер! Либо вытянет, либо нет, но лезть туда нельзя, понял?

— Я и не собирался. Драко, там, кажется, леди Яксли.

— Да, она там.

— Ты знал?

— Догадывался.

— Почему?

Драко задумчиво осмотрел зал, словно выискивая место поуютнее, потом пожал плечами и сел на пол прямо где стоял.

— Потому что в этом доме много неуправляемой силы. Не знаю, что мешало ей закрыть имение по канону, чтобы оно спокойно дождалось Максимилиана, но вместо этого она так напитала его силой, чтобы запаса точно хватило до прихода нового хозяина. Глава, добровольно отдавший себя Родовому Камню — это очень много… — Драко запнулся и коротко нахмурился.

— Ты чего? — дернулся Гарри, но Малфой только отрицательно мотнул головой:

— Ничего.

— Боишься, что Люциус?..

— Радуюсь, что он не додумался до такого сразу после Азкабана. Хотя вряд ли не додумался. Скорее здраво оценил, что силы он сможет отдать — книзлл наплакал, и живой он для нас с матерью более полезен, чем… — Драко отмахнулся, словно разгоняя рукой дурные мысли. — Так вот, леди Яксли напитала дом, но правильно распределить эту силу было уже некому. Так что сейчас Максимилиану предстоит большая работа.

— Там думосбор был. На алтаре.

— Логично. Последние слова к сыну, последняя воля Главы Рода, что-нибудь такое. А еще, Поттер, там был огромный магический заряд сразу за порогом. Вероятно, на случай, если дом все же достанется не законному наследнику, а Министерству. Ты у нас, конечно, бессмертный, но из пыли даже ты бы не восстановился. Леди позаботилась, чтобы Родовой Камень не достался врагу, как и ее воспоминания. Думаю, Максимилиан тоже догадывался, потому так не хотел, чтобы дом вскрывали министерские. С них бы сталось не пустить его в Алтарный до обыска… мугродье безмозглое!

В последние слова Малфой вложил столько ненависти, что Гарри захотелось отодвинуться.

— Не их вина, что знания о ваших… о магии Рода настолько мало распространены. Ты сам много объяснил хотя бы тому же Шеклболту?

— Сказал герой, который сам помогает подружке приобщиться к этим знаниям сугубо втихаря, чтобы никто не узнал! — огрызнулся Малфой, но уже куда более мирным тоном.

— Из меня хреновый просветитель, я и сам-то…. А кстати, Герм же вернула книги, которые ты собирал для меня? Ради такого дела я их осилю.

— И что? Пойдешь просвещать?

— Есть причины, почему я этого не сделаю?

— Поттер, ты задумывался, почему существует Статут?

— Более того, мы с тобой это неоднократно обсуждали.

— Аналогий не возникает? Почему бы тебе не пойти к маглам с просветительскими лекциями о магии?

— То есть, знания о Родах — это секрет, который нельзя разглашать?

— Да, в общем-то, можно, поскольку никто тебе все равно не поверит. У маглов тоже есть всякие книжки про волшебство, и они считаются занятной выдумкой, не больше. Но если бы хоть кому-то удалось доказать большинству, что наши разговоры о чистоте крови и древности Рода не просто чванство, — Малфой горько усмехнулся. — Дать рождение новому Роду и напитать его силой — дело многих веков. А сжечь чужой особняк Адским Пламенем при удачном раскладе можно за полчаса. Как думаешь, что выберут те, кто захочет ни в чем не уступать тем же Малфоям?

— Может ты и прав, — нехотя согласился Гарри. — Но тогда вы чертовски плохо скрываетесь.

— Неужели?

— Ты сам в школе постоянно орал о своем превосходстве над низкородными и хвастался древностью своего Рода.

— И что?

— На секретность не тянет.

— А многие прониклись и позавидовали мне? Или все-таки просто сочли придурком, повернутом на своей родословной?

— Эй, ты хочешь сказать, это был хитрый план с самого начала?

— Был. Только не мой. И даже не отца. Общая традиция большинства чистокровных семей. Детям рассказывают семейную историю, и при этом никто им не запрещает хвастаться и задирать нос. Потому что, во-первых, детская похвальба всегда выглядит глупо, а во-вторых, так понятнее доходит, о чем на самом деле бессмысленно рассказывать плебеям. Родительские советы — это одно, а насмешки сверстников — совсем другое. Лучше хвастаться дорогой мантией — любой идиот видит, что она красивая и приятная на ощупь. А чем хорошо принадлежать к древнему Роду — это посложнее объяснить, и надо еще, чтобы тебя хотели услышать, а не осмеять.

Гарри не ответил.

Он думал о том, что этот разговор сам по себе символичен. По-простецки сидеть плечом к плечу на полу в огромном торжественном зале, в который заказан путь большинству смертных, и говорить о том, что происходит изо дня в день у всех на глазах, но при этом так и остается неувиденным и непонятым. Что-то в этом есть, какая-то явная аналогия с магией вообще… Но какая именно Гарри так и не смог сформулировать, поэтому и делиться мыслью с Малфоем не стал. Тем более что сидеть молча было на диво уютно, несмотря на холодный камень пола, дом, полный смертельной опасности, и мертвое тело за ближайшей дверью.

— Вот теперь я точно верю, что ты вырос в чулане.

Гарри вздрогнул и проснулся.

— Потому что так спать в совершенно нечеловеческих условиях — это надо годами тренироваться, — продолжил свою мысль Малфой.

— Почему нечеловеческих, когда ты под боком и теплый? — Гарри потерся щекой о малфоевское плечо, на котором мирно дрых до недавнего времени.

— Хорошо, что не остывший! — хмыкнул Драко и потряс рукой, высвобождая ее из геройской хватки. — Все, маленький лорд справился с задачей. Чувствуешь, шквала больше нет?

Гарри с кряхтением встал на ноги. Малфой под боком — это, конечно, хорошо, но от долгого сидения на полу все тело затекло, а задница совершенно заледенела. Драко проследил за ним с ехидной усмешкой и только потом поднялся сам — тоже не слишком грациозно.

— За это маленький лорд мне должен отдельно! — пробурчал он, разминая плечи.

Это было не совсем честно, потому что плечо-то ему отлежал вовсе не Максимилиан, но в данном случае Гарри не стал бороться за истину. А Драко потоптался, разгоняя кровь по конечностям, потом задумчиво посмотрел на дверь, за которой не слышно было ни звука, и постановил:

— Мерлин знает, сколько он там пробудет. Магия успокоилась, так что пошел-ка я помалу расчищать нам дорогу обратно. А ты не суйся дальше выхода из зала, пока я не скажу.

Гарри сразу вспомнил, что Хорю все-таки надо отомстить за попытку оставить Героя Британии за воротами. Но пока не стоило мешать профессиональному ликвидатору проклятий, так что он просто встал у самого порога и принялся наблюдать, как Малфой увеличивает и распаковывает свой ликвидаторский баул, а потом деловито шаманит над третьей снизу ступенькой лестницы. Но хорошенько полюбоваться работой профессионала ему не удалось.

Дверца в Истинный Алтарный открылась почти неслышно, но и Гарри и Драко все равно мгновенно обернулись. Яксли вышел с думосбором в руках. Он держал чашу неловко, судорожно прижимая к животу двумя руками, словно неумелый домовик — слишком большую для него кастрюлю. Или словно зажимал думосбором глубокую рану. Лицо у него было белое, искаженное то ли паникой, то ли бешенством. Пройдя несколько шагов, он остановился, больным взглядом осмотрел по очереди обоих бросившихся к нему волшебников и сунул думосбор в руки Гарри. А потом упал на колени, с силой ударил кулаками в пол и взвыл бессловесно и страшно.

— Мордред, Моргана, Неблагой Двор, Салазар-Основатель и василиск его… — остервенело перечислял Драко, быстро вырисовывая пассы палочкой. — Вот истерика от новообретенного Главы — это вообще ни в какие ворота. Антимагический купол над ним поставь!

Гарри пихнул думосбор на алтарь и быстро выполнил требуемое. Драко подхватил Яксли подмышки, прижал к себе спиной и приступил к той самой стабилизации магических потоков, которую Гарри не раз испытывал на себе. Как ни смешно, в груди недовольно заворочалась ревность. К счастью, долго созерцать Яксли в малфоевских объятьях ему не пришлось.