- «Бабушка, а почему у тебя такие большие глаза?»

- «Чтобы лучше видеть, дитя моё!»

– «Бабушка , почему у тебя такие большие зубы?» – «Чтобы съесть тебя, дитя моё!» Внезапно граф пронзительно зарычал, и схватил меня за ногу. От неожиданности я взвизгнула, а Оливье подтащил меня к себе. Рауль заливисто расхохотался, действие моего супруга казались ему весёлой и забавной игрой. – Это совершенно не смешно! – ответила я, переведя дух. – Моя богиня, не стоит обижаться! Я просто хотел поднять нам настроение, – беспечно улыбнулся мне граф, – Давайте же продолжение вашей сказки, а то будет прискорбно, если она оборвётся на такой драматичной ноте. – Волк схватил Красную Шапочку, и проглотил. Но тут шум из домика услышали дровосеки, которые проходили мимо. Они ворвались в хижину, вспороли брюхо волку и выпустили наружу Красную Шапочку и её бабушку, – закончила я. – Дорогая моя, это бред полнейший! Волк не глотает жертву, он разрывает её на куски, грызёт, заглатывая куски мяса. Они вытащили бы из брюха зверя окровавленные ошмётки, и кости, раздробленные крепкими зубами животного, – возразил Оливье. Рауль несколько скривился, очевидно, живо представив это зрелище. – Неудачный конец. Может, расскажите мне что-то более интересное? – попросил он. – Например? – уточнил граф. – Ну, например, о женщинах. Почему леди Женевьева выгнала меня, когда я зашел в её комнату? Правда, она стояла там в одних панталонах и почему-то закричала, – поинтересовался мальчик, широко раскрыв глаза, полные искреннего непонимания ситуации. Не удержавшись, я засмеялась. – Какой ужас. Удивительно, что она не устроила скандал по такому поводу, – проговорил более серьёзно граф. – Ну, может потому что была там не одна? С ней была мадемуазель Теофилия. Правда, почему-то она тоже была голой, – немного стыдливо пояснил Рауль. – Что?! – вскрикнул Оливье, – Я должен немедленно написать письмо лорду Адаму, это ведь недопустимо! – жёстко добавил он. – Дорогой, прошу, не вмешивайтесь! К тому же ваша племянница уже отбыла с отцом, а Теофилия направилась в другую сторону. Перевоспитать Женевьеву вы не сможете, а скандал же может помешать замужеству. Да и её отец вам благодарен не будет. Да и, кстати, а чем же столь плохим они могли заниматься? – спросила я. – Я расскажу вам позже. Это не для невинных ушей мальчика, – ответил граф, усмиряя пыл. – Вы же, молодой человек, не смейте более входить без стука в спальни людей. Особенно в нашу, – нравоучительно добавил он. – Хорошо, – честно пообещал Рауль, – А что такое «супружеский долг» и как он образуется? Просто все об этом говорят, в замке я слышал, что вы им занялись, – спросил малыш. В этот момент я стала густо краснеть. – Я… учу Ангела быть хорошей женой. Она ведь многого ещё не знает. Это и называется «супружеский долг», – Оливье, как видно, тоже было не совсем удобно это объяснять, поэтому он быстро сменил тему, – Всё, довольно болтовни. Мы все хотим спать, поэтому, юноша, давайте, отползайте к краю кровати, – скомандовал супруг. – Я буду спать посередине, между вами, – упрямо возразил Рауль. – Будешь капризничать – отправишься спать во двор, в сугроб! – отрезал Оливье. Мальчик вздохнул и отполз. – Не расстраивайся. Я обниму тебя, и не будет одиноко, либо холодно, – показала я на место рядом с собой. Рауль радостно кивнул, укрылся одеялом и лёг мне под бок, словно котёнок. -Ну, и зачем вы его привадили? А мы ведь могли так неплохо провести эту ночь, когда бы он уснул, – возмутился мой муж. -То есть, вы думали, что я соглашусь на исполнение “природной страсти”, чтоб потом весь замок об этом судачил? – возмущённо ответила я, давая понять, что в данной ситуации такой порыв неуместен, – Он очень чутко спит! – Мы можем завязать ему глаза и поставить в угол, а потом заняться тем, чем планировали, – возразил мне граф. – Знаете, с таким подходом к воспитанию детей, я отказываюсь заводить их с вами! Может, вы и нашего ребёнка будете связывать или затыкать рот кляпом? – ответила я. – Ладно. Я и так понял, что эту ночь уже упустил. Граф вздохнул, еле заметно улыбнувшись, прижал меня к себе, и все мы погрузились в сон.

====== Глава 4. Страшная находка ======

Выпитый накануне сидр в течение ночи дал о себе знать. И Раулю и графу. Пару раз мальчик толкал супруга, дабы тот отвёл его по нужде. Оливье ворчал и ругался, но ребёнок очень боялся темноты и, как я поняла, оставаться в полном одиночестве надолго. Походы в маленькую комнатку так же будили и меня, так что сон у всех нас был не полноценным, а урывками. Проснулись мы от криков снаружи. Громкие голоса, выкрикивавшие имя графа особо раздражали, в виду особенностей проведённой ночи. – Кому там неймётся? – пробурчал он, привстав на локте. Я лишь тихонько зевнула и открыла глаза. Было ранее утро. Кто-то стал бросать камешки нам в окно. Оливье нахмурился. – Если это Гримо, то я его повешу, – сквозь зубы процедил он. В это время кто-то не рассчитал силы и более крупный камень влетел в башню, разбив стекло. – Господа, вы с ума сошли или перепили? – закричал он, подойдя к окну и отворив пострадавшую раму. – Ради Бога, Оливье, прости! – услышала я голос аббата, – Это Исаак, не рассчитал силы! С самого утра, мы с Шарлем долго не могли достучаться до вас, вы же заперли дверь! – Мой друг, спешу напомнить, что у нас нечто вроде медового месяца! Естественно, что я не приглашаю для этого зрителей, – хмыкнув, ответил граф, и кто-то внизу негромко рассмеялся. – Но, мой дорогой счастливый друг, у вас в городе, на главной площади лежит тело расчлененной девушки. И точно такое же второе – возле вашего прекрасного леса. Народ взволнован, так что вам следует поехать посмотреть, что, да как, и поговорить с жителями, – пояснил собеседник Оливье. – О, Боже, – только и произнёс граф. Ничего более не ответив, он стал быстро одеваться, чертыхаясь. – Я могу отправиться с вами? – с надеждой спросила я. – Конечно, нет. Вам не стоит лицезреть тела этих несчастных. Там под башней мелькал Гримо, я пошлю его в замок, дабы пришла Мод и помогла вам одеться. Благодаря месье дю Валлону в комнате скоро станет так же холодно, как и снаружи. А я не хочу, чтобы вы простыли. Пока плотник не справит новое окно, мы продолжим наш месяц познания друг друга в замке, – пояснил он. Я удовлетворительно кивнула. – Быть может, тогда вы отошлёте с Гримо и Рауля? Тут нет ширмы, я не смогу переодеться перед ним даже с Мод, – попросила я. Граф согласился с этим, и растолкал мальчика. Игнорируя его возмущение, мы быстро одели его. Точнее, помогал ему одеваться Оливье, ибо ребёнок стеснялся меня и краснел, поэтому мне пришлось отвернуться. Вскоре оба они скрылись за дверью, а я осталась одна. Сквозь дыру в окне я услышала громкий голос месье дю Валлона. – Быстро же вы обзавелись потомством! Мне казалось, что вас там двое! – пробасил он. – Рауль просто приходил в гости! Что делать, Ангел заменяет ему мать, и у него к ней сильная привязанность, – просто ответил граф. – А что случилось? – спросил мальчик. – Молодой человек, отправляйтесь в замок досыпать и завтракать, – прервал начинающийся поток вопросов Оливье. По просьбе друзей графа Гримо привёл из конюшни Пегаса. Сейчас мой супруг уже готов был взобраться в его седло. – А почему я не мог остаться вместе с мадам графиней? Мы бы вместе подождали Мод, – не унимался Рауль. – Мадам Анне надо будет переодеться, а воспитанные мальчики не подсматривают за дамами. Поэтому тебя уведёт слуга, – резко ответил граф. – Но так не честно! Она ведь переодевала меня, когда я болел, и не отворачивалась! – начал ныть мальчик. – Дитя, если будешь надоедать с этими глупостями взрослым, то я поставлю тебя на колени и заставлю повторить «Ave Maria» ровно сотню раз, – нравоучительно прервал поток недовольства аббат. Видимо, это возымело должный эффект, так как мальчик тут же замолчал. – Мой дорогой друг, я всегда знал, что вы имеете особый подход к детям, – заметил месье Д`Артаньян, после чего все они рассмеялись. Оставшись одна, я стала гадать, что же случилось с этими девицами? Кто мог так жестоко поступить? Вскоре моё любопытство было удовлетворено. Мод пришла через минут десять. Она сразу заткнула разбитое окно парой подушек. Лицо её было довольно хмурым, но, тем не менее, она расторопно стала помогать одеваться. – Что случилось в городе? Почему народ обеспокоен? – спросила я, когда она дошла до завязок на юбках. – Тело дочери торговца шерстью нашли на площади перед ратушей. Пьеретта Ибер, довольно скромная и милая девушка. Говорят, набожная. Отец давал за неё хорошее приданное. Единственный выживший ребёнок в семье. Вроде как, и замуж в свои семнадцать годков собиралась. А вот Барбара Меро – та девица была с гнильцой. Дерзкая, гулящая, жила с матерью-старухой, вдовой мельника. Замужем не была. Хотя, кто позарится на поле, где пасся практически весь город, – усмехнувшись, пояснила Мод. – Интересно, кому эти девушки перешли дорогу, раз их жестоко убили? Аббат сказал, что расчленили, – ответила я на это. – Да, мадам. Порезали на куски. Не пожелаешь такой смерти даже врагу, – покачав головой, ответила служанка, – У многих ведь дочери, сёстры такого же возраста. Потому люди и стали роптать. Это вам не разборки пьяного мужа со сварливой женой. И не кулачные бои в трактире. Все хотят найти этого безумца, который с ножом по округе бегает. Заперев башню, мы отправились в замок, и прибыли достаточно быстро. Но здесь мне было одиноко. Практически все гости уехали. Гертруда с Мод занимались рукоделием в розарии, а Рауль отправился спать. Проходя мимо кабинета лекаря, я вспомнила про мою месть графу. Месье Жаме возился со своими порошками, что-то подсчитывая. Я зашла и попросила его приготовить отвар от бессонницы, на что тот согласно кивнул и заявил, что вечером всё будет готово. Далее я решила проехаться верхом недалеко от замка, за одно и подышать свежим воздухом. Надев светлую накидку матери и тёмно-вишневый берет с белым пером, я отправилась на конюшню . Грум тотчас нашёл мне спокойную, смирную кобылу по кличке Донна, и удобное дамское седло. Лошадь была серой в яблоках, довольно упитанной, и двигалась с некой ленцой, не спеша. Я решила, что для неторопливой прогулки она подходит идеально. Как только я села в седло и выехала со двора, любопытство взяло верх, и я поехала в лес. Скорее всего, тело Барбары нашли с другой его стороны. Интересно, что могла делать такая девушка ночью в лесу? Может, это было свидание? Хотя, какое же свидание на природе в лютый мороз? Обычно молодые пары уединялись на природе по ночам в тёплое время года. Незаметно я заехала в самую чащу, и тут же услышала странные звуки, которые приняла за чьи-то крики о помощи. Но на миг, и весьма вовремя, остановившись, я поняла, что эти звуки были очень похожи на те, что я сама издавала на “пиках любви”. Я вспрыгнула с лошади и, привязав её к ветке упавшего дерева, тихонько стала пробираться в сторону их источника. Это место было ещё девственно белым. Старые ели своими лохматыми ветвями закрывали от меня странную парочку. По фигуре и одежде юноши, стоявшего с приспущенными штанами, я сделала вывод, что он молод и знатен. Ноги девушки, выглядывавшие из-за его локтей, были в старых шерстяных чулках. Скорее всего она была простой крестьянкой. Девица верещала, а парень громко стонал. – Вот так! Будешь знать, как пропускать наши свидания! – приговаривал он, делая глубокие и сильные рывки. Девица вскрикнула сильнее, и вскоре они затихли. Я почувствовала, как мои щёки налились густой краснотой, и спряталась за ель. – Меня муж два дня из дому не пускал. Его родня приезжала в гости, мне пришлось много стряпать, – оправдывалась молодая женщина. – Твои отговорки, Бриджитт, мне надоели. Ты стала жадной в последнее время, а услуги твои приходится выбивать силой, – буркнул юноша. – Ваша светлость, неужели вы нашли кого-то другого? – с отчаянием в голосе спросила девица, подтягивая чулки, в то время, как мужчина приводил в порядок штаны. – Нет, но мне на глаза попалась пара милых горожанок, и они были весьма приветливы, – буркнул молодой человек. Тем не менее, я всё же смогла частично его разглядеть. На вид ему не более шестнадцати лет, и он довольно статен. Тёмно-русые прямые локоны спадали до плеч. Черты лица его были красивые, приятные. Бежевый плащ на перевязи прикрывал коричневый колет и серые штаны. На ногах были чёрные ботфорты. Он застёгивал ремень, на котором была закреплена шпага. Очевидно, он снимал его во время этого акта любви. – Возьми за сегодня, – он бросил женщине пару монет, – Завтра придёшь в это же время, не явишься – я найду другую девицу для моих нужд. Благо, за деньги любая готова поднять юбку, – высокомерно проговорил он. Я быстро отпрянула от своего убежища и подбежала к Донне. Легко забравшись на неё, я поехала по тропинке, сделав вид, что только прибыла. В это время юноша вышел как раз мне навстречу. – Мадам, – галантно поклонился он, тут же заметив, что забыл свой берет. – Иди и принеси мой головной убор, – повернулся он к чуть полноватой, краснощёкой крестьянке, которая вышла следом. Она была высока, с тёмными густыми волосами и такими же глазами. И явно старше парня. Она быстро сделала мне книксен и убежала в сторону места их свидания. – Я вас раньше здесь не видела, – улыбнулась я ему. – Простите, я засмотрелся на ваш очаровательный лик, и забыл представиться! Шевалье Дидье де Лаваль, младший сын графа Жака де Лаваля. У моего отца имение недалеко с землями графа де Ла Фер. Иногда я заезжаю на его территорию, но у меня на это есть позволение хозяина. А кто вы, прекрасная незнакомка? – Анна де Ла Фер, супруга графа, на чьих землях вы находитесь, – ответила я. – Ах, к несчастью, я пропустил вашу свадьбу, хотя приглашение мы получали. Увы, но моей матушке нездоровилось. Мы думали, что она испустит дух, всё хлопатали вокруг неё. У неё слабое сердце, по словам лекарей, и с возрастом оно доставляет ей всё более проблем. – Сочувствую вашей ситуации. Наш лекарь месье Жаме настоящий кудесник. Я думаю, что мой супруг не будет против, дабы он осмотрел её, – с пониманием обратилась я к нему. – Благодарю вас, сударыня. Но мой отец уже вызвал докторов из столицы. Может, благодаря их усилиям она жива. В этот момент мы услышали душераздирающий крик. Это был голос Бриджетт. Она кричала надрывно, так, как не кричал ранее на моей памяти ни один нормальный человек. Я пустила лошадь галопом. Молодая женщина сидела в сугробе, выпучив глаза. Она указывала нам на что-то припорошенное снегом. На первый взгляд, это можно было принять за ещё один обыкновенный сугроб, на коем лежал берет Дидье. У Бриджитт началась сильная истерика. Я спешилась, и подошла к тому месту, куда указывал ее пухлый палец. Увиденное потрясло меня. Ноги подкосились, и я молча осела в снег. Передо мной было тело, точнее его останки. Они явно были женскими, и судя по обрывкам наряда, одежда на даме была дорогой. Берет юноши упал как раз на припорошенный снегом полу обглоданный череп жертвы. Было очевидно, что он аккуратно отделён от туловища. Из-под снега торчала так же пока ещё целая рука. На длинных сизых пальцах поблескивали перстни с бриллиантами. От этого зрелища у меня закружилась голова, и я стала терять сознание. Дидье тут же нагнулся и принялся хлопать меня по щекам. – Мадам, очнитесь, очнитесь! – тряхнул он меня за плечо, затем, собрав горсть чистого снега, бросил его мне в лицо. Это немного освежило меня и привело в чувства. – Заткнись, дура! – рыкнул он на всё ещё вопившую Бриджетт, – Госпоже, наверное, стало дурно от твоих воплей! Да и мне тоже… Он помог мне встать. Покачиваясь, я пошла по направлению к своей лошади. – Что вы мадам, какая верховая езда в таком состоянии?! – воскликнул молодой человек, и отвёл меня от Донны. К тому времени Бриджетт успокоилась и, размазывая слёзы по щекам, подошла к нам. – Если госпоже плохо, то мы можем дойти до старой Хельги – её хижина недалеко отсюда. Уж у неё есть всякие отвары для придания сил, – предложила любовница Дидье. Я не успела ответить, как юноша скомандовал: