Я завернулась в шкуру, а он тем временем сел рядом. Теперь мне было намного теплее. Я мысленно благодарила Алдуина за помощь.

— Значит ты отнесешь меня, но когда?

Он тихо вздохнул и посмотрел в сторону выхода. Близился закат. Я уже видела, как над горами танцуют умирающие лучи солнца. Мы не могли полететь сейчас.

— Закат… Мы не привыкли делать перелеты ночью. Да и ты устала за сегодня. Тебя мой слуга использовал как пунах… Это ужасно и я не понимаю до конца, как он это сделал, ведь он огромен, — он посмотрел на меня. Его взгляд, полный знаний, сводил меня с ума. Казалось, он знает все. Даже больше, чем Хермеус Мора.

— У меня есть особая магия, но в общем, неважно. Значит, я посплю у тебя… здесь? — глупо было задавать один и тот же вопрос, но мало ли, вдруг он поменяет свое мнение?

Алдуин кивнул, закрыв глаза. Я сладко поерзала и положила подбородок себе на колени.

Сон сомкнул тяжелые веки, отправляя меня в небытие. Был слышен лишь треск веток и леденящий душу вой волков.

В какой-то момент мне почудилось, что меня обнимают сильные руки. Может быть, это было реальностью…

Комментарий к

1. Кровь - отрава.

========== Часть 6 ==========

Мне тоже снятся сны. Прекрасные и мелодичные сны. Я любила спать, потому что во сне всегда было то, что я хочу. И сейчас я видела, как стою у статуи моего отца, окруженная преданными дреморами. Они были готовы в любой момент сорваться и убить любого, кто захочет причинить мне вред. Я видела, как мне поклоняются. Видела тысячу людей, что становились на колени, завидев меня. И больше никто не смел причинить мне зло. Я видела Алдуина, что стоял с букетом свежих сиродильских цветов. Они были настолько живыми и красивыми, что я даже на минуту ощутила их благоухание. Все это мне нравилось. Алдуин посмотрел на меня и нежно улыбнулся, затем протянул букет и прошептал: «Это тебе, моя Лилит». В его глазах светилась любовь. Она согревала меня, оберегала от скайримских снегов.

Кто-то начал тормошить меня за плечо. Я нехотя разлепила глаза.

— Эй, поднимайся. Уже утро. Нам надо лететь.

Это был Алдуин. Он смотрел на меня, ожидая, что я вскачу и побегу за ним. Хотя я сама предложила ему лететь. Я посмотрела на костер, который уже был потушен. Кое-как поднявшись, я стряхнула с себя пыль и мелкую грязь.

— Давай сначала позавтракаем. Разве ты не хочешь? Или ты уже поел? — странное проявление заботы.

Алдуин с недоумением смотрел на меня, будто пропускать самый важный прием пищи это нормально. Он что, забыл о моей простой потребности? Да, я отчасти человек, но что в этом плохого?

— Лилит, отложим еду на потом. Довакин утром спит. А ты затянешь с едой до дня или вечера. Давай, пошли, — он развернулся и пошел прочь.

Я не сдвинулась с места. Что значит, затяну до вечера? Я ем всего немного времени. Но вот на охоту времени уходит гораздо больше.

— Довакин? И чего ты так его страшишься? Неужели, он сильнее тебя?! — я пошла за Алдуином, пытаясь проснуться.

Желудок требовал еды, и от чувства голода у меня кружилась голова. Неужели он не мог просто принести мне еду? Сын Акатоша слишком гордый для этого?

Алдуин резко развернулся и остановился. Его взгляд был настолько строгим, что я пожалела, что вообще завела на это тему.

— Именно он лишил меня драконьей сущности. А теперь я для него вообще ничего не представляю. Мой туум силен, но не мое тело, — ответил он, и впервые в его голосе послышался холод. Он отразился в его рубиновых глазах — холод, порожденный печалью.

Я с сожалением склонила голову. Алдуин просто не может рисковать жизнью ради моих прихотей. Это справедливо.

Он отвернулся и пошел дальше, а я поплелась за ним. Снаружи нас ждал дракон коричневой окраски. Он сидел рядом и, склонив голову в повиновении, ждал приказа. Но как только мы вышли, он поднял её и посмотрел на меня. Мне не нравился его изучающий взгляд. Хотелось схватить Алдуина за рукав, ведь в нем я видела защиту. Он намного сильнее меня. Тогда, насколько силен Довакин?

— Сладкая пунах…Тури, позволь мне взять пунах с собой? — голос этого дракона мало чем отличался от голоса дракона «насильника». Алдуин поднял руку в знак молчания и посмотрел на меня. Мне почему-то показалось, что он сейчас отдаст меня этому громиле.

— Пунах принадлежит мне, дова. Если ты хочешь её заполучить — брось мне вызов, — сказал негромким голосом сын Акатоша, повернувшись к дракону. Ящер молчал. Он смотрел то на меня, то на Алдуина. Я отчасти ощущала его страх. С его языка уже было сорвались роковые слова, но он поморщился и прижался головой к земле.

— Тури я служу давно. Я всегда буду служить тури и пусть у него будет пунах. Я не имею на неё прав..

Алдуин, удовлетворившись ответом, кивнул, а затем подал мне знак рукой. Он подошел к голове дракона, приглашая меня за собой. Я понятия не имела, как залезть на голову дракона, не порезавшись о шейные шипы. Алдуин показал мне, как залезть, а затем помог мне забраться. Скажу честно, что мне было очень приятно ощущать его руки на своем теле. Такие сильные: они символизировали для меня вечную защиту.

Сам Алдуин уселся передо мной и схватился за пластины, что были у дракона на голове.

— А что мне делать? Тут пластин нет, — я сидела вплотную к Алдуину, и держаться было не за что.

— Обхвати мое тело.

И тогда я с радостью в глазах и расцветающим счастьем внутри, обняла его торс, осторожно положив голову ему на плечо. Он совсем не возражал. Алдуин, может быть, не особо доверял мне, но уже начал делать первые шаги, открыв свое тело для меня. Интересно, если я попробую его убить, он сможет защититься? Ах, что за мысли! Ведь я чувствую к Алдуину любовь и преданность. Не знаю, откуда они во мне к падшему сыну Акатоша.

Дракон взлетел. Я сильнее прижалась к Алдуину, чтобы не свалиться. От голода кружилась голова, но от этого взлета закружилась настолько, что я не понимала, где я: на земле или на небе.

— Когда-то я тоже рассекал небо. Когда-то люди бежали от одного моего проявления. Они и сейчас боятся. Хотя знают, что я мертв, меня победил Довакин. А Довакин это тот, кто перенял в себе драконий дух. Довакин не превращается в дракона и совершенно не знает нашего языка, кроме слов силы. Идиот! Как можно себя считать драконорожденным, когда ты даже с драконами на равных поговорить не можешь? Знаешь, Лилит, придет день мести, и я лично казню его. Я сам откушу ему голову в своем истинном обличье. Это не конец. Я жив, а значит, его дорога жизни скоро прервется, — рассказывал он с горечью в голосе.

Я не понимала его. У меня никогда не было врага, который бы занимался охотой именно на меня. Я считаю своим врагом Акатоша, хотя он мне ничего не сделал. По словам отца, он должен меня убить. Сам и именно меня. Что ж, я готова бросить ему вызов…наверное.

— А ты был красивым драконом? — головокружение меня отпустило, однако смотреть вниз я не могла. Я видела горы, их ослепительные и стальные вершины. Видела других драконов, что пролетая, что-то говорили на своем непонятном мне языке. Алдуин лишь кивал им, но не говорил ни слова. Они его понимали. Они его считали своим повелителем.

— Что за глупость, Лилит? У нас красоту не различают, а вот силу — сколько угодно.

Мне вдруг захотелось узнать больше. Сколько он правит? Все ли драконы подчиняются ему? Почему он стал падшим? Но я понимала, что сейчас не слишком удачное время для расспросов.

— Но теперь ты не дракон. Ты различаешь красоту теперь? А считаешь ли ты…Меня красивой? — я не знаю, почему добавила последний вопрос. Его не следовало задавать, но его теплое тело, сильные руки и приятный голос поражали меня, ломали и выводили в мир бескрайних фантазий, где он стоял с цветущим букетом и протягивал его мне.

Алдуин молчал. Даже дракон издал какое-то рычание, скорее от непонимания того, о чем мы вообще говорим.