— Драко? — он резко обернулся и уставился удивленными глазами на Гарри.

— Поттер, что ты тут де…— пытался сказать Драко, но его перебили.

— Я хотел бы извиниться. Я не подумал.

— За что извиниться? — Гарри думал, что Драко либо хороший актер, либо действительно забыл о своей обиде.

— Я тогда столько всего наговорил, и ты не приходил. Вот я и подумал…

— Поттер, не считай себя пупом Земли. Я не стал бы опускаться до обид на тебя, — говорил он вполне равнодушно.

— А раньше опускался, — от такого замечания Малфой покрылся красными пятнами. Стыдно было за свое прошлое.

— Мир не крутится вокруг тебя. По крайней мере я, — Драко отвернулся к мольберту и принялся снова писать.

— Так почему? Ты мне ничего не сказал, — Гарри крутился вокруг него, как юла.

— Поттер! Остановись ты хоть на секундочку, — в раздражении Драко бросил кисть на траву. — У меня были причины. Я, в отличие от некоторых, не прохлаждаюсь тут. У меня много работы.

— Я всегда знал, что ты трудоголик, но чтобы так.

— Как так?

— Даже минутки нет, чтобы немного выпить в том заведении.

— А что, Поттер, без меня не пьется? — Драко нагло усмехался.

— Не пьется, — Гарри говорил просто, без лукавств, что заставляло Малфоя чувствовать себя неловко, тут же краснеть, потому он замолкал сразу. — Ну, так что? Составишь мне компанию?

— Этой ночью я работаю на дому, — Драко старался скрыть свою панику за сосредоточенным выражением лица.

— Когда ж ты спишь, а? — Поттер изумился.

— Может я вообще не сплю, — Гарри зашел за мольберт и стал всматриваться в лицо Драко. Черных кругов и любых других признаков усталости он не обнаружил.

— Для того, кто не спит совсем, ты выглядишь слишком хорошо.

— Не говори глупостей, Поттер. И отойди, ты мне вид загораживаешь! — он пихнул парня в сторону.

Гарри стоял чуть поодаль и наблюдал за тем, как Драко рисует. Тот был погружен в свой собственный мир и успел уже забыть о чужом присутствии. Зрелище казалось ему потрясающим: плавные линии, резкие мазки, смешивающиеся краски, цветная вода в пластиковом стакане. Картина, которую писал Драко, была красивой, но еще лучше был сам художник. Солнце двигалось по небу и скоро стало освещать блондина. Вспоминался лунный свет, тогда он был похож на магическое печальное существо, а сейчас на сущее солнце, поселившееся в теле человека: в желтых лучах его волосы отдавали золотистым, а на коже выступили веснушки, что стало для Гарри открытием. Он раньше не замечал эти солнечные поцелуи у Малфоя на лице, а ведь раньше они буквально дышали друг другу в губы, во время драк в Хогвартсе. Видимо, он их скрывал.

— Драко.

— Что? — он говорил не оборачиваясь едва бормоча.

— У тебя красивые веснушки, — Драко опешил, он неосознанно прикоснулся пальцами к щеке, пачкая их в краске. Прямота гриффиндорцев всегда его поражала, это было слишком.

Закончив картину Драко принялся быстро собирать краски и инструменты для работы. Он присел на свой складной стульчик, давая время холсту высохнуть. Гарри сидел рядом на каком-то неудобном валуне. Он рассматривал Малфоя, пытался придумать, что сказать, чтобы возобновить их встречи.

— Теперь-то ты свободен? — в голосе была неприкрытая надежда.

— Нет, Поттер. Уже почти вечер, мне нужно закончить работу над другим холстом.

— Тогда можно я побуду с тобой? — Драко как-то странно на него зыркнул. — Просто посмотрю, — Гарри пытался его успокоить, что он не будет докучать в процессе рисования.

— Я буду писать ее дома, — он стал заворачивать картину в большую льняную тряпку.

— Не пригласишь даже? — Гарри сделал обиженное лицо. — Я бы мог дать тебе парочку хороших отзывов, — он понадеялся, что Дрейк хоть капелькой своей души еще оставался Малфоем, а те никогда не упускают наживы и выгодных предложений.

— Ты здесь никто, Поттер. И меня не интересует слава, — казалось бы, слова — жестокие, но Драко говорил их так спокойно и непринужденно, что они не казались оскорбительными. Парень полностью собрал свою амуницию, перевесив через плечо складной мольберт с красками внутри и взяв холст подмышку. Он стал шагать прочь, а Гарри поплелся за ним.

— И что же тебя интересует? — Гарри суетился вокруг него, обходя то справа, то слева.

— Другие вещи, очевидно. Ты не сможешь меня купить. Не теперь.

— Я не покупаю себе друзей, — Гарри был разочарован своей провальной попыткой, но еще и приятно удивлен. Вот он какой — Дрейк.

— А что же ты пытаешься сделать?

— Пытаюсь попасть в гости к своему другу, но он непонятно почему отпирается.

— Я никого не вожу домой на первом свидании, Поттер, — попытался отшутиться Драко, и Гарри подхватил его шутку.

— Мне пригласить тебя на свидание? — Поттер мило улыбался, заглядывая прямо в глаза. Драко пытался скрыть свое смущение, ведь его же едкое замечание было против него.

— Боюсь, что это уже ни к чему, — зеленые глаза удивленно вытаращились на застывшего в переулке с покосившимися домами блондина. — Мы пришли, и я, как вежливый хозяин, не могу прогнать гостя с порога, — Гарри расплылся в улыбке до ушей. Он был доволен как кот, наевшийся сметаны. Драко подошел к обшарпанной двери двухэтажного домика песочного цвета, у которого уже облупилась краска со стен. Он вставил большой черный ключ в замочную скважину.

— Ты живешь… — Гарри еще раз огляделся по сторонам. —…здесь?

— Да. А что, такие апартаменты не подходят Национальным Героям?

— Я просто удивлен, что ты и здесь… — Драко распахнул дверь, пропуская гостя вперед.

— А мне нравится. Так что не вредничай, Поттер, — он проследовал на кухню, Гарри — за ним. — Чай, кофе?

— Кофе, — Гарри присел на шатающийся табурет и стал оглядываться. Дом совсем не подстать аристократу. Драко мельтешил у кухонной тумбы к нему спиной. Было удивительно видеть Малфоя, готовящего кофе для него, Гарри, да еще и без магии. Закончив, Драко поставил перед Поттером кружку, а сам уселся напротив за деревянным столом, который был достаточно стар, и на нем виднелись жирные пятна, брызги, царапины, уже просто не удаляющиеся, даже с помощью магических средств.

Выпив по чашке кофе, парни направились в мастерскую Драко. Гарри тихо ахнул, когда увидел все эти картины, висящие на стенах, стоящие на полу у стен и просто валявшиеся как попало на облезлом диванчике. Все они были по-своему прекрасны: пейзажи такие яркие и эмоциональные, Гарри готов был поспорить, что может ощутить те эмоции, с которыми создавались эти картины, натюрморты были менее интересны, но в них был свой шарм, притягивающий взгляд. Самое интересное, что Гарри не увидел ни одного портрета.

— Драко, а ты не пишешь людей? — блондин резко обернулся, отвлекшись от обустраивания рабочего места.

— Нет.

— Почему? — Гарри не терпелось узнать. Честно говоря, он мечтал, чтобы Драко если не нарисовал, то посвятил бы ему хоть один маленький эскизик.

— У меня нет подходящей модели, — Драко снова вернулся к установке мольберта, уже не смотря на Гарри. — Писать чей-либо портрет — ужасное занятие. Между моделью и художником должен быть интерес. Можно сказать: своя особая связь.

— А зачем она нужна, эта связь? — Гарри чуть пододвинул холсты, аккуратно сложив их в стопку, и уселся на освободившееся на диване место.

— Если художник не способен понять свою модель, а она не способна понять его, то картина получится просто плохой.

— В смысле «плохой»?

— Она будет неживой, — Драко многозначительно посмотрел на Гарри. Тот сделал умный вид, будто понял, о чем говорит визави.

— Зачем ты так много работаешь? Да одной твоей картины хватит, чтобы прокормить целую семью из трех человек! — Гарри правда не понимал многого, решив, что предыдущее он так и не способен понять, парень сменил тему. — Эти шедевры стоят целое состояние, а ты их делаешь, как печатный станок, без остановки.

— Ты ошибаешься, Гарри. Для того чтобы они стоили целое состояние, мне нужно быть Микеланджело, а не неизвестным Дрейком, живущим в лачуге. Они не дороже третьесортного любовного романа.