— Интересный ты человек, Поттер, — он взглянул на натянуто улыбающегося бывшего аврора, смотрящего на него с первой страницы. — Меня освободил, а сам не смог вырваться, — Драко видел, как Герою магической Британии там плохо. Читать по глазам для блондина никогда не представлялось чем-то невозможным, он все видел: боль во взгляде, скованную позу, означающую, что парень не хотел бы там находиться, это нервное выражение лица. — Мне жаль, Гарри. Правда жаль, — отложив газету парень встал со своего места и скрылся в темноте дома.

Драко Малфой по правде ныне наслаждался жизнью. Она была не такой изящной, чистой, в ней не было столько комфорта, как в старой, но в ней не было и забот, обязанностей, гнета со стороны окружающих. Сначала было тяжело: нужно было избавиться от привычек высшего света и магического мира, все делать руками, что представлялось для Драко катастрофой. Он стал скрываться среди магглов с того самого дня как покинул свое поместье в последний раз. Первым делом парень направился в Лютный переулок, под оборотным зельем, конечно, и не показывая своей палочки. Там он обменял галлеоны на фунты, скрылся в таверне, где сменил одежду на более маггловскую, какая только из его одежды была похожа на не магическую, и в конце дня оказался в лондонском авиапорту. Никто не выпустит его просто так из Британии, но весьма охотно выпустят неизвестного маггла, который купил билет на самолет. Бежать из страны с чужим лицом и фальшивыми документами было опасно, но адреналин бурлил в крови, отступать было некуда и Драко улетел. Просто улетел, купил билет в один конец и помахал Англии ручкой.

Едва вдохнув знакомый теплый воздух Италии, он просветлел: тело мгновенно расслабилось, ранее всегда находясь в напряжении, глаза засверкали, а уголки губ дрогнули в улыбке. Как это было прекрасно! Он раньше бывал в этой стране, но это было так давно, по-другому. Это было с родителями, что заставило слегка погрустнеть, но Драко тут же замотал головой отгоняя эти мысли. Теперь он сам по себе, никакого прошлого, только настоящее и будущее.

Более счастливые моменты для него были только в детстве, еще до Хогвартса. Перед ним открылся целый мир возможностей, хотелось всего и сразу: хотелось наслаждаться видами, гулять, но хотелось и приключений, не безбашенных и опасных, а веселых, заставляющих бурлить кровь в венах. Адаптироваться среди магглов было сложновато, но вскоре Драко привык, разобрался что к чему, понял назначение многих не волшебных вещей, изучил быт и историю магглов, чтобы не упасть в грязь лицом. Это одна из особенностей характера, от которой он просто не смог избавиться, ведь она столько лет в нем формировалась.

Драко не искал себе работу или занятие, оно нашло его само. Увидев на витрине магазина походный мольберт и коробку масляных красок с кистями, он тут же нырнул в маленькое помещение, где приобрел себе эти богатства. Нарцисса Малфой очень любила рисовать, она всегда в летнее время писала цветы, пока Драко резвился где-то рядом, будучи еще ребенком. Однажды она учила сына рисовать, ему это понравилось, поэтому иногда, чтобы успокоить нервы, Драко рисовал, рисовал все, что попадется под руку: графин, стоящий на тумбе, с красиво брошенной рядом тканевой салфеткой, сад, видный из окна его спальни, предметы мебели, даже заставил пару раз эльфов попозировать ему. Тяга к живописи передалась ему от матери. И сейчас, в эти трудные времена хотелось в буквальном и переносном смыслах добавить в жизнь немного красок. В тот день, когда Драко завел своего первого друга в новой жизни, он сидел на каменном выступе перед спуском к морскому побережью и изящными движениями заполнял холст лазурной краской.

— У вас неплохо получается, — из-за спины послышался немного грубый мужской голос. Драко вздрогнул, он так увлекся процессом, что просто не ожидал услышать посторонние звуки, тем более чей-то голос. Он обернулся, чтобы посмотреть на незнакомца.

— Спасибо, — смуглый мужчина с черными вьющимися волосами доброжелательно улыбнулся в ответ.

— Вы художник? — этот незнакомец проявлял нездоровый (по мнению Драко) интерес.

— Громко сказано, скорее любитель, — этот человек располагал к себе одним видом и вежливой манерой речи, поэтому Драко покорился ему и тоже стал улыбаться.

— Для любителя у вас весьма высокий уровень, — мужчина приблизился к холсту и внимательно в него вгляделся. — И придраться не к чему.

— Мне кажется, что вы льстите, — незнакомец хохотнул и протянул руку.

— Амато Моретти, — Драко отложил кисточку и пожал ему руку.

— Др… — он хотел было назвать свое имя, но тут же осекся. — Дрейк. Просто Дрейк.

— Приятно познакомиться, Просто Дрейк, — и он тут же засмеялся своей шутке.

— Взаимно, Любимый*, — теперь Драко тоже смеялся.

— Я местный художник и буду рад пригласить такого способного юношу в свою компанию, — Амато протянул белую визитку с черным текстом: на ней были имя, адрес и номер телефона.— Приходи в любое время.

— Спасибо, — Драко рассмотрел карточку и спрятал ее в карман брюк. Моретти глянул на часы на своем запястье и сказал с извиняющимся видом:

— Прошу меня извинить, но я уже опаздываю кое-куда, — а уже разворачиваясь добавил фразу, которая затронула сердце Драко. — С нетерпением жду твоей картины, Дрейк! — после новый знакомыйДрако Дрейка скрылся в ответвлениях узких улочек.

Драко долго не решался пойти по указанному адресу, а телефона у него и вовсе не было, но, собрав волю в кулак, одним вечером он постучал в дубовую дверь дома, который выглядел побогаче, чем его нынешнее жилище. Ему открыли, с улыбкой на блондина смотрел Амато.

— Я думал, что ты уже не придешь, — он слегка удивился, но не растерял своей теплой улыбки. Мужчина пригласил Драко жестом внутрь.

Войдя Драко ахнул, изнутри дом был похож одновременно на уютную лачужку и на изысканный дом аристократа. Люди искусства весьма странные экземпляры, и он это знал, но чтобы так…

Амато прошел вместе с Драко в комнату напоминавшую студию: в углу стоял мольберт, на стуле рядом с ним ютилась палитра, тут же был и пьедестал с изящным натюрмортом на нем. Комната была большой, у дальней стены были все атрибуты художественной мастерской, у ближней же стены стоял диван, пара кресел и небольшой кофейный столик, в центре помещения был большой лакированный черный рояль. Здесь уже было несколько людей, это друзья и коллеги Моретти. Этим вечером он познакомил их со своим другом, как отозвался о Драко Амато. Они обсуждали только сегодня законченную картину Карлоса, художника с каштановыми волосами, удивительно голубыми глазами и золотистой от солнца Италии кожей. Драко было в новинку судить чье-либо творение, но ему это нравилось, потому что автор принимал критику достойно, радовался замечаниям и советам, теплел взглядом, когда несмотря на все недостатки критики говорили, что им нравится этот натюрморт на фоне пейзажной зарисовки моря.

В ночь с 11-го на 12-е июня 1999 года Драко познакомился с художником Карлосом и двумя музыкантами — Лучиано и Франко, фамилий он так и не смог запомнить, слишком подковыристые, да и не принято здесь обращаться по фамилии. Франко особенно понравился Драко, у него были такие прогрессивные взгляды на жизнь, он был приятным собеседником и просто хорошим человеком, к тому же он мастер своего дела, игра на скрипке была для этого итальянца, как глоток свежего воздуха после суток в душном помещении. А еще Франко был свободен*, его свобода сквозила в каждом движении, в каждом слове, показывая, что этот мужчина может в любой момент взять свою скрипку и уехать куда-нибудь далеко-далеко, даже не думая о том, что он здесь оставляет, ведь у него по сути нет ничего. Вот она настоящая свобода, без обязательств, тревог, лишь ощущение легкости. Такие люди не задерживаются в компаниях из вежливости или чувства долга, они просто встают и уходят, за это Драко уважал Франко.

Драко быстро сблизился с Амато и Франко, он им симпатизировал больше, чем остальным, сам не зная почему. Карлос и Лучиано тоже ему нравились, но не так сильно. Драко, он же Дрейк, усмехался своим мыслям по этому поводу, потому как вспоминал «Золотое Трио». Видимо, теперь у него есть свое «Свободное Трио».