Скрижаль Силы выглядела, как красиво оформленный жест пренебрежения, словно кипенно-белая перчатка, служащая вызовом на дуэль. Демиург обработал доску до идеальной гладкости, набросал небрежным почерком послание потомкам, а затем зачеркнул его, будто разочаровываясь в своих чадах. С другой стороны, зачеркивание могло служить предостережением для тех, кто возжелает использовать Скрижаль во вред, а буквы «p», «o» и «r» – ключом к тексту или же странноватой аббревиатурой английского слова «power».

Древнее искусство предполагало реставрацию разбитых керамических изделий на основе соединения осколков золотыми лаковыми нитями. Отреставрированные керамические чаши назывались кинцуги, и символизировали они особую эстетику потрепанного временем материального объекта, не заслуживающего забвения. Предметы, исходя из такой философии, как и живые существа, со старостью приобретают мудрость, а пройденные ими испытания – это значимый жизненный опыт. Так что зачеркнутые буквы – не самое удивительное в древних реликвиях.

Паладин видел все возможные объяснения происхождения и оформления Скрижали, но не мог ни одно из них ни подтвердить, ни опровергнуть. Не то, чтобы замысел Демиурга был закрыт от взора сакрально прозревшего предсказателя, а скорее все объяснения были в равной степени правдивы в разных версиях этой реальности. Демиург, сила мысли которого создала Демиурга нашей Вселенной, замыслил параллельно пару-тройку других Вселенных, разительно отличающихся от сотен тысяч иных вариаций мира. В нескольких из них существовала Скрижаль Силы.

«Благодарить еще будете», – прохрипел Паладин и коснулся рукой Скрижали.

«Капэйн!» – в отчаянии закричал Андрей. Это даже не было заклинанием. Некое ругательство на колдовском языке, не имеющее точного перевода. Однако произносилось оно в точности так, как и все заклинания: с вычленением середины слова и ярко выраженным ударением. Буквы «п» и «е» словно выстреливали изо рта в воздух. Их произнесение сопровождалось резким разжиманием губ, до того будто склеенных в уголках и лишь слегка приоткрытых. Первые звуки выплескивались наружу вместе со скопившимся после вдоха воздухом. Оставшиеся «й» и «н» служили плечом, гасящим возникающую клокотанием в горле отдачу. Их пытались тянуть, как тянут обычно гласные.

Нелепое произношение последних двух букв тормозило слово и создавало впечатление поставленной точки. Не зря колдунам зачастую приписывают дефект речи. Хотя к их языку можно привыкнуть, если слышать его постоянно, как и к любому другому языку, будь то русский, английский, немецкий или полузабытый язык вампиров. С другой стороны, с тех пор, как к мировой власти пришли темноборцы, все говорят на русском, и любой язык кажется непривычным и непонятным.

«Да пошел ты…» – примерно так можно было бы перевести произнесенное слово. И оно подействовало. Колдун отпрянул. Аня, лежавшая на обшарпанном письменном столе, удерживаемая заклинаниями, с глухим стуком скатилась на пол. Русское «да пошел ты» зачастую звучит пострашнее всяких заклятий. Такой уж у нас менталитет.

Андрей вытащил табельный пистолет из болтающейся на поясе кобуры. Его руки тряслись, мушка прыгала перед глазами. Темноборец сжимал рукоять пистолета до побеления костяшек пальцев. Он знал, что придется нажать на курок, и время неумолимо приближало его к этим выстрелам.

Тремор рук не позволит стрелять прицельно, но это не имеет значения. Хотя бы одна из золотых пуль, помещенных в обойму, вне всяких сомнений попадет в колдуна. Этого будет достаточно, чтобы свалить его замертво.

Золото, бронза, алмаз, серебро и платина. На каждый вид Темных существ Небесный Совет лицензирует отдельные поражающие материалы. Вампиры и оборотни не переносят серебро. Колдунов может убить одно только золото.

Отец Андрея, скрючившийся престарелый колдун, упал на колени и начал кашлять. Слова, заклятия и ругательства не были для того причиной. Колдун умирал от старости. Силы давно его покидали. Но Аня…

– Отпусти ее! – повелительным тоном сказал Андрей.

Старик был не в силах ответить. Он кашлял, валяясь по полу. Он долго и тяжело болел. Андрей мог прервать его мучения, совершив один выстрел. Одна золотая пуля убила бы Енисея Григорьевича Стопарина. Вот только в этом не было смысла.

Опасаясь собственной импульсивности, Андрей положил пистолет на стол, прошел мимо корчившегося отца и склонился над телом невесты. Нельзя допускать необдуманных действий. Сначала следует помочь девушке и потом уже принимать решение, что делать со слетевшим с катушек отцом.

– Ань! А-а-ань!

Голос Андрея дрожал. Аня не отзывалась.

Пульс. Андрей принялся лихорадочно водить руками по ее шее, отыскивая сонную артерию. Пульса не было, равно как и дыхания.

– Нет! – отчаянно закричал Андрей.

«Промедление смерти подобно», – пронеслось в голове у Андрея мыслью, выводящей его из состояния замешательства. Нельзя мешкать! Нужно спешно оказывать первую помощь. Искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.

Андрей запрокинул Анину голову, зажал пальцами ее нос и принялся изо рта в рот вдувать в нее воздух. Два вдоха – тридцать нажатий на грудную клетку. И так до тех пор, пока не появятся пульс и дыхание. Или до тех пор, пока руки не перестанут слушаться.

Нет пульса. Еще надавливание. Нет пульса. Еще раз. Глухо. Еще одно нажатие, с хрустом ломающее трупу ребра.

На глаза Андрея наворачивались слезы. Ему не нужно было ничего объяснять. Аня мертва. Все кончено.

Андрей не стал закрывать ей глаза. Эти остекленевшие зрачки слишком много для него значили, чтобы лишиться возможности заглянуть в них в последний раз. Обряды, навязанные традиционным обществом, не имели ничего общего с сентиментальностью или практичностью. Андрей отрицал суеверия и никогда не решился бы прикрыть веки любимой женщины и, уж тем более, придавить их монетами.

Анино лицо выражало умиротворение. То есть не выражало ровным счетом ничего. Она лежала на спине. Одна рука была неестественно согнута. Второй она будто тянулась к ножке стола. Назад, к тому месту, с которого начинались последние минуты, а может, и часы ее жизни.

Андрей не знал, как долго длился обряд, не знал, испытывала ли Аня боль, когда умирала. Анины ресницы были длинными и густыми. Лицо, не успевшее побелеть, играло красками. Нос был похож на пологий участок разгона горнолыжной трассы, заканчивающейся трамплином. Аккуратная ямочка между носом и губами едва проступала. Согласно легенде, разумное существо знает все об устройстве Вселенной и замыслах Демиурга до своего рождения, а перед рождением сам Создатель накладывает печать на его уста. Желобок между носом и губами, та самая ямочка, – след Его пальца. Анечке Демиург, видно, оставил часть знаний, и потому она притягивала к себе мужчин, замечающих в девушках сладостную изюминку. Аня была красива. Красива, молода и мертва.

Андрей крикнул что-то невнятное, схватил со стола пистолет и, не прицеливаясь, выпустил в Енисея обойму. Три пули оставили дыры в деревянной тумбе, расположенной за спиной колдуна. Еще две достигли цели, угодив старику в живот и в плечо. Красная жидкость выплеснулась на пол, словно из перевернутой банки с томатом. Несмотря на фонтанирующую кровь, колдун продолжал корчиться.

Золото низкопробное. Небесный Совет выдает темноборцам оружие, способное убить Темное существо, только в случае необходимости, предупреждая таким образом случаи превышения темноборческих полномочий. Для самообороны такие пули сгодятся, а вот для убийства – навряд ли.

Енисей Григорьевич усыновил Андрея, когда тому исполнилось пять полных лет. Родных родителей Андрей не помнил и, будучи воспитанным колдуном, всецело ему доверял.

Идею о том, что колдуны опасны и подлежат полному истреблению, распространяли на всех уровнях темноборческого образования: от школ до высших учебных заведений. Колдуны – болезнь мира, чума, поражающая города. Колдунов следует убивать. Согласно постановлению № 84 Небесного Совета «все колдуны, как ныне живущие, так и вновь рождающиеся приговорены к смертной казни за преступления против разумных существ, человечества, человека и человечности, а также за наличие наследственной склонности к перечисленным преступлениям». Колдуны жгут разумных существ на кострах, рвут на части, вершат над ними темные обряды. Они не просто убивают. Они отправляют живых существ прямиком в Лоустэйр, к Хэйлу. Забирают души. И бла-бла-бла…