Сплошной абсурд.

Девушка, будто бы не замечая целый спектр эмоций, что отражался на лице юноши, выжидающе смотрела на него, надеясь всё-таки услышать ответ, причём выглядела так, словно ничего важнее для неё в тот момент не было и быть не могло. Неожиданно для себя Уолкер отстранился и, сохраняя дистанцию, твёрдо сказал:

— Нет. Мне не нравится эта мелодия. Она ужасна.

Линали удивлённо вскинула брови. Видимо, такой ответ её не устроил.

— Но как же так? — искренне недоумевая, спросила она. — Ведь эта колыбельная — твоя неотъемлемая часть, Аллен.

Столь резкая перемена в поведении не оставила сомнений в том, что эта девушка далеко не та Линали, которую он знает, а значит, происходящее в принципе не могло иметь ничего общего с реальностью.

Да когда же закончится это сумасбродство?! — мысленно взвыл он.

— Что, желтоглазый, усердно продолжаешь испытывать мою выдержку? — на удивление спокойным тоном спросил юноша, повернувшись в сторону рояля.

Старинный инструмент стоял в аккурат напротив окна, поэтому слепящие солнечные лучи не позволяли хорошенько разглядеть пианиста, который не торопился прерывать свою игру.

— Эта мелодия рождает в тебе неспокойное чувство, — наконец, заговорил он. — Возможно, навевает воспоминания. Но чьи?

— Да о чём ты?

— Когда ты впервые прикоснулся к клавишам того злополучного пианино, то, сам того не ведая, запустил обратный отсчёт. — Аллен не разглядел, но буквально кожей почувствовал, как тот ухмыльнулся, добавив: — Хотя нет, ты его всего лишь ускорил…

Уолкер, разозлившись, затрясся и, стиснув челюсти, уверенным шагом приблизился к недругу, после чего бесцеремонно схватил его за грудки. Музыка оборвалась.

— Что за бредни ты несёшь, мразь?! — прошипел он. — При чём здесь эта глупая бессмысленная мелодия?

С лица, как выяснилось, всё того же двойника не сходила ехидная ухмылочка, которую Аллен с превеликим удовольствием собирался стереть в порошок одним точным ударом.

— Кто знает, — протяжно произнёс тот. — Поверь, твоё плачевное положение не изменится, даже если я скажу правду.

— Сколько ты ещё намереваешься портить мне жизнь?! Зачем ввязываешь во всё это Линали?!

Не-Аллен, не пытаясь вырваться, выдержал паузу и неоднозначно ответил:

— Я же говорил, мы на верном пути, так что не волнуйся, рано или поздно твои страдания закончатся, а что касается Линали… — он покосился на всё ещё стоящую позади девушку, — ей отведена своя роль.

Эти слова окончательно вывели из себя и без того разъярённого юношу, поэтому он, пронзив недруга испепеляюще-гневным взглядом, со всей силы ударил кулаком по лицу. Тот, потеряв равновесие, не сумел усидеть на банкетке и рухнул спиной на пол, а после расхохотался.

— Сколько ненависти, — зажимая руками живот, сквозь смех проговорил двойник. — Молодец, так держать, Аллен!

Уолкер, будучи озадаченным, хотел было нанести ему ещё пару ударов, дабы выплеснуть эмоции, контролировать которые даже не пытался, но, вспомнив о седовласом мальчике, замер.

«Это чувство стало одолевать тебя всё чаще, ведь так, Аллен…»

К горлу вдруг подступил тугой ком, да так, что стало трудно дышать, а из глаз потекли слёзы. Юноша, отрешённо смотря куда-то перед собой, машинально вытер солёные дорожки со щёк. Конечно, подобное происходило с ним не впервые. Казалось, будто что-то внутри отчаянно мечется, словно птица в клетке, и кричит, надрываясь, тратя все силы, изнемогая. Но крик этот всякий раз заглушается какой-то невидимой стеной, что выстроилась на задворках сознания.

Причём стена эта с каждым днём уплотняется, становится толще.

В такие моменты Аллен почти уверен, что сходит с ума, ведь когда твоя личность в прямом смысле разрывается на части, психика просто-напросто не выдерживает и начинает трещать по швам. Конечно же, он хотел понять, разобраться, услышать, доказать себе, в конце концов, что его рассудок в порядке, что он всё ещё способен адекватно мыслить и распознавать реальность. Но в итоге всё заканчивалось иллюзорной встречей с этой сверхъестественной желтоглазой тварью, меняющей облик и искусно вводящей в заблуждение.

Какое-то жалкое подобие демона, что неведомым образом заставляет совершать поистине ужасные вещи.

Вроде бы такое состояние называют одержимостью.

— Я вспомнил… — после долгой паузы, наконец, произнёс юноша. — Тот седовласый мальчик. Он сказал, чтобы я не дал себя сломить.

Лицо не-Аллена вмиг посерьёзнело. По всей видимости, он совсем не это хотел услышать, ведь как бы ни пытался, не мог полностью скрыть своё недовольство, что, к слову, придало Уолкеру уверенности.

— Хм, и что с того? — поднявшись, спросил двойник с издёвкой. — Хочешь сказать, что не намерен сдаваться?

— Да, — твёрдо ответил юноша, пристально смотря в глаза недругу. — Если есть хоть какая-то вероятность, что я сумею найти способ раз и навсегда избавиться от твоего общества, я не сломаюсь.

С губ собеседника сорвалась надменно-презрительная усмешка.

— Это мы ещё посмотрим. — На какое-то время он, скрестив руки да покусывая нижнюю губу, задумался: — Хотя, Аллен, ну кого ты обманываешь? Ты до сих пор понятия не имеешь, что на самом деле творится с твоей грязной душонкой, но при этом смело заявляешь, что справишься. — Двойник приблизился на пару шагов и, глядя на Уолкера исподлобья, добавил: — Поверь, ты в любом случае проиграешь мне.

— Не будь столь самоуверен, — грозно процедил собеседник.

Не-Аллен широко улыбнулся.

— М-да уж, в этом весь ты. Вопреки всему продолжаешь плыть против течения. Но, думаю, это всего лишь вопрос времени. — Он снова бросил отнюдь не добрый взгляд в сторону Линали и резко сменил тему: — Кстати, как поживает твоя возлюбленная? У неё всё хорошо? — юноша замешкался, потому как этот вопрос застал его врасплох, что, естественно, заметил недо-демон. — Ах да, ты же не знаешь, — нарочито ехидно продолжал тот. — У тебя ведь есть проблемы поважнее, не так ли, Аллен?

— Лучше заткнись, ублюдок, — вновь разозлившись, прошипел Уолкер.

— Если говорить коротко, то тебе попросту сейчас не до неё. Но тебя можно понять…

— Замолчи.

— Ты же не можешь всё бросить ради какой-то там девушки…

Этот, по мнению юноши, выродок определённо знал, как можно задеть собеседника за живое в два счёта, что, безусловно, выбешивало второго. Эмоции, которые, казалось, Аллен сумел взять под контроль, снова начали брать верх, приводя в ярость, противостоять которой не то чтобы не было сил, скорее попросту… не хотелось. Всё тот же внутренний голос изо всех сил кричал, твердя, что нельзя идти на поводу у гнева, ведь это именно то, чего добивается желтоглазый. Но ненависть оказалась куда сильнее здравого смысла, поэтому Уолкер всё же не смог не поддаться порыву.

— Почему ты не пришёл за мной, Аллен? Ты ведь обещал…

Услышав позади себя тоненький надтреснутый голосок Линали, в котором открыто прозвучали нотки разочарования, юноша вздрогнул, широко распахнув глаза. Наверное, этого вопроса он боялся больше чего бы то ни было. Не в силах повернуться, парень увидел, как образ самодовольно ухмыляющегося двойника вдруг начал расплываться. В ушах появился какой-то странный звон, который с каждым мгновением становился всё громче. Перед тем как провалиться в темноту, Уолкер отдалённо, как эхо, услышал многозначительную фразу, брошенную демоном:

— Что будешь делать, Аллен?

***

Очередное утро встретило Лондон пасмурным небом, промозглым ветром и кратковременными проливными дождями, что, мягко говоря, досаждало, ведь постоянная сырость и, пусть несильный, но холод доставляли немало проблем, в частности тем, кто не имеет твёрдой крыши над головой.

Палатка Уолкеров, в силу своей изношенности, местами прохудилась, поэтому вода практически беспрепятственно могла попасть внутрь. Аллен проснулся под характерные звуки падения капель в глиняные сосуды, что хозяева ставили на полу, дабы не допустить затопления.