– Мама, только никого не убивай, – стонет ей вслед незадачливый король. – Ангелия – дочь барона, мне её надо вернуть хотя бы живой.

– Мяу-мяу, – как интересно, пойду-ка я следом.

Только двинулась в проём, как меня тут же перехватил, внезапно став шустрым и ловким, мой бесстрашный жених.

– А ты куда, хвостатая? – возмущенно сказал он, прижимая осторожно меня рукой к торсу. – На тебя полдворца охотится, чтобы убить.

– Ммммммяяяяяяяяяаааааааааааа… – что? – ошарашено задираю голову, чтобы лицезреть негодующее выражение лица короля. От ужаса забыла в него когти всадить.

– Зря оракула не отравили, – сокрушается герцог, – до чего же болтливый паразит.

Наверное, впервые я соглашусь с умерщвлением незнакомого мне оракула.

– И оставить одну нельзя, – размышляет жених по поводу моего очередного заточения в клетке.

– Уууууррррррррррр… – поставь туда, откуда взял, – душераздирающе.

– Будешь вести себя хорошо – возьму с собой, – пытается наладить со мной контакт жених.

– Мяу-мяу… – тут же соглашаюсь, мило мяукая: очень уж не хочется пропускать кровавую расправу от рук королевы-матери. Кошачье любопытство раздирает, да и посмотреть надо на будущую свекровь в действии.

– Хм, – ещё больше задумался король, и я, воспользовавшись замешательством, быстро взобралась ему на шею, всаживая когти глубоко в кожу. Брал бы пример с герцога – тот в плотном камзоле, меньше бы пострадал от моих когтей. Филипп только поморщился от боли. Рассчитывала, что хотя бы застонет.

Одэл уже входил в тайный ход, когда я удобно устроилась на плечах у дракона.

– Мяу… – давайте поторопимся, – давлю я на двух драконов кошачьей харизмой.

– Ещё не женился, а она уже на шее сидит, – ворчит жених, отправляясь во тьму следом за герцогом.

Темно, пахнет плесенью и сыростью. Больше напоминает заброшенный много лет подвал, а не тайный проход. В кромешной тьме практически ничего не вижу глазами, зато усики не подводят. Приходится ложиться на крепкие плечи дракона, чтобы не собирать мордочкой паутину.

А драконы идут уверенно – значит, в темноте видят не хуже кошки.

– Мама, – зовёт громко Таразию король, – ты где?

– Если верить запаху, то уже близко, – где-то далеко впереди отзывается драконо-мама.

– Девятьсот девяносто девять лет два месяца назад справила, а нюх и зрение не растеряла, – восхищённо удивляется герцог, идя впереди.

– И слух тоже, – тут же отзывается Таразия, – я всё слышу, мальчики!

С тоски начинаю тихо петь переделанную мной песню из мультика про Аладдина, экспромтом:

– Какой противный въедливый мотивчик, – бурчит недовольно король, – прямо так и звучит в голове.

И он начинает напевать, не фальшивя:

– Мяу? – ты стал меня понимать? – удивляюсь я прямо ему в ухо.

– У меня то же самое в голове, – отзывается Одэл, – приставучая же песенка, никак не могу остановиться её прокручивать снова и снова.

Впереди сперва раздаётся женский визг и тут же властный голос королевы-матери:

– Стоять, Ангелия! Я тебе хочу почки вырезать!

На месте фаворитки я бы сейчас ломанулась прямо в окно в чём была, даже если бы пришлось лететь метров пятьсот вниз.

Снова дикий женский визг, пугающий до мерзких мурашек на хребте. Видимо, у Ангелии не было шансов, и похоже, что одну из почек ей уже удалили. Драконо-хирург в действии, кто ещё готов стать донором?

Драконы переходят на бег, приходится засаживать когти поглубже. Врываемся в большую светлую женскую спальню.

На спине у девицы, барахтающейся на полу в лёгком пеньюаре, гордо восседает королева-мать. Она держит фаворитку короля за её роскошные волосы, приставив кинжал к нежной шейке.

– А теперь, Ангелия, на счёт «три» ты мне скажешь, кто тебя подговорил покормить невесту моего сына килькой. Если не скажешь, для начала побрею налысо.

– Я ничего не знаю, – хнычет фаворитка и, увидев короля, куксится ещё сильнее, – Филипп, помоги мне.

– Раз, – произносит твёрдо мама-дракон и взмахивает пару раз кинжалом. Светлые локоны опадают на пол, обнажая половину лысой головы.

– Мяу? – переглядываюсь я с герцогом. Тот пожимает плечами: вроде как всё нормально, жизнь удалась. Мда, ты уверен?

– Это Геог, – тут же сдаётся Ангелия, заливаясь слезами. – Мои волосы, – воет фаворитка.

– Брат, – нисколько не удивляется король, – Ангелия глупее, чем я думал.

– Мой второй сын, – гордо произносит Таразия, отпуская бьющуюся в истерике фаворитку и поднимаясь, – всё-таки правильно я его воспитала, ни дня без убийства.

– Стража, – кричит громко герцог. Два стражника врываются мгновенно, словно стояли возле дверей. На лицах ни грамма удивления, словно во дворце каждый день происходят разборки между матерью короля и его женщинами.

– Верните её отцу, – пугающе грозно приказывает король, – прямо сейчас.

– Мяу… – дракон умеет делать «кусь»? – удивляюсь я, развалившись на его плечах и лупя ему хвостом по лицу.

Фаворитка взвывает ещё сильнее, королева-мать морщится, пряча в рукав кинжал.

– А теперь можно и поспать спокойно, – умиротворённо произносит Таразия, – кошка спит со мной.

– Мяу? – а не побреешь? – заинтересовываюсь я.

Воющую, в слезах и соплях, прижимающую к своей груди обрезанные локоны, прямо в одном пеньюаре уволакивают из комнаты. Даже стало жалко девчонку: вот дурочка, пойти на поводу у претендента на трон! А королева-мать хороша, за пару минут раскрыла фактически государственный переворот.

Таразия, отряхивая с себя остатки пыли и паутины, требует передать меня ей.

– Мяу-мяу-мяу… – я не против, но у драконова короля артефакт переноса в другие миры. Не пойду, – отказываюсь вежливо я, продолжая охаживать жениха хвостом. Филипп стойко терпит кошачьи издевательства.

– Мама, я и сам могу защитить свою невесту, – выкручивается король.

– Не положено молодой девице… ммм… невинной кошке спать со своим женихом в одной спальне до свадьбы, – упирается мать дракона.

– У неё уже были коты, не такая уж она и невинная, – язвит Филипп. Одэл отчаянно делает вид, что отсутствует при разговоре королевских особ. Всадила когти в Его Величество поглубже, на рубашке проступила кровь. Так и напрашивается драконов Казанова на выяснение отношений.

– Вот и хорошо: у тебя гарем, у неё коты, всё справедливо, – добродушно произносит будущая свекровь, озадачивая меня своей политикой, – отдай мне Принцессу и иди отмечать мальчишник, через три дня свадьба.

Филипп сдержанно вдыхает, с трудом отдирает меня от себя и передаёт своей матери.

– Береги её, мама, мышей ловить не отпускай, – советует заботливо король, а у самого лицо такое, словно ему клизму поставили, а туалет на ключ закрыли.

– Всё самое лучшее для нашей лапулечки, – тискает меня счастливая королева-мать, радостно воркуя, – наконец-то у меня будет кошка, и не надо будет беспокоиться, что сноха перетравит всех ядом.

– Мрррыыы… – ох не была бы я так уверена. И тут, тут, ещё почеши. Оооо, какое блаженство…