Он сел на пол, на то место, которое присвоил себе ещё с первой нашей встречи; я села рядом с ним. Всё вокруг казалось серым и пустынным. Воздух в комнате был наполнен бесцветной пылью, неподвижно повисшей в пространстве. Тишина стала неприкосновенной драгоценностью, стала колыбелью разума. Всё потухло в глазах, потеряло всякий смысл, я ценила лишь мелодию, что открыла мне первая любовь.

Первые прикосновения, первые движения, первые струны и первые звуки — всё, что меня оживило, всё, что освободило от этого скучного существования… всё это подарил мне он, подарил ещё задолго до нашей встречи. А сейчас эти воспоминания всплывали во мне нотами, нотами, что ты отказался принять. Где ты сочинял их, для чего, чем ты вдохновлялся, для кого? Зачем ты создал эту мелодию, почему играешь мне именно её, почему печаль наполняет каждое звено?

Ты всегда улыбаешься. Часто смеёшься, излишне эмоционален. Ты отстранён от реальности, живёшь в выдуманном мире, говоришь сам с собой. И снова я вижу эту печаль и боль. Я думала, что услышу подбадривающую мелодию, которая поможет мне двигаться дальше, но ты…

Ты снова исчезаешь, снова закапываешься в собственных проблемах, снова падаешь в глубины раздумий. Эти звуки убивают. Ты слышишь? Они убивают тебя! Так почему ты продолжаешь играть с таким умиротворением?

Тихие, редкие, тонкие звуки. Эта надоедающая последовательность, спокойная и плавная, как ночь у озера при полной луне. Она тебе нравится?

Она расслабляет, но потом убивает своей безысходностью, своим отчаянием. Слушая её, ты вспоминаешь самые тихие моменты своей жизни и наполняешь их ужасом. Самые счастливые, самые мирные, самые спокойные, наивные и чистые воспоминания оборачиваются адскими мучениями, переписывая твою жизнь с нуля. И остаются только страдания.

========== Глава 4. Когда я встретила его ==========

С чего всё началось?

С нашей встречи или раньше?

С зимы моей души или с последнего дня осени?

С потухшей свечи или с искры?

— С днём рождения, Атти!

Его добрый голос разбудил меня, но я продолжала притворяться спящей. Я любила его за мягкость, но эта мягкость была больше недостатком, чем плюсом, а я, как любой другой ребёнок, не понимала этого.

— Ну же, вставай! — он слегка коснулся моего плеча, и я не сдержалась. Заметив мою улыбку, папа рассмеялся: — Эй, я же вижу, ты не спишь. Давай, вставай, иначе поедем без тебя!

Я вспомнила об обещанном подарке и тут же вскочила — сон смело одновременно. Искренне сияя, я обхватила отца за талию и прижалась к его мягкому телу. Он ласково погладил меня по головке, небрежно спутывая длинные волосы.

— Эй, перестань! — раздражённо-весело буркнула я и оттолкнула мужчину от себя.

— Ладно, — протянул он. — Одевайся и иди завтракать.

И скрылся за дверью комнаты, оставив меня одну в полумраке. Я пару секунд посидела, не думая ни о чём, а потом быстро спрыгнула с кровати и распахнула шторы.

Мама уже сидела за столом и в приподнятом настроении дожидалась меня, помешивая чёрный кофе. Мне не особо хотелось идти к ней, я не до конца настроилась на праздник, и меня просто тянуло к побегу из дома. Ко мне подошёл отец и улыбнулся.

— Ты чего прячешься? — прошептал он, слегка наклонившись ко мне.

— Давай сбежим! — игриво шепнула я в ответ, а он рассмеялся.

— Нет, так не пойдёт. Мама будет волноваться.

Он вытянулся и зашёл на кухню.

— О чём это вы там шептались? — спросила мама, задирая голову, но папа поцеловал её в лоб, и она смущённо уставилась в чашку с кофе. Почему-то мне тогда казалось странным, что мама стеснялась показывать свои чувства при мне, но сейчас я её понимаю. Это как душу раскрыть, как голой стоять. Как раскрыть самую большую тайну человеку, от которого её тщательно скрывала. Как поделиться тем, что принадлежит только тебе и твоему любимому.

Я без особого энтузиазма прошла на кухню, рухнула на стул и пододвинулась к столу.

— С днём рождения, — прошептала мама. Я улыбнулась и уставилась в тарелку. Не скажу, что ожидала нечто особенное на завтрак, но всё равно немного расстроилась, возможно, потому, что на секунду об этом задумалась. Я хотела сказать что-то вроде “приятного аппетита”, но вдруг меня сжала мысль, что это глупо. Получается, уже тогда я стала думать так. Но в этом ведь нет ничего странного или плохого, верно?

— Ну что, какой план на день? — спросила я.

— Даже зная ответ, спрашиваешь? — Папа метнул в меня взглядом, а я перекинула его маме. Она встрепенулась и глупо заулыбалась.

— Ну, мы же собирались поехать в центр, купить тебе подарок… Ты же не передумала?

Я замотала головой. Конечно, я не передумала. Хотя даже мельчайшее сомнение одного из нас переходило остальным. Обычно больше всех волновалась мама, она сама по себе была человеком неуверенным и мягким. Она из тех людей, что впитывают подколы, а не отбрасывают обратно, как, например, отец, хотя и он не был силён характером. На другой же чаше была я; мои активность и позитивный настрой сравнивали эти две стороны, поэтому в нашей семье всегда была гармония.

— А после этого мы возвращаемся домой, и к тебе приходят друзья, верно? — закончила мама.

В этот раз я импульсивно закивала. Да, точно, этот день обещает быть полным радости и веселья, ведь, в первую очередь, он принесёт кучу подарков. Как же я любила подарки! Обычно я предпочитала отдавать право выбора другим, так как считала, что подарки, выбранные ими самими, содержат куда больше, чем то, что им сказали подарить, но в этот раз я наконец определилась с главным подарком. Мне так хотелось играть на каком-нибудь инструменте, создавать музыку, эти красивые звуки, что я просто не могла ждать и сразу же рассказала об этом родителям. Ну, если уж раскрывать всю картину, то они были ошеломлены и немного подавлены, но после того, как я объяснила, что не собираюсь посвящать этому всю жизнь, папа успокоился и уговорил маму. После мой настрой слегка потух, я даже думала отказаться от этой идеи, но в итоге, я перестала вспоминать об этом, и снова загорелась музыкой.

Мы отправились в центр города. Я смотрела в окно, читала проносящиеся мимо надписи на вывесках, разглядывала людей в соседних машинах и наслаждалась ожиданием. Проезжая мост, я следила за расколотыми льдинами, которые неспеша плыли по реке. Всё было чрезмерно спокойно и скучно. Я представляла себя гуляющей по парку, уже повзрослевшую и серьёзную, с какой-то таинственной аурой. Я представляла незнакомцев, что проходили рядом, красивых и уродливых людей, отсутствие своей реакции на них и холод, исходящий от меня. Тогда я не видела в этом одиночества.

Когда мы прибыли в мол, меня сразу же потянуло к витринам. Атмосфера, наполненная полупрозрачной музыкой, стирала ощущение собственного присутствия, и я забывалась, превращалась в пылинку среди этих ярких магазинов. В выходной, как и положено, толпы людей перемещались по широким проходам из одной точки в другую всеми возможными путями. Я в полупотерянном состоянии блуждала вдоль стеклянных стен, засматриваясь чуть ли не на всё подряд, и крутила головой, чтоб успеть поглазеть и направо, и налево, не останавливаясь.

И что же? Конечно, потерялась. Я не сразу заметила исчезновение родителей, произошедшее, вероятно, из-за нашей общей рассеянности. В этом месте я бывала нечасто, почти всё казалось новым и таким интересным, что я даже перестала обращать внимание на окружение. Где-то мы рассоединились, повернули в разные стороны или что-то в этом роде.

Я решила остановиться у какой-то кафешки, достать сотовый и позвонить, но телефона в сумке не оказалось. В общем, я могла просто забыть его дома, но на тот момент это было так страшно, что я даже не искала причин. Прокручивая положительные и не очень возможные сценарии последующих событий, я впала в отчаяние и прилипла к сиденью, что было рядом. Как бы ни было, лучший вариант — просто ждать.