Утренние лучи солнца пытались пробиться сквозь плотные шторы на окне, но лишь жалкое эхо света проникало внутрь. Комната не была темной, но казалась мрачной и холодной. Можно было решить, что здесь давно уже никто не жил, возможно, из-за отсутствия разных безделушек и украшений, какого-то хлама, наполняющего спальню каждого подростка. Комнатка не была большой, но, так как здесь не было ничего, кроме кровати, шкафа и рабочего места, создавалось чувство обширного пространства. Без источника света всё выглядело каким-то серым и голым, словно потухшим, потерявшим жизнь. В этом месте никогда не собиралось больше двух человек, никто не смеялся и не улыбался, даже в глаза другому не смотрел. Тишина, простор, пустота.

Агата медленно открыла глаза и глубоко вздохнула. Снова утро. Вот бы существовала только ночь. Тогда бы она смогла окунуться с головой в эту иллюзию, где всё хорошо. Где папа жив, где ничто не изменится, где нет ничего, что могло бы измениться. Только черная бесконечность и люди, которым уже нет места в реальности. Но это сон.

В остальной части дома было намного светлее и живее, ведь здесь — территория Фреджи, мамы Агаты. В своё время она уехала из Германии в Россию, где и повстречала своего будущего мужа. Оба они были врачами, поэтому и общих тем нашлось предостаточно. Но, в отличие от своего любимого, Фреджа не была помешана на работе, она ценила семью, любовь и дом. А он понял это, только когда родилась его единственная дочь. Они очень любили малышку, боготворили её и всегда ставили превыше себя и всего остального. Они верили, это вечно. Но счастье долго не длится, верно?

Кухня была светлой, но выдержанной в серых тонах. Строгие очертания мебели никогда не нравились Агате, но ей, в общем, уже всё равно. На гранитной столешнице лежала маленькая записочка, свернутая пополам. Девушка аккуратно развернула её и прочитала: «Вернусь поздно. Не забудь позавтракать».

Агата вздохнула с облегчением и снова обвела взглядом комнату. Нет, даже место, полное хлама, будет казаться пустым, если нет в нём воспоминаний о времени, проведенном с кем-то.

На улице было прохладно, но безоблачно. Небо отдалилось от земли так далеко, что, казалось, стремится исчезнуть, убежать, забыть об этом мире. Оно просто было чужим. Будто его насильно затащили сюда, как и Агату когда-то.

Она закрыла дом и посмотрела на дорожку, ведущую к нему. Её ожидания оправдались: на поросшей травой тропинке сидел черный кот. Его синие глаза пристально смотрели на девушку, то сужаясь до тонких полосочек, то распахиваясь до больших шариков, словно сделанных из стекла. Странное животное. Агата решила, что оно просто смеется над ней, и прошла мимо. Этот зверь уже давно преследует её, хотя она даже ни разу его и не гладила, не кормила. Со временем девушка привыкла и перестала обращать на него внимание. Это ведь просто кот.

Дорога до школы была довольно длинной, поэтому Агата всегда вставала рано, так как сама не любила торопиться. Шла она медленно, но без наслаждения. Даже думать не хотелось. Вот бы можно было стать холодным механизмом, не способным чувствовать. А для неё полпути уже пройдено.

Каждый день был одинаковым, ничем не отличающимся от прошлого. Словно звенья цепи, они сменяли друг друга, но оставалось ощущение, будто только один из них повторялся миллионы раз. Хотя «звеньями» Агата называла другой цикл.

Она знала, что будет дальше, и напряженно ждала этого момента. Кто-то подбежал сзади, здороваясь со всеми подряд, но замедлил шаг, лишь подойдя к девушке.

Агата поспешно вставила наушники и сделала вид, что слушает музыку. Она почувствовала, как позади всколыхнулся воздух, услышала тихие шаги, так быстро приближавшиеся. Этот человек выбежал вперед так, что короткие волосы девушки поднялись в воздух и закрыли ей глаза. Она поправила темные пряди и, будто не замечая одноклассницу, уставила взгляд перед собой.

— Агате, как дела?

Это произношение не раздражало её, как и сама немецкая речь. С детства она слышала оба языка и давно уже привыкла к ним. Хотя раньше её никто так не звал.

— Нэ, нэ, нэ! Что слушаешь? — Ингеборга часто использовала странные выражения и фразочки, и Агата уже начала понимать, что это её «нэ» имеет то же значение, что и «эй».

Инга не была подругой Агаты, но с какого-то момента начала крутиться вокруг неё. Она была очень общительной и жизнерадостной девчонкой, в точности как Агата в детстве. У неё было много друзей, улыбка редко сходила с её лица, и даже особая аура окружала девушку. Заметив одинокую одноклассницу, она сразу же пообещала себе, что не оставит её одну. Но Ингеборга и не ожидала, что «разбить лёд» будет куда сложнее. Иногда ей даже казалось, что за образом молчаливой тихони ничего нет. Но если это и так, она не бросит её ни за что. Быть одной слишком грустно.

С тех пор, как Инга связалась с Агатой, многие отвернулись от неё. Ведь уделять столько внимания холодной девушке было им непонятно. А всё, что люди не понимают, приобретает отрицательный характер в их глазах. И Агата не исключение. Потому её раздражало присутствие назойливой девчонки.

Ингеборга — почему-то многие считали это имя странным — была низенькой, не очень стройной девушкой, с длинными темными волосами, которые отливали бронзой и иногда казались даже красно-черными, цвета бордо. Она была торопливой, будто стремилась всё успеть, забывчивой и немного рассеянной, но все любили её понимающую натуру и умение прощать. Её считали по истине невероятной.

Она крутилась — в прямом смысле слова — вокруг Агаты и что-то восторженно то говорила, то пела, прерываясь лишь на секунды бормотания. Хладнокровной девушке становилось всё труднее терпеть этот бред, но вот они уже подошли к порогу школы, и Инга удовлетворенно помахала ей рукой и подбежала к какой-то группке одноклассниц. От этого Агате стало не по себе, но она настойчиво продолжала вверять себе, что это её ни капли не волнует и только радует.

Агата не любила многолюдные места, шум и пустую болтовню. В школе она ни с кем не общалась и лишь изредка отвечала на какие-то бессмысленные вопросы Инги. Она предпочитала молча сидеть и слушать музыку. Для этого она подбирала только самые неординарные, странные и непохожие друг на друга песни, чаще всего иностранных исполнителей. В её списке были и расслабляющие, и интригующие, и жуткие мелодии. Это мог быть и рок, и поп, и экспериментал, и даже классика. Но самым нелюбимым оставался реп. Только его Агата не признавала.

Несмотря на постоянное хладнокровие и равнодушие девушки на неё часто посматривали парни. Она, может, и не была первой красоткой района, но её и нельзя было назвать уродиной и простушкой. Многих привлекала внешность Агаты, пусть и не самая выделяющаяся и довольно простая. Короткие, почти полностью черные шелковистые волосы, небрежно остриженные до плеч. Серые глаза и мягкие черты лица. Буквально идеальная фигура и невысокий рост. Этого достаточно, чтобы быть популярной среди парней. Но мало кто осмеливался подойти и заговорить. Но далеко не всем из этих смельчаков всё же удавалось выбраться из паутины Агаты.

Ближе к вечеру занятия закончились, и Агата медленно спускалась по серым ступеням, которые, казалось, вот-вот треснут и обвалятся. Было ещё светло и довольно тепло, лишь ветер был неспокоен и разносил голоса туда-сюда, смешивая их с тихим шелестом листвы. Большинство школьников уже покинули территорию школы, но только немногие из них разошлись по домам. Агата всегда выходила как можно позже, чтобы случайно не столкнуться с кем-то чрезмерно общительным и активным. И это не потому, что она не хочет связываться с другими людьми. Но пока нет необходимости всё вам объяснять.

Когда ступени оказались позади, Агата услышала сдержанный хохот, язвительный и раздражающий, словно гиены высмеивали её, окружив со всех сторон. Девушка настороженно оторвала взгляд от земли и нервно начала рыться в карманах пальто. Как только её пальцы с зажатыми в них наушниками-капельками приблизились к голове, чья-то тонкая рука схватила их и потянула в сторону. Агата моментально обернулась и потянулась к кулаку, из которого высовывались белые провода. Тот человек сделал несколько шагов назад, всё так же подняв руку к небу и ехидно улыбаясь. Вдруг она исчезла за головой незнакомки и мощным движением вытянулась вперед. Связка наушников беззвучно пролетела на фоне желтовато-голубого неба и упала прямо в фонтан. На зеркальной глади воды расплывались ленивые круги, со дна поднимались прозрачные пузырьки.