– Мой господин, у нас нет Изменяющего Кровь… – Мой нетерпеливый с-светлый друг… Он с-скоро придет.

Рудольфус кивнул и занял место, указанное Лордом. Сам Лорд встал на последнюю вершину гексаграммы, замыкая ее.

В тот же момент дальняя дверь зала распахнулась, и быстрым шагом в нее влетел мужчина средних лет, взмахом руки запечатав все входы и выходы в помещении. Воздух заискрил от напора магии.

– Отлично, все уже в сборе… – глаза волшебника устремились на Лорда: – Волдеморт, брат мой, мы начнем?

- Да, мой пос-стоянный с-соратник… – с этими словами, откровенно насмехаясь над отвисшими челюстями Снейпа и Малфоя, Лорд изменился, принимая человеческий облик. Теперь перед магами стояли… близнецы. Высокие, черноволосые, синеглазые, они криво улыбнулись друг другу, после чего Лорд махнул рукой:

– Начинай. Тебя ждали. Парень уже в отключке.

Кивнув, второй, которого Лорд называл соратником, тоже разделся, и, подхватив с пола чашу с остатками смешанной крови, использовавшейся для начертания рунного контура, подошел к алтарю.

– Замыкайте Круг. Делаете одно основное кольцо, общее, и два малых. Первое – Северус, Бэлла, кх-м… Лорд, второе – Люциус, Рудольфус, Рабастан. Причем Рабастан обязательно перекидывает поток на юношу. Начали.

Маги закрыли глаза, сосредотачиваясь на вызове внутренних сил. Кит, прищурившись, наблюдал, как поднимаются столпы силы от каждого из участников гексы. Спустя несколько мгновений во все стороны хлестнули щупальца силы, намертво сплетающиеся друг с другом. Внутри контура стала собираться мощь, необходимая для ритуала. Кит поднял над головой чашу, начав читать заклятие-молитву на древне-арамейском, чувствуя, как кровь в чаше медленно закипает, обжигая даже сквозь толстые каменные стенки сосуда.

Завершив первый этап и напитав кровь силой, маг приступил собственно к Изменению. Северус из-под полуприкрытых век следил, как волшебник пальцем чертит на теле юноши руны, обмакивая его в кипящую кровь. После пятой руны тело на алтаре стало конвульсивно дергаться, из горла находящегося без сознания парня вырвался долгий протяжный крик боли. Голос мага, произносящий слова заклинания становился все громче.

В следующий момент Северус распахнул глаза от пронзившей и его боли. Напор магии все увеличивался, проносясь сквозь него бурным потоком, сила вихрем закручивалась вокруг алтаря, захватывая в свои объятия и Изменяющего Кровь. Голос того становился хриплым, но чтения он не прерывал. В какой-то момент Северусу показалось, что сила просто разорвет его в клочья, боль быстро достигла своего апогея, заставляя меркнуть сознание, путаться мысли. Она ослепляла и оглушала, иногда Северус переставал слышать, что происходит вокруг, только чувствовал полноводную реку Магии, срывающую щиты и блоки с его сознания и памяти.

Из полубессознательного состояния его вырвал крик Изменяющего, и сила, прежде хлеставшая во все стороны, резко остановилась, причиняя еще большую боль. Не выдержав, Северус коротко вскрикнул, как что-то внутри него рушится, рассыпается мелким песком времени. В тот же момент сила фонтаном устремилась вверх, чтобы мгновение спустя обрушиться на алтарь. Крик юноши достиг апогея, переходя в ультразвук, от которого заложило уши.

Краем глаза Северус заметил, как оседает на своем луче Бэлла, не разрывая, однако все еще существующего кольца. Его зрение словно раздвоилось. Теперь он одновременно воспринимал как физический мир, так и измерение Магии, в котором сейчас бушевал ало-черный смерч, в сердце которого пламенем горели Руны Изменения, Подчинения и Наследия. Пульсирующий сгусток энергии, видимо, являющийся Изменяющим, то и дело пропускал щупальца через бесцветное нечто, находящееся перед ним, по капле, по мельчайшей доле меняя цвет сгустка, перекраивая его, вылепливая нечто совершенно новое.

Казалось, само время остановилось на тот период, пока они стояли запертыми в пределах контура. Серость из магии юноши медленно уходила, сменяясь яркими зеленым и желтым, с насыщенно синими линиями, словно поднимающимися из глубин его сущности, прежде бывшие затопленными мутной серостью.

Тряхнув головой, Северус попытался вернуться к нормальному зрению, потому что мельтешение цветов вызывало головокружение. Однако ему это не удалось. Точнее, удалось не полностью. Казалось, две картинки слились в одну, буйство цвета наложилось на реальность, став полупрозрачным, но при этом не меняющим восприятия самого мира. Северусу остро захотелось потереть глаза, за веки которых словно насыпали крупного песка. В сердцевине его личности медленно нарастала новая волна боли, теперь уже совсем другой, словно его плоть плавилась от переизбытка магии, растворялась в ней. Рядом охнул Люциус, стискивая руки в кулаки.

Тело на алтаре выгнулось дугой, принимая в себя последний, самый яростный всплеск магии, после чего все, стоящие в контуре, почувствовали резкое освобождение, словно лопнули связывавшие их канаты силы. Гексаграмма на полу вспыхнула ослепляюще-белым светом и исчезла. Северус пошатнулся, едва устояв на ногах. Бэлла уже давно сидела на полу. Мужчины оказались более стойкими, но не на много. Всех пошатывало от магического и физического истощения, в крови все еще бродили отголоски перенесенной боли. Легче всего было, кажется, только Лорду и его…брату? Северус потряс головой, едва не потеряв при этом равновесие. Думать было…неприятно. Ладно, все потом.

Изменяющий отошел от алтаря и подобрал мантию, натягивая ее.

– Все. Кровь юноши изменена. Что самое странное… магия решила разбудить его родовую кровь тоже. Знакомьтесь, будущий лорд Уэсли… Ладно, Спрут, потом поговорим. У меня девочка на столе. В критической фазе.

Лорд кивнул, проведя ладонью по лицу. После чего сказал:

– Рабастан, забирай своего сына. Рудольфус… помоги Бэлле. Она завтра должна быть в норме. А то Темный факультет приструнить некому. – И отмахнулся... знаю… к вечеру аппарирует к вам в поместье.- С этими словами Лорд вышел через тайную дверь, никем не замеченную ранее.

Северус поднял глаза на Люциуса и вопросительно вскинул брови, увидев выражение ярости на точеном лице аристократа. Тот, в свою очередь, смотрел на Рудольфуса:

– Опять мы пересеклись, Иарлейт Аэдмаэль, не так ли? – И тебе не болеть, Даилилл Артмаэль. Как твой наследник? – Не твоими молитвами. И твои, смотрю, тоже… здравствуют… Дом уже знает? – Несомненно, лучший враг мой, несомненно. Прости, моя супруга слишком устала, позволь мне тебя покинуть…

С этими словами Рудольфус подхватил ослабевшую и сейчас кажущуюся такой беззащитной Бэллу на руки, вынося ее из комнаты. Северус некоторое время смотрел вслед магу, даже не пытаясь осмыслить весь состоявшийся разговор. В этот момент к нему сзади кто-то подошел. Ощутив чужое присутствие, зельевар быстро пригнулся, разворачиваясь, инстинктивно уходя в тень, и схватил приблизившегося за горло. Вторая рука с растопыренными напряженными пальцами, для прямого смертельного удара в лицо, замерла перед ошеломленным, если не сказать испуганным лицом Рабастана:

– Эй, Северус? – Что?! Ты псих? Кто так подходит?! – Хм… постараюсь в дальнейшем воздержаться… – Рабастан был определенно доволен. – У меня есть для тебя интересная информация.

Северус в немом удивлении уставился на Рабастана. Он никогда не был с ним близок, соблюдая дистанцию в общении. Что-то видно серьезно изменилось. Рабастан ответил на его удивленный взгляд

– Ты теперь входишь в число посвященных. И я даже могу предположить почему. Хотя что-то мне подсказывает, ты уже догадался. – К этому же мнению уже пришел Люциус. – А он-то как это понял? – Некромагия. Она есть только в одном роду. – Мы тоже сделали те же выводы. – Не представляю, как это могло быть. – Ну, я-то как раз представляю… Женщины умеют хранить свои тайны. Особенно когда этого хотят. – Еще один вопрос. И давно ОН человек? – ОН всегда им и был. Как и второй. – А как же… – Его Волшебная форма – канонический облик Высшего Лича. Возможно, из того же разряда, что и анимагическая, или может наследие… Я точно не знаю. У второго такая же. Они периодически меняют друг друга. Я их иногда путаю.