Джинни криво усмехнулась, незаметно стерев со щеки одинокую слезинку:

– Не забывай, я чистокровная, а еще – единственная девочка в семье. Так что мама никогда и ничего от меня не скрывала. Она пыталась и мальчикам объяснить, но ее, кажется, послушался в свое время только Перси. Ну, может, еще Билл, не знаю. Это уже было слишком давно, я не помню ее бесед с ним и с Чарли. Так что мама позаботилась о моем… хм-мм… родовом и семейном образовании. – Постой-постой… а как же… А чего ты тогда плачешь? Или опять возрастной порог? – Да нет… понимаешь… Два пункта. Первое. Я из семьи… предателей крови, поэтому ни один мало-мальски приличный Род не рискнет принять такую в качестве матери наследников. – Джинни, не смей принимать так близко к сердцу слова слизней!!! Особенно этого их… Принца! – Гермиона выразительно скривилась. – А это не принятие близко к сердцу, как ты выразилась. Это факт. Мама давно мне это рассказала. Не знаю, правда, как она решилась за папу замуж выйти при таких условиях…

Гермиона задумалась. Потом спросила:

– Тогда в чем состоит такое… предательство крови? – Вот в этом главная беда всех магглорожденных. Да и слишком уж многих чистокровных… В силу воспитания многие не знают основополагающих моментов Магии. У чистокровных родов есть наследственные умения с определенной направленностью. Эта направленность позволяет вырастить из ребенка Мастера в какой-то области магии. В Трансфигурации, Чарах, Рунах… Все эти силы находятся в балансе. Иногда род прерывается. Как ты понимаешь, некому становится наследовать эту родовую силу и она исчезает. Но для поддержания баланса магии ее антипод исчезает тоже, лишая еще какую-то чистокровную семью ИХ сил. – А при чем тут вы? – При том. Иногда бывает такое, что наследник отрекается от рода… или Род – от наследника. Ритуал отречения – что-то вроде… признания этого самого наследника мертвым. В таком случае все происходит по той же схеме, но ведь кровь передается и дальше… А тот Род, который теряет в этом случае равновесную силу… Ну подумай сама, чем бы это еще могло обернуться, как не ненавистью, м-мм? – И… какой же Род пострадал… по… кх-м… вине ваших предков, как я понимаю? – Точнее, прапрадеда. Думаю, догадаться несложно. Малфои.

Гермиона закашлялась. Отдышавшись, она махнула рукой:

– Ладно, не буду лезть глубже в ваши семейные дела. Так что там дальше с этим балом? – Как что? Рассчитывать на удачный брак я не могу. И потом… вспомни, с кем я больше всего общалась все эти годы? – Ну… со мной, Роном, близнецами, Луной, Невиллом… и Гарри… – Вот и я о том же. Из всех перечисленных мне в пару подходят только Невилл и Гарри. И все. И думаю, ты понимаешь, что Невилл… ему бабушка не позволит… Так что мой магический потенциал, даже при том, что его все признают поразительно высоким, подразумевая статус нашей семьи… Он неизбежно потеряется при совершении магического брака. – Почему?! – При совершении этого обряда сила супругов как бы сливается, после чего делится примерно пополам. Чуть больше получает муж, чуть меньше – жена. А в моей ситуации, почти наверняка, супруг будет слабее меня, да еще и поделится сила… Я ослабну не меньше, чем вдвое. И то, если повезет.

Гермиона отвела взгляд. Она прекрасно понимала чувства подруги, но помочь ей, к ее большому сожалению, не могла. Крепко обняв расстроенную девушку за плечи, она тихо прошептала как можно более уверенным голосом:

– Все будет хорошо, поверь мне, Джинни. Все образуется.

Джинни всхлипнула, прижимая лоб к плечу Гермионы:

– А… а еще… мне нечего надеть… абсолютно… Мама уехала в больницу, на профилактику, у нее то и дело шалит сердце, и даже колдомедики ничего не могут сделать, только рекомендуют время от времени проходить курс терапии… Это всегда очень дорого… А вот теперь… ну ничего. Ты права. Все будет хорошо. Просто надо было маме напомнить об этом еще где-нибудь летом… а то прошлый год… ах, ну, да, вы же не знали… Бал этот год проводится для всех с пятого курса и старше… но в прошлом году Амбридж… Она, похоже, решила эту традицию отменить. Только вот теперь родителям надо хоть чуть-чуть принарядить сразу четверых…

Гермиона задумалась. Потом выдала:

– Подожди, не расстраивайся, давай я маме напишу, может, она что подскажет в этой ситуации.

Джинни махнула рукой:

– Да нет, не надо. В конце концов, у меня еще два года впереди, так что… – девушка пожала плечами. Глядя на ее осунувшийся грустный вид, Гермиона решила во что бы то ни стало помочь подруге.

КОНЕЦ РЕТРОСПЕКТИВЫ *

– оОо –

Хогвартс. Апартаменты декана Слизерина

Северус шел к своим апартаментам быстрым шагом, прислушиваясь к шагам за спиной.

«Что же этим мальчишкам не живется спокойно? Не одно, так другое. И ведь ругать сейчас не за что, по-хорошему», что это шутка Уизли он даже не сомневался, но настораживали слова Люциуса.

Он, конечно, сейчас рассмотрит это украшение поближе, но если это действительно подлинный артефакт, – а Снейп почему-то уже в этом почти не сомневался, – то Уизли крупно подсубботили его сыну. Что из всего этого последует, он старался даже не думать.

«А думать надо. И побыстрее. Так как самые умные наверняка уже отправили депеши по своим родителям. Люциус прав, такие прецеденты мимо лордов не пройдут. А если подписывать контракт, так лучше сразу и с Малфоем. Как-нибудь до совершеннолетия разберутся. И срочно связать мальчишек. А ведь самые умные уже сегодня полезут в родовые книги… хорошо хоть этих книг... раз, два. Будем надеяться, что хозяева такой информации придержат ее, но скорее всего для шантажа».

Последняя мысль была настолько неприятна, что слов не было. Ладно, некоторых он заткнет. Но всех… Как не вовремя… Декан распахнул дверь и стремительно вошел к себе в апартаменты. Уже привычным жестом указал на диван и опустился в кресло, выжидая, когда братья устроятся на диване.

– Ирбенус, подойди. – Юноша, не успев сесть, подошел к отцу. – Присядь. – Ирб присел рядом с креслом. Быстрым движением Северус провел палочкой над венком. Тот вспыхнул яркими искрами в глубине цветочков. Зельевар вздохнул.

«Люциус прав» и жестом отправил юношу на диван, отчего парнишка обиженно поджал губы, и Северус, не удержавшись, потрепал его по волосам, нечаянно зацепив венок, тут же отозвавшийся легким жжением магии на коже. Ирб удивленно распахнул глаза. Оставалось только притянуть его голову к себе и слегка щелкнуть по носу. – Глупыш. Иди, садись.

Ошарашенный Ирбенус быстро переместился к брату, уточнив по дороге на всякий случай:

– Ты не сердишься, папа?

Северус поморщился.

– Почему я должен сердиться? Вручение подобных артефактов является гордостью. Просто несколько необычно, что его вручили юноше… Но и эти прецеденты известны истории. Например, Дамблдор. – Что?! – хором завопили юноши – Такую птичку обычно заказывают у эльфов. Дабы отметить самую достойную невесту предстоящего выпуска. Претендент должен быть самой сильной… гм… самым сильным магом выпуска и обязательно чистым и не связанным магическими клятвами – то есть полностью свободным. Он или она объявляется невестой выпуска. Самый желанный союз для магов. Значит никого, подходящего под все эти условия, лучше тебя эта птичка не нашла среди всех присутствующих в зале. Многие тебе позавидовали. Я могу гордиться. Вот только есть некоторые но.

Рэйв хмыкнул. Северус на него взглянул достаточно строго. И вновь обратился к Ирбу.

– Этот венок может снять только тот, с кем ты свяжешь свою дальнейшую жизнь, то есть вступишь в магический брак. А вступить ты в него сможешь не раньше семнадцати лет. – Это что я с этим… украшением весь год ходить буду? – Да.

Рэйв опять хмыкнул.

– А никаких способов его раньше снять нет? – Есть вступление в обычный брак. Но при этом ты обязан будешь по достижении совершеннолетия вступить с этим человеком и в магический брак тоже. – Ничего не понял.

Рэйв не выдержал.

– Ирб, ты чего? Совсем ничего не соображаешь или так качественно прикидываешься? Ты можешь с кем-нибудь… Гм… подарить кому-нибудь свою невинность, но потом ты от него уже не отделаешься никогда!