— У вас были отличные рекомендации из Девенпорта, Рикман. Ваше начальство оттуда хвалило вас и утверждало, что вы справитесь с любой работой. К сожалению, за те две недели, которые вы работаете в нашем филиале, вы показали только то, что умеете игнорировать сроки сдачи отчётов.

— Прошу прощения, сэр, — Дэн не чувствовал себя виноватым. Он проштрафился, но не настолько, чтобы вся его заработанная репутация тут же оказалась перечёркнута крестом. — Я немного задержался, согласен. Но уже сегодня утром я отправил их вам. И, признаться, если бы я отправил их вчера, в оговорённый срок, вряд ли бы у вас было время изучить их после рабочего дня, — он слегка выгнул брови, даже не намекая, а говоря вполне прямо, что Паркер после рабочего дня явно не отчёты сотрудников просматривает.

Лицо Паркера слегка покраснело от возмущения и наглости, но голос неожиданно оказался спокойным.

— Не много ли ты на себя взял, Рикман?

— Прошу прощения, сэр, — заученно повторил Дэн. — Впредь, обещаю, ничего подобного не повторится. Ни с отчётами, ни с границами дозволенного. Я могу идти?

Возможно, ему стоило проявить чуть больше уважения к новому начальству. Возможно, стоило вчера поторопиться, а не работать в привычном режиме. Возможно. Да. Но разочарование от того, что в его работе совершенно ничего не поменялось, кроме Мэмфиса, сидящего за соседним столом, было слишком велико. Гораздо больше всех возможностей.

Конечно, его не уволили. Паркер ограничился предупреждением и всё теми же сведёнными толстыми гусеницами на лбу. Дэн отчаянно захотел в Коннектикут и в прошлое. В десять лет его беспокоили только гусеницы и Лесли Ривер из соседнего дома, а не бесполезность собственного существования.

Горы Дэн никогда не хотел сворачивать. Он не считал себя слишком амбициозным или эгоцентричным, он не желал больших должностей и огромных денег. Он только хотел, чтобы его жизнь хоть чуть-чуть изменилась с переездом. И не наличием в ней Мэмфиса.

Дома автоответчик мигал красным, и Дэн невольно подумал, что это очень похоже на сигнал светофора — не включай, тебя снесёт фура. Гружёная чужими страданиями и поломанным голосом.

— Ронни… Ох, ну конечно, ты не слушаешь меня, — запись вздыхала угнетённо и тоскливо. — Знаешь, а я вчера был у врача. Ничего страшного, простуда. Но мне вспомнилось, как мы ездили в эту же больницу, когда ты подвернул ногу. Ты так возмущался, что нас долго не принимают, а потом не мог найти номер своей страховки. Мне кажется, нас тогда все ненавидели. Пришлось отвалить кучу денег за приём, потому что страховку ты так и не нашёл. Подозреваю, у тебя её и не было тогда. Ронни, ты знаешь, я хожу сейчас теми же маршрутами, которыми мы ходили вместе, и мне больно делать каждый шаг. Понимаю Русалочку. Не ту, диснеевскую, а из настоящей сказки. Кажется, Андерсен, да? Ты бы точно мне сказал. Но ты не возьмёшь трубку и никогда не перезвонишь. Слушай… прости меня, ладно? Прости, что я не позвонил тебе тогда. И прости, что звоню сейчас…

Пришла очередь Дэна страдальчески вздыхать. Он посмотрел на автоответчик и, подумав, выдернул его из розетки. Этот парень явно не ошибался номером, а звонил по одному единственному — этому. И, вполне вероятно, некий Ронни жил здесь до того, как сюда вселился Дэн. И если такие звонки не ограничились одним разом, то постоянно их терпеть Дэн не хотел. В конце концов, он не был Ронни, но даже ему становилось неловко от хруста в чужом голосе.

— То есть какой-то парень звонит тебе и признаётся в любви? — Мэмфис стоял в курилке, держа сигарету так, словно родился с ней — небрежно, непринуждённо, перекатывая между пальцами и периодически затягиваясь, чтобы выпустить густой дым прямо в лицо чихавшего Дэна.

Какого чёрта он вообще тут делает и ведёт такие разговоры с Мэмфисом, у которого язык — помело?

— Не мне, а какому-то Ронни. И он не признаётся в любви, просто страдает от того, что они расстались. Наверное.

— Прям сериал. А вдруг вы предназначены друг другу судьбой? — Мэмфис громко заржал, и несколько человек оглянулись на него и глянули с укором. Ещё бы, смех у Мэмфиса был такой, словно недалеко что-то взорвалось.

— Я не гей, чтобы ты знал, — заметил Дэн.

— Я тоже, — подмигнул ему Мэмфис. — Но однажды с одним парнем из колледжа мы неплохо провели пару недель.

— И даже не би, — добавил Дэн, скептически щурясь. — Впрочем, я не удивлён, что ты с кем-то, даже если у него есть член, не вылезал из кровати. Вместо еды ты выбрал секс и смерть через месяц.

— На пике оргазма, — Мэмфис уже откровенно заржал, но, после того как успокоился, глубоко затянулся и посоветовал: — Узнай у домовладельца, кто жил в квартире до тебя. И если есть какие-то контакты, отдай ему эти записи. Может, для кого-то это важно.

— Не для Ронни, если тот парень утверждает, что он никогда не возьмёт трубку.

— Кто знает, — пожал плечами Мэмфис. — По крайней мере, если не получится, ты сможешь сказать, что пытался.

— Ты забыл уточнить, для чего это надо мне, — вздёрнул брови Дэн.

— Ну, чтобы очистить свою карму, например.

— Ну да. И переродиться геем, например.

— Или сексуальной лесбиянкой. Ой, да ладно тебе, интересно ведь, вот и всё. Да и не убудет с тебя, — Мэмфис хлопнул его по плечу и улыбнулся, теперь уже не издевательски-насмешливо, а вполне добродушно. — Подумаешь, узнаешь имя и адрес. Наверняка ведь он оставлял адрес для того, чтобы ему пересылали почту первое время.

— Кто-то ещё пользуется услугами почты?

— Ага, и очень многие, ты удивишься. К сожалению, 3D-принтеры ещё не научились справляться с заказами с Амазона.

— Очень смешно, — Дэн закатил глаза и снова закашлялся от дыма, попавшего в лицо.

— Это грустно, чувак, — хмыкнул Мэмфис. — Это грустно. Я всё ещё жду свой айпад, который оказался бы в моих руках гораздо быстрее, умей Амазон отправлять заказы через принтеры.

Дэн покачал головой, но мысленно был согласен — жизнь стала бы гораздо легче.

Домовладелицей была Нэнси Коллинз, пожилая женщина, которая жила на первом этаже с двумя котами и фотографиями покойного супруга. Дэн был здесь всего дважды: когда приезжал смотреть квартиру и когда оформлял договор. Нэнси вопреки ожиданиям не была грозной или слишком любопытной, не следила за жильцами и иногда — по слухам, правда — позволяла задерживать арендную плату почти на пару недель.

— Ты интересуешься, кто жил до тебя? — Нэнси смотрела на него удивлённо, оглаживая большого рыжего кота по боку. Кот щурился от света и громко урчал, но иногда подозрительно косился в сторону не такого уж званого гостя.

— Да, — Дэн невольно потёр затылок и закусил губу. Вообще-то, говорить о звонках не хотелось. Вряд ли тогда его поймут. Но Мэмфис заразил его непонятным любопытством. В ситуации хотелось хоть чуть-чуть разобраться. — Я нашёл несколько вещей, хотелось бы ему отдать. Он оставлял адрес?

— О, — Нэнси покачала головой и с сомнением глянула на Дэна. — Но это правда невозможно, мой мальчик.

— Что именно?

— Отдать ему вещи, — Нэнси поманила Дэна внутрь, выпустив из рук кота, и предложила ему сесть на диван в гостиной. Дэн послушался и взял стакан с соком из чужих рук. — Он погиб в прошлом месяце.

Дэн вздрогнул и едва не поперхнулся соком, после поднял взгляд и удивлённо взглянул на женщину. Подобного поворота он не ожидал. Нэнси опустилась в кресло, вздохнула и зажала в руках другой стакан. Другой кот, цветной, с проплешинами возле ушей, сразу стал тереться об её ноги.

— Ты не думай, он умер не в квартире, не убийство и тем более не самоубийство. Ронни был хорошим мальчиком, всегда платил исправно, не устраивал шумных вечеринок, помогал соседям, мне постоянно приносил продукты, если ездил в супермаркет.

— Так что случилось? — нахмурился Дэн. И правда умница, как и говорил тот парень со звенящим стеклом голосом.

— Его сбила машина. Так глупо. Прямо возле дома, — Нэнси вздохнула и позволила коту вспрыгнуть ей на колени. — Не хотела тебе говорить. Ну, знаешь, эти предрассудки по поводу несчастий…