Дэну любили задавать странные вопросы. Ну, вроде тех, когда родители, разводясь, спрашивали, кого он больше любит. Или его девушки интересовались, идёт ли им платье, которое абсолютно ничем не отличалось от любого другого платья, кроме глубины выреза и цвета. Или вот такие, из настолько старых сериалов, что те, кто родился на пару лет позже их окончания, даже не знали об их существовании.

— Так что? — Мемфис смотрел с любопытством. — Секс или еда? Всю жизнь заниматься сексом или неограниченно есть?

Дэн ненавидел, когда его ставили перед выбором. Поэтому на приятеля он смотрел нескрываемо мрачно.

— Еда. Без секса протянуть можно, а без еды сдохнешь через месяц.

— Ты скучный, — Мэмфис, только что глотнувший воды, едва не расплескал её изо рта, давясь смешком. — А я бы выбрал секс.

— И откинулся бы через дней тридцать.

— Зато я бы умер счастливым, — широко улыбнулся Мэмфис.

Дэн окинул его взглядом и усмехнулся. Конечно, что ещё можно ожидать от парня, которому стукнуло двадцать пять, а он, судя по всему, с самого колледжа так никого и не уложил в койку. Грустная история. В его случае Дэн тоже остановился бы на сексе. По крайней мере, в одном Мэмфис был точно прав — смерть была бы очень счастливой.

— Иди работай, — хмыкнул Дэн, возвращая взгляд к монитору компьютера. — Твой обеденный перерыв закончился.

Его, в общем-то, тоже. Предстояло разобраться с оставшимися договорами на поставку оборудования, а после отправить отчёты начальству. И Дэн вовсе не был уверен, что успеет к сроку.

В новый отдел его перевели совсем недавно — пару недель назад. Конечно, до этого его часто отправляли в Бостон в командировки, большую часть своего нынешнего коллектива Дэн знал, но перевод и переезд случился лишь в начале этого месяца. И если, только услышав новость, Дэн радовался, что наконец перестанет заниматься одним и тем же, что делал уже в течение нескольких последних лет, то сейчас, сидя в почти таком же, как и в родном Девенпорте, офисе с очень похожими людьми и выполняемыми задачами, он ощущал неумолимое падение настроения. Он хотел изменений, хотел хоть немного другие обязанности, но по факту занимался всё той же обработкой данных, как и предыдущие четыре года.

Так себе повышение, думал он, но менять ничего не планировал — слишком тяжело ему давались перемены. Он и к новой квартире не до конца ещё привык, постоянно забывая, где у него в спальне выключатель света.

А вот тишина была привычной. Дэн никогда не отличался излишней любовью к компаниям и гостям, лишь изредка мог выбраться со знакомыми в бар и пропустить пару стаканчиков, неизменно никого не приводя к себе домой. Он предпочитал отели или чужие дома, свой оставляя неприступной крепостью.

Вернувшись домой, он привычно повесил пальто в шкаф, поставил сумку, в которой носил документы, на тумбочку в коридоре и машинально нажал на кнопку автоответчика. Ему вряд ли кто-то звонил, но он делал так всю жизнь, и рука сама тянулась в сторону прибора, на котором — он заметил только после нажатия — горела красная кнопка, оповещая, что сообщение всё-таки есть.

Вздёрнув брови, Дэн подумал о том, что наверняка кто-то ошибся, но выключать не стал — чудеса с внезапными выигрышами в лотерее никто не отменял. Он хмыкнул своим мыслям, аккуратно сворачивая узкий шарф и складывая его на полку. Пока запись на автоответчике только шумно дышала, а Дэн успел подумать, что звонок предназначен точно не ему — никто из его знакомых не развлекал себя тем, что записывал своё дыхание.

— Эй… — вдруг заговорил мужской, слегка подрагивающий голос, — привет.

Дэн удивлённо вскинул брови и опёрся лопатками о стену. Вероятная ошибка, но мало кто сможет побороть любопытство. И, в конце концов, это же его автоответчик.

— Я знаю, ты никогда не будешь слушать меня, но мне бы хотелось тебе это сказать, потому что теперь я не смогу этого сделать. Как ты, Ронни? Наверное, лучше меня. Ты ведь всегда был умницей, у которого никогда не бывает промашек. Я так и не научился у тебя этому, — голос на записи вздохнул и снова дрогнул. — Я очень скучаю. Я буду звонить иногда, ладно? Даже зная, что ты никогда не станешь со мной говорить. Мне жаль… Ронни, мне так жаль… — снова судорожный выдох, а после тишина — и очень удивлённое лицо Дэна.

Нет, он, конечно, знал о том, что люди звонят друг другу и могут говорить всякую ерунду, он даже знал, что так делают парни, всё-таки о толерантности к сексуальным меньшинствам разве что ленивый не кричал, но Дэн никак не мог знать, что на его автоответчик попадёт подобная запись от парня. Сомнений на самом деле не было. И не то чтобы Дэн особо критично относился к подобному, он просто об этом никогда не думал, друзей с нетрадиционной ориентацией у него не было — ха-ха, будто бы у него вообще были друзья, — и всё услышанное воспринималось или не очень смешной шуткой, или отрывком из какого-то фестивального кино про геев.

Оставалось надеяться, что в следующий раз воздыхатель Ронни наберёт правильный номер. Стоило, конечно, записать обращение, ну, что-то вроде «Добрый день, вы позвонили Дэну. Вы знаете, что делать», но Дэн никому не давал номер домашнего телефона, обновлять запись автоответчика не было никакой нужды. Тем более у него осталось ещё достаточно отчётов, которые он не успел сделать во время рабочего дня.

На следующий день Мэмфис в обеденный перерыв вновь рассуждал о сексе. Непринуждённо оседлав стул, он жевал тако и запивал его шипучкой, купленной в автомате на первом этаже — та ещё гадость.

— Теперь я понимаю, почему ты выбрал вместо еды секс. С такой едой ты всё равно быстро умрёшь, — фыркнул Дэн, смахивая свою картонную тарелку из-под салата в мусорное ведро под столом. Мэмфис засмеялся и ещё громче принялся жевать.

— В тебе умер великий критик и, возможно, комик, Дэнни. Не думал о подобной карьере?

— Нет, мне нравится сидеть в офисе, перебирать бумажки и выслушивать глупые вопросы от своего коллеги. Уверен, Джордж Карлин в гробу переворачивается от зависти.

— Ты и правда смешной, — Мэмфис вновь расхохотался и засунул остатки тако себе в рот. — Но я бы на твоём месте всё-таки выбрал секс. Вместо твоей курицы и салата. С такой едой тоже быстро загнуться можно.

— Если только в девяносто, — фыркнул Дэн.

Рабочий день близился к финалу, когда мистер Алан Паркер вызвал Дэна к себе, и его секретарь — кажется, её звали Мэгги — смотрела неодобрительно, поджав губы и осуждающе тыча шариковой ручкой в пальцах в сторону Дэна.

— Мистер Паркер очень недоволен тобой, — у неё был такой большой рот, что она напоминала жабу, а круглые голубые глаза походили на рыбьи. Дэн, глядя на то, как её челюсти перемалывают жевательную резинку, невольно думал, сколько же помады уходит, чтобы накрасить такие огромные губы. — Проходи. И не говори, что я тебя не предупреждала, — она махнула ладонью в сторону двери и отвернулась к своему компьютеру. Дэн готов был биться об заклад — на экране явно была переписка с каким-нибудь парнем на сайте знакомств, а не рабочие файлы.

Мистер Паркер не относился к тем людям, которые любили юлить и смягчать удар. Он выглядел грузно из-за веса и грозно из-за косматых чёрных бровей.

— Дэн Рикман? — уточнил он, когда Дэн вошёл и закрыл за собой дверь.

— Именно так, сэр. Какие-то проблемы? — он не спешил проходить внутрь и нагло усаживаться в кресло перед столом, так и остался стоять возле двери, лишь на пару шагов пройдя вглубь кабинета.

— Да, с вашими отчётами, которые вы прислали мне сегодня утром, — Паркер пробарабанил пальцами по столу и нахмурился. Брови казались толстыми волосатыми гусеницами, которых Дэн отлавливал в детстве, когда приезжал к бабушке на лето в Коннектикут. — Проходите, — Паркер кивнул на кресло, и Дэну пришлось подчиниться, хоть большого желания оказаться нос к носу с начальством он не ощутил.

— Что именно не так?

Паркер снова отбарабанил какой-то мотив на крышке стола, задумчиво пожевал нижнюю губу и сказал: