В дверь стучатся.

Снейп выпрямляется, с поистине королевской невозмутимостью приглаживая мои волосы – будто в этом есть смысл, – и небрежно роняет:

– Войдите.

– Профессор Снейп! – ворвавшаяся в кабинет Паркинсон застывает на месте. В её руках – кипа документов, и я мысленно сочувствую Снейпу. Он приглашающе подзывает её к себе, садясь за стол, ровно произносит:

– Да, мисс Паркинсон, давайте их сюда… мистер Поттер, – лёд в его голосе больно ударил бы меня, не научись я распознавать под ним тепло, – если все интересующие вас вопросы выяснены, не смею больше обременять вас своим присутствием.

Я прикрываю за собой дверь и стараюсь не позволить глупой улыбке вылезти на моё лицо.

Джонатан ждёт меня, и больше я нигде не задерживаюсь – спускаюсь в раздевалку за пальто, ходить в котором уже становится холодновато, после минутного раздумья всё-таки надеваю шапку… Снейп сегодня утром лично проследил за тем, чтобы я не вышел на улицу без неё. Заботливый папочка, ну да… Прячу смешок в кулак.

Джонатан встречает меня на пороге. Босой, растрёпанный, в простой белой майке, он совсем не напоминает того холёного красавчика, которого я увидел в клубе. Тем лучше: у меня есть возможность расслабиться, дать себе передышку. Мы пьём крепкий чай, грея руки о стенки кружек, и молчим, пока Джон не спрашивает:

– Так с чем тебе нужна помощь?

Я сосредоточенно разглядываю плавающие в чашке чаинки и вдруг понимаю, что мне нечего сказать ему. То ли слова Снейпа наконец-то заставили меня осознать, как глупо со стороны будет смотреться моя просьба, то ли…

– Откуда ты знаешь моё имя? – выдыхаю я, хотя собирался спросить совсем не это. Джонатан меняется в лице. И отвечает слишком быстро для того, чтобы этот ответ показался мне правдивым:

– Ты сам назвал мне его. Гарри, у тебя всё хорошо?

– Не называл, – медленно отвечаю я. И оттягиваю ворот футболки ровно настолько, чтобы стал заметен небольшой упругий шарик, похожий на опухоль. На два с половиной дюйма ниже ключицы.

Прикосновение ледяных пальцев оказывается неожиданным: я вздрагиваю, но Джонатан уже убирает руку и садится обратно. Затем произносит:

– Он говорит с тобой?

– Что? – я растерянно вскидываю брови; Джонатан шумно прихлёбывает из чашки и объясняет, почему-то улыбаясь, словно разговоры об этом вообще могут быть приятными:

– Твой бог. Он говорит с тобой?

Я растерянно и непонимающе качаю головой. Джонатан чешет подбородок.

– Значит, ты ещё не принял его… – бормочет он себе под нос, и я дёргаюсь так резко, что чай оказывается у меня на коленях, а чашка летит на пол.

– Боже! – вскакиваю на ноги, растирая горячие пятна на ногах. – Я всё сейчас уберу. Можно мне, пожалуйста…

– Расслабься, я сам, – Джонатан отмахивается от моих извинений, лезет за совком, собирает хрустящее стекло. Я наблюдаю за его сосредоточенными скупыми действиями. Смотрю, как ловко он опрокидывает наполненный совок в ведро. И тихо спрашиваю:

– Ты же… тоже?

– Знаком ли я с маленькими мохнатыми друзьями? – весело спрашивает у меня Джонатан, и меня передёргивает. – А как же.

– Значит, ты такой же, как я, и можешь помочь мне? – я поднимаю на него глаза. Джонатан растерянно трёт лоб, щурится, видимо, пытаясь понять, о каком виде помощи идёт речь, и я добавляю:

– Вытащить… это из меня.

– Тебе нужно переодеться, – вместо ответа говорит он. Поднимается на ноги. – Пойдём. Дам тебе чистую одежду, а твои джинсы повесим сушиться.

Джонатан улыбается, но в этой улыбке слишком много напряжённости. Я сглатываю. Киваю. Следую за ним по узкому коридорчику, захожу в небольшую, но уютную ванную. Джонатан входит туда минутой позже, протягивает мне штаны из мягкой тёплой ткани.

Пока я переодеваюсь, он стоит за дверью. И только позже, когда мы перемещаемся в гостиную, Джонатан, старательно подбирая слова, говорит мне:

– Да, я прошёл через то же, через что прошёл ты. Думаю, это очевидно. Но я не такой же, нет, совсем не такой же, – он качает головой, поджимая губы. – Твоя беда в том, что ты сражаешься с богами, Гарри. Разве никто не сказал тебе, что эта борьба бесполезна?

– Я знаю людей, которые смогли победить их, – зло отвечаю я. Джонатан вскидывает руки в примиряющем жесте, и мне становится стыдно за эту вспышку.

– А я – человек, который предпочёл сотрудничество, – легко отвечает Джонатан. И улыбается. И берёт меня за руку. Меня передёргивает от этого ледяного прикосновения, но, даже замечая это, Джон гладит мои пальцы и усмехается:

– В том, чтобы подчиниться богу, есть свои преимущества, Гарри.

– Что может быть лучше, чем позволить сверхъестественной твари захватить твоё тело? – огрызаюсь я. Меня начинает мелко трясти; зачем я приехал к нему, зачем слушаю сейчас, почему не встаю, не ухожу? Но тело наливается свинцом, слабость скапливается в кончиках пальцев. И я бессильно обмякаю в кресле, вынужденный слушать его бредни. У Джонатана горят глаза, точь-в-точь как у религиозного фанатика. Он всё ещё держит меня за руку – слишком личный жест, чтобы позволять его…

– Не позволить захватить, – мягко отзывается Джонатан. – Разделить тело. Слиться. Стать одним целым. И однажды… однажды дать начало новой форме жизни. По-твоему, их цель – нас уничтожить, проверить нас на стойкость? Так тебе сказали? О, глупый, глупый мальчик… они всего лишь хотят, чтобы мы помогли им переродиться.

Недвусмысленный намёк, слишком недвусмысленный для того, чтобы меня не затошнило.

Я одним чудом преодолеваю навалившуюся на меня тяжесть, вскакиваю на ноги, нервно поворачиваясь к нему лицом, мотаю головой:

– Нет-нет-нет, я не хочу стать гордым отцом этих… существ! Я хочу своё тело обратно, хочу, чтобы этого, – бугорок под пальцами шевелится, – в нём не было! Джонатан, пожалуйста!..

Я почти падаю на него, так низко склоняюсь, опираясь только на подлокотники кресла, ищу понимание и сочувствие в его спокойном, уверенном взгляде. Бормочу:

– Пожалуйста!.. Должен быть способ. Должно быть что-то…

– Неужели ты так не доверяешь тому, кто пытается помочь тебе? – вкрадчиво спрашивает Джонатан. Я отшатываюсь. Я доверяю Снейпу! Я доверяю ему больше, чем себе. Но если есть шанс, если есть хоть крохотная вероятность существования запасного способа… Мне нужен план В – слишком высоки ставки.

– Нет, Гарри, – Джонатан качает головой. – В этом я тебе помочь не смогу. Но… – он улыбается поистине змеиной улыбкой. – Но ты можешь прийти ко мне, если решишься слиться с богом. И тогда… и тогда мы вместе станем больше, чем просто людьми.

Я почти бегу прочь от него, провожаемый горячим взглядом, выжигающим мне лопатки, бегу, боясь, что бог растворится, исчезнет, станет частью меня, что его отрава впитается в кровь и кости… Я бегу, бегу, дышу загнанно, как жертва, преследуемая хищником, люди в метро провожают меня удивлёнными взглядами.

– Что случилось? Горим? – почти весело спрашивает меня сидящий в кресле Снейп, когда я, задыхающийся, с красными щеками, влетаю в гостиную. Вместо ответа я грузно падаю на пол. И вжимаюсь лицом в его бедро, и обхватываю его пояс руками, и сердце моё колотится гулко-гулко, а тварь во мне пульсирует с ним в такт.

– Гарри? – мои волосы гладят, осторожно перебирая пряди, я счастливо замурлыкал бы от этого прикосновения, не будь так взбудоражен. Но сейчас и эта ласка не может меня успокоить. Боже! Как многого я ещё не знаю о существе, занявшем моё тело? Насколько сильно заблуждается сам Снейп?

И кто из них с Джонатаном прав?

– Иди сюда, – меня настойчиво тянут вверх, я прикрываю глаза, секунда – я сижу на коленях у Снейпа. Мне едва удаётся не дёрнуться, так близко он вдруг оказывается ко мне. Открытая шея – решил не прятать? – сильные худые руки, ложащиеся на мою поясницу. Вопросительный взгляд.

Я нервно тереблю край своей футболки. И рассказываю ему всё. Дословно – так глубоко отпечатались в моём сознании слова, в которые я не хочу верить. Северус хмурится. Качает головой.