Литмир - Электронная Библиотека

– Ваша записка… она… они вычеркнули из неё все слова. Только… только два оставили.

– Какие? – даже его крючковатый нос подрагивает от нетерпения. – Ну же, Поттер, какие?

Чуткие мозолистые пальцы давят мне на горло, и это почти приятно.

– «Бежать поздно», – хрипло цитирую я и наконец закрываю глаза. Сглатываю. – А сейчас, на паре… это было… пауки. Они повторяли моё имя и пытались добраться до меня. Я… – глупо улыбаюсь, только теперь разжимая судорожно сжатые пальцы, и моя ручка, к которой теперь я не осмелюсь прикоснуться, летит вниз, громко ударяясь об пол. – Я их убил. Проткнул.

Он молчит. Так долго и так упорно, что я боюсь вновь взглянуть на него: то ли напорюсь на оценивающий взгляд, то ли… думать об этом, когда Снейп так близко, опасно и страшно.

– Дайте мне записку, – произносит он, и меня вдруг накрывает острым стыдом напополам с раскаянием; закрывая лицо ладонями, горбясь, я выдавливаю скороговоркой:

– Яеёсжёг.

– Что? Поттер, не мямлите! – рявкает он, грубо хватая меня за запястья, и тут же отшатывается. Я невесело усмехаюсь. На моих руках ещё цветут пожелтевшие следы его хватки. Судя по ставшему каменным лицу Снейпа, он не помнит, что это сделал он. А значит… о, господи.

– Я её сжёг, – тихо и чётко повторяю я, боясь взглянуть на него теперь. Что он обо мне подумает? Что бы я сам подумал?.. Выпрямляюсь невольно под его жестоким взглядом, расправляю плечи. – Извините.

И, должно быть, извиняюсь я вовсе не за это.

Северус Снейп не говорит ни слова. Я слишком хорошо знаю, что это значит, чтобы рассчитывать на снисхождение; ещё немного, и он взорвётся.

И он взрывается.

– Что значит «сжёг», Поттер?! – рычит Снейп, вскакивая на ноги и в злом отчаянии запуская ладонь в грязные волосы. – Вы хоть понимаете, что речь идёт о человеческой жизни? О вашей, Поттер, жизни! Уничтожать подобные проявления божественного вмешательства… Вы! – я отшатываюсь, так горят яростным огнём его глаза. – Вы, возможно, сочли это всего лишь угрозой, не несущей в себе никакого иного смысла, кроме запугивания, но они могли спрятать в этом послании что угодно! Почему вы не пошли ко мне? Почему не позвонили сразу же? Почему позволили себе поддаться эмоциям?!

Я дрожу, испуганный силой и масштабом его негодования, а Снейп отворачивается от меня – так резко, что я едва не падаю навзничь – и, не удостаивая меня больше взглядом, ровно произносит:

– Вам было сказано сидеть рядом со мной и не творить глупостей – вы сбежали. К вам вернулись видения – вы не сказали о них. Вам оставили послание – вы уничтожили его. Поттер, – почти шипение, от которого я вжимаю голову в плечи, – вы идиот.

Идиот, идиот, идиот. Я даже не спорю, не могу. Только бы он не… А если он действительно теперь не захочет мне помогать? Если лимит терпения Северуса Снейпа исчерпан, и сейчас он уйдёт, оставив меня наедине с пауками, мечтающими заполучить в своё распоряжение моё тело?

Я вскакиваю раньше, чем осознаю, что творю, и понимание происходящего приходит ко мне лишь тогда, когда я впечатываюсь носом в его спину, обнимая его для надёжности за пояс. Снейп каменеет. Деревенеют плечи, напрягается челюсть, чётче выделяется рваная линия скулы. Он стоит вполоборота, и я вижу, как нервно подрагивает его щека.

– Поттер, – подчёркнуто спокойно произносит он, не делая попыток вырваться из моей хватки. – Что, по-вашему, вы творите?

– Не уходите! – я готов к тому, что меня назовут избалованным ребёнком, имбецилом, придурком, да кем угодно, только бы он не бросил меня, только бы не пришлось в одиночку сражаться с богами. – Не уходите, пожалуйста! Я знаю, знаю, я придурок, я поступил как болван, я… но… мне страшно, профессор! – голос дрожит. Дрожу и я. – Я не смогу с ними… я не…

Бесконечно долгую секунду мне кажется, что он оттолкнёт меня, обольёт холодом и презрением, изрежет иглами голоса, выплюнет язвительное: «А это ваши проблемы, Поттер». Бесконечно долгую секунду я не дышу, лишь сильнее стискиваю кольцо объятий вокруг его талии.

– Глупости, – вдруг говорит мне Снейп, и его горячая сухая ладонь ложится на мои побелевшие пальцы в ласковом успокаивающем прикосновении. Я застываю, я – расплавленная смола, занимающееся огнём дерево, тающий ледник. Я не дышу. – Я не ухожу, Поттер. Отпустите меня.

И хотя последняя его фраза, колкая и снежная, – предупреждение, произнесённое тем тоном, от которого по спине бегут мурашки, я, идиот, глупо улыбаюсь. Но объятия разомкнуть боюсь: вдруг он лжёт мне, вдруг?.. Совершенно ребяческий страх, с которым мне не совладать, гнездится над диафрагмой. Снейп мученически вздыхает. Шевелится. Я жду, что он попытается освободиться сам, но он зачем-то поворачивается ко мне лицом, так, что я утыкаюсь носом ему в грудь. От него пахнет пыльными страницами старых книг, горьковато-травяным мылом и смирением. Его ладонь – я помню, как она ложилась на мой затылок, бесцеремонная и грубая, и от этого воспоминания едва не вздрагиваю – опускается мне на макушку. Замирает.

Гладит.

По голове.

Как маленького мальчика, которому приснился дурной сон.

– Не бойся, – говорит мне Северус Снейп уверенно и негромко. – Тебе не придётся справляться со всем одному.

Я закрываю глаза. Я – пятилетний мальчишка, с хохотом ныряющий в зелёное море травы, я – семилетний ребёнок, изо всех сил дующий на одуванчик, я…

Он обнимает меня так, как никто и никогда, и сейчас мне так легко забыть о том, кем он является. Мне сладко и тепло рядом, голова не кружится, только чуть щемит грудь… Северус Снейп чуть отстраняется. Его пальцы гладят меня за ухом.

– У нас остаётся только один способ опередить богов и заставить их играть по нашим правилам, – слышу я, едва не уплывший в волны дремоты, и тут же вскидываюсь, щурюсь, смотрю на него почти восторженно. Выдыхаю одними губами:

– Какой?

Снейп почему-то мрачнеет, будто собственная идея ему не нравится. Он долго медлит. Лишь спустя несколько мгновений он хрипло отвечает мне:

– Тебе придётся позволить им захватить твоё тело.

Мир не рушится.

Рушусь я.

========== Currit rota ==========

– Гарри! – громкий шёпот Рона звучит так явственно, что даже Дамблдор наверняка его слышит: но ничего не говорит, лишь лукаво щурит голубые глаза. Друга сложно смутить – тройка по тесту ему не нужна, а вместо повторения тем он, разумеется, провёл вечер с Гермионой. С умницей Гермионой, которая всегда всё знает. – Что у тебя в тринадцатом? Никак не могу понять, что за описание…

Я оглядываюсь на отвернувшегося Дамблдора, щебечущего что-то своё, и тихо произношу:

– Третий вариант.

Впрочем, я сейчас не уверен в себе и в своих ответах настолько, что от этого тошнит. Где-то под боком старательно выводит бессмысленные вензеля на полях чистого тетрадного листа Лаванда; у неё другой вариант, я не помогу никак, а Гермиона, сидящая рядом ниже, ни за что не захочет помогать тем, кто «не в состоянии приложить усилия». Я написал чуть больше половины; ровно столько, сколько смог. И теперь, пока остаётся несколько минут до конца занятия, могу уйти в себя. Но не хочется – после памятного разговора со Снейпом я боюсь. Не себя, но того, что скоро станет мной; от этого мурашки.

Я тогда на него накричал. Конечно, накричал, что я мог сделать ещё? Мне нечего было противопоставить жестокости его слов. Я мог только повысить голос – и, срываясь в истерику, проорать, что он просто решил прикончить меня без лишних усилий, что найдётся по крайней мере десяток более приятных способов умереть, что я не хочу, не хочу, не хочу, что я слишком молод, что… Он молчал. По-снейповски – он умеет, наклонив голову набок так, что становится похож на застывшего перед рывком коршуна. Только пальцы сжимал сильнее, не позволяя мне вырваться из его хватки. А потом сказал:

– Мистер Поттер, я, по-вашему, идиот, не знающий, на что идёт, и неспособный оценить степень риска?

18
{"b":"633978","o":1}