Возбуждение Дэдпула заразительно, но улыбка Питера быстро угасает.

— Я хочу знать, почему ты выстрелил в того человека, — напоминает он, повышая голос. — Ты пытался убить его?

Дэдпул, похоже, не торопится отпустить его. Если честно, это полуобъятие неловко затягивается.

— Что? Нет, нет, просто я должен был остановить его. Я поймал его, когда он ударил ту девушку. Он пытался забрать её сумочку. Я… я не сделал ничего плохого. Но он заслуживал худшего, он заслуживал, чтобы его избили, грёбаный подонок. Она была беременна, понимаешь? Кто вообще поднимает руку на беременную девушку? Плохая карма…

— Уэйд, — перебивает Питер. Он пытается разобраться в дикой мешанине собственных чувств: облегчения напополам с тревогой. — Я… очень рад. Что ты помог ей. И что не убил его.

Дэдпул коротко кивает. Повисает неловкая пауза, затем он медленно произносит:

— Ты никогда не называл меня так раньше.

Кончики ушей Питера начинают гореть, когда он осознаёт собственную ошибку.

— Э-э… Прости. Я не имел в виду…

— Нет, — говорит Дэдпул. Он стоит очень близко, так, что можно почувствовать его тепло. Питеру приходится задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Это… всё нормально. Это мило. Мне нравится. Я задавался вопросом, знаешь ли ты моё имя. Полагаю, у Мстителей есть на меня парочка досье, да?

— Я не Мститель, — мягко напоминает Питер. — Если у них и есть досье на тебя, я никогда не видел его.

Если ты общаешься с Дэдпулом, будь готов к минимуму спокойных мгновений. По правде, это — первое для Питера. Секунду ни один из них не произносит ни слова. И у Питера достаточно много времени, чтобы осознать, что в его животе роятся бабочки, прежде чем Дэдпул — Уэйд — отпускает его и отстраняется.

— И, эм, спасибо, — говорит Уэйд, потирая затылок и не отрывая взгляда от асфальта под их ногами. — Не только за это, знаешь. За то, что не решил, что я слишком опасен. Большинство людей так бы и поступило. Чёрт, большинство людей так и поступает.

Питер сглатывает.

— Я, эм… Я стараюсь относиться ко всем справедливо. Ты здесь уже пару недель и не создаёшь проблем, так что… — он пожимает плечами.

— Верно, — поддакивает Дэдпул. — Мне тут вроде как нравится, понимаешь? Нью-Йорк не так уж и плох.

— Мне он тоже нравится, — соглашается Питер. Спасибогосподи, что на нём надета маска. Он почти уверен, что сейчас на его лице застыло какое-нибудь глупое выражение — и дело совсем не в разговоре о городе. Это плохо. Он тихо молит небеса, чтобы никто из Мстителей или, раз уж на то пошло, Людей Икс никогда не пронюхал об этом.

— Так ты не возражаешь, если я немного побуду здесь? — спрашивает Уэйд. Прежде чем Питер успевает хотя бы открыть рот, Уэйд резко падает на колени, сжимая его запястья. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Обещаю, всё будет хорошо! Я не хочу возвращаться — слишком много плохих воспоминаний. Все остальные герои ненавидят меня… Вряд ли они обрадуются, узнав, что я здесь. Ты единственный во всех смыслах, Паучок.

К концу его разглагольствований плечи Питера подрагивают от смеха.

— Ты смешной, — решает он, — но да, ты можешь остаться. Если ты обещаешь быть хорошим. А это значит: никаких убийств.

Уэйд надувает губы.

— Даже если они этого заслуживают?

— Даже если ты думаешь, что они этого заслуживают.

— Хорошо, — со вздохом говорит Уэйд, на удивление легко сдаваясь.

— Кроме того, — добавляет Питер, протягивая ему руку, — я всё ещё твой должник.

— Так и есть, — голос Уэйда звучит озорно. — Ни один герой никогда не был передо мной в долгу. Я не могу упустить такую возможность!

Питер поднимает палец вверх.

— Ничего…

— Неоднозначного с точки зрения морали, — заканчивает Уэйд, пренебрежительно отмахиваясь. — Да, да. Не волнуйся, я найду тебе достойное применение.

Пауза.

— Звучит грязно, — говорит Питер.

Уэйд смеётся. Он забрасывает руку на плечи Питера и шепчет ему в самое ухо:

— Только если ты этого хочешь.

Питер отмахивается и опять краснеет. Проклятие.

— Что за пошлости у тебя в голове? — недовольно говорит он.

— Эй, кое-кто заговорил об этом первым, — отвечает Уэйд.

Питер качает головой, но возразить ему нечего.

Вместе они возвращаются в квартиру Уэйда, и на прощание Уилсон целует его, объявляя это «началом прекрасной дружбы».

Питер просто переживает, что пожалеет об этом.

========== 4 ==========

— Хорошо выглядишь, Спайди. И под «хорошо» я подразумеваю «ужасно». А под «ужасно» я подразумеваю «ты чертовски горяч, но слегка обгорел по краям». Ты что, подрался с тостером?

Питер сердито ковыряется в почерневшей части костюма.

— Электро, — говорит он, и это само по себе хорошее объяснение.

Уэйд спрыгивает со своего насеста на ближайший мусорный бак. Он смотрит куда-то мимо Питера и, кажется, только сейчас замечает десятки полицейских машин — и весь тот хаос, все те разрушения, которые повлекла за собой битва Человека-паука и Электро. Как он мог не обращать на это внимания раньше — одна большая загадка.

— Дерьмо! Я всё пропустил? Какая была возможность для командной работы!

— Я разобрался с ним, — говорит Питер. У него болит всё тело, он так устал, что хочет просто пойти домой и рухнуть на кровать — но он не может. Он обещал, что поужинает с ЭмДжей, и отменить встречу в третий раз подряд будет слишком подозрительно. И очень грубо. Тётя учила его лучше.

— О, — воркует Уэйд, — кто-то ведёт себя как маленький сварливый паучок?

Он тычет Питеру в ребро. В его костюме теперь достаточно дырок, так что, наверное, нет смысла пытаться его спасти — даже уникальные навыки шитья Питера не помогут.

— Кому-то нужно вздремнуть? Или, о-о-о, обнять?

— Я не сварливый, — отвечает Питер, и тон его голоса моментально демонстрирует, что он очень, очень зол сегодня. Он шлёпает Уэйда по руке. — Мне просто нужно убраться отсюда, пока копы не захотели поболтать со мной.

— Правильно. Я понимаю. Знаешь, моя квартира в двух шагах отсюда. Ты можешь переночевать там, если хочешь. До тех пор, пока обещаешь не шпионить. Я знаю, что это не пятизвёздочный отель, но диван вполне удобен, а у меня есть освежители воздуха.

— Правда? — удивляется Питер, силясь вспомнить, как пахла квартира Дэдпула. Уж точно не освежителями воздуха. В основном, кажется, тако.

— Они новые, — говорит Уэйд, изображая энергичные джазовые движения.

Предложение на самом деле довольно заманчивое — мало того, что, как знает Питер, квартира Уэйда очень уютна, но и само присутствие Дэдпула здорово поднимет ему настроение. Когда Уэйд превратился из таинственного недоразумения в источник счастья, Питер не знает и сам. Это раздражает и поражает, и если ЭмДжей когда-нибудь узнает, что Питер подумывал о том, чтобы отменить ужин с ней ради маньяка с катанами, она точно убьёт его.

Он вздыхает и зажимает переносицу двумя пальцами.

— Я… я не могу. Хочу сменить костюм. И у меня… планы.

— Планы? Какие планы? Что Человек-паук делает в своё свободное время? — плечи Уэйда поникают. — Это свидание? Бьюсь об заклад, это свидание.

Питер смеётся. Невесело.

— Определённо не свидание. Я не был на свидании очень давно.

Уэйд оживляется. Он стреляет в Питера из воображаемого пистолета, приговаривая: пиу-пиу-пиу.

— Мы всегда можем исправить это, приятель.

— Что, у тебя есть кто-то на примете? — спрашивает Питер с кислой миной.

— Ты не видишь, — серьёзно говорит Уэйд, — но я так сильно закатил глаза.

На этот раз Питер смеётся вполне искренне.

— Это просто друг, — уверяет он, даже не зная, почему он вообще беспокоится. — Встреча с другом. На которую я опоздаю, если не уйду прямо сейчас.

Уэйд поднимает руки.

— Не позволяй мне удерживать тебя, принцесса. Ты же знаешь, мне нравится смотреть, как ты уходишь.

— Жаль, что я не собираюсь уходить, — говорит Питер.

Он слышит, как Уэйд свистит, когда он несётся к ближайшей крыше. Ухмылка на его лице задерживается гораздо дольше, чем имеет на это право.