========== 1 ==========

Питер просыпается с головокружением и болью во всём теле.

Мир вокруг падает, и мгновение или два Питер не может понять, что он видит. Потом он понимает, что упал он сам. Он неудобно прижимается к беспощадному бетону пола плечом и лицом. Питер чувствует себя одеревеневшим и совсем больным — словно он не шевелился долгое время. Он пытается поднять руки, прикоснуться к своему лицу, убедиться, что его маска всё ещё на нём, но у него ничего не получается. Его руки крепко связаны за спиной. И всё — буквально всё — вокруг пахнет кровью.

Он с усилием принимает сидячее положение. Перед глазами всё плывёт. Он чувствует себя… накачанным наркотой. Лёгкой и тяжёлой. И он даже не может вспомнить, как попал сюда.

Он оглядывается, надеясь, что сможет сориентироваться. Похоже, он на старом складе. Блёклый солнечный свет пробирается в помещение через окошечки в потолке, освещая… ничего особенного. Пыльные полы и разбросанный вокруг мусор.

Похоже, здесь есть ещё люди: они мелькают в дальнем конце комнаты, у входа. Они слишком далеко, чтобы Питер мог сосчитать их или подслушать их разговор. Если они вообще разговаривают. У некоторых из них есть оружие, у некоторых — нет. Это открытие должно заставить Питера занервничать, но он чувствует лишь бесконечную усталость: ему хочется лечь и тут же заснуть.

Итак, его определённо чем-то накачали.

Питер открывает рот. Он даже не знает, зачем — может, позвать вооружённых до зубов незнакомцев? Но это плохая идея, не так ли? Он понимает это за полсекунды до того, как успевает что-то сказать, и закрывает рот на замок. Но, как выясняется, это не имеет значения — ему и без того обеспечивают отвлекающий манёвр.

В дверь стучат. По ту сторону кто-то кричит — достаточно громко, чтобы расслышал даже Питер, а это впечатляет. Все незнакомцы как один разворачиваются к источнику шума, каждый из них напряжён, они судорожно сжимают пушки: видимо, они не ждали гостей.

Через мгновение раздаётся выстрел. Потом ещё один, и ещё, и ещё, и все незнакомцы палят сразу. Всё, что Питер теперь слышит, — визг пуль. Пули выскакивают из узких металлических тоннелей и поражают плоть, отработанные гильзы и снаряды падают на пол. От шума голова начинает болеть. Он закрывает глаза лишь на секунду — или, по крайней мере, так ему кажется, — но, когда он открывает их вновь, все незнакомцы распростёрты на земле. Среди тел стоит человек с окровавленной катаной.

Это Дэдпул.

Питер немного не в форме, но сумасшедшего наёмника он узнает где угодно. Они пересекались всего несколько раз, но, знаете ли, трудно ошибиться. И даже если у него были сомнения… того, как Дэдпул прыгает в сторону Питера и орёт: «Спайди! Вот он, мой малыш!», достаточно, чтобы развеять их все. Питер уверен на все сто — никому больше не придёт в голову называть его малышом. Даже в шутку.

— Что за… — Питер осекается. Его голос даёт петуха, во рту сухо; он прочищает горло и пытается снова. — Что ты здесь делаешь, Дэдпул?

Звучит ненамного лучше — всё ещё невнятно. Края его сознания обволакивает чернота, и что-то подсказывает ему, что это паршиво.

Он моргает — и этой доли мгновения хватает, чтобы Дэдпул опустился на колени рядом с ним. Его голова наклонена в сторону, костюм изрешечён пулями.

— Ох, Спайди, что они с тобой сделали? Твой костюм порван! И я уверен, что это — твоя кровь.

Кровь? Питер оглядывает себя и… ох. И правда. Он же чувствовал запах крови — и вот она, медленно сочится из раны в боку. Он пытается дотронуться до раны, но запястья сводит болью, и только теперь Питер понимает, что он всё ещё связан. Блеск.

— Не бойся! — восклицает Дэдпул, принимая героическую позу. — Дэдпул уже здесь!

Эффект слегка подпорчен тем, что Дэдпул тоже весь в крови — и, вероятно, это кровь тех людей, которых он убил. Питер делает зарубку в памяти отругать его позже. Сейчас он слишком вымотан.

— Ты сегодня жутко молчалив, — комментирует Дэдпул, вновь встав на колени, чтобы перерезать верёвки на запястьях Питера. Питер понятия не имеет, откуда он вытаскивает нож — и куда потом прячет. Он с облегчением разминает ноющие плечи. Всё его тело до того затекло, что он может только слабо проворчать что-то в знак протеста, когда Дэдпул тащит его к выходу на руках, как чёртову невесту.

— Прости, прости… — бормочет Дэдпул, едва дыша. — Я просто… я сомневаюсь, что ты сможешь идти, и по правде, выглядишь ты так себе… но, наверное, я должен был спросить разрешения, да? Дерьмо. Уже всё равно слишком поздно. Подожди, куда мне тебя отвезти? К Мстителям? Но они накричат на меня. У тебя есть какая-нибудь Паучья Штаб-квартира? Эй, Человек-Паук?..

Питер устраивается головой на плече Дэдпула и не отвечает. Дэдпул пахнет порохом. И он тёплый… он всегда такой тёплый?

Питер балансирует между реальностью и забытьём, пока Дэдпул что-то бормочет себе под нос. Он почти уверен, что последнее слово, которое он слышит, прежде чем его сознание поддаётся темноте, — тако.

***

Питер приходит в себя рывком. В одно мгновение он купается в блаженстве забытья, в следующее — подскакивает и садится на диване, всё ещё ощущая боль от каждого удара, который ему достался. Он не знает, как долго он сидит вот так, сжимая подлокотник и сверля безучастным взглядом пол. Достаточно долго, чтобы вспомнить, как он получил каждую из травм. Неприятное покалывание в лодыжке — должно быть, результат неудачного положения ноги. Боль в спине, руках и ногах — вне всякого сомнения, последствия ударов. Пульсация в затылке и в челюсти. Горящий огнём порез на боку.

Он болит сильнее прочих, хотя, когда Питер смотрит на него, он с удивлением обнаруживает, что порез перевязан. Его костюм разорван — видимо, так было проще добраться до раны, — но остальное на месте. Даже маска, которая всё ещё надета на нём. Питер вздыхает с облегчением, натыкаясь на неё пальцами.

— Чувачок-паучок! Ты проснулся! — Дэдпул стоит в дверях, в одной его руке зажат бумажный пакет, в другой — уже наполовину съеденный тако. Он всё ещё весь в крови, и она, засыхая, становится коричневой.

Питер кивает.

— Как долго я был в отключке?

Дэдпул плюхается в кресло — отвратительно зелёного цвета, оно выглядит так, будто было найдено на городской свалке.

— Двадцать-двадцать пять минут где-то. Наверное. Достаточно, чтобы я перевязал тебя и сгонял за тако. Думаю, у тебя тоже есть что-то типа регенерации, да? Любой другой пробыл бы в отключке несколько часов после того, что они тебе вкололи.

— Да, немного, — кивает Питер. — Я так понимаю, это твоя квартира?

Трудно сказать наверняка из-за маски, но то, как Дэдпул потирает заднюю сторону шеи, предполагает некоторую долю застенчивости.

— Эм, да. Добро пожаловать в берлогу Дэдпула. Ну, в одну из них. Mi casa, su casa и всякое такое.

Так называемая берлога Дэдпула — это своего рода свалка, но Питер и не ожидал ничего другого. Здесь очень много пыли и жуткий бардак — случайные вещи, типа журналов, видеоигр, книг, вязальных спиц и пряжи, пуль, ножей, шпателя, игрушечных машин и чучел животных, разбросаны по всей квартире. Краска на стенах облезает и выцветает, и яркие плакаты, налепленные на них, ни черта не отвлекают от этого внимание. Пол — голый бетон, и мебель не могла бы не сочетаться сильнее даже если бы Дэдпул к этому стремился. Чёрт, а может, он и стремился.

Но… это не так уж страшно. Даже уютно — до странного. Не похоже на квартиру Питера, пустую и холодную, остающуюся необжитой вне зависимости от того, сколько Питер там живёт. Это место полно жизни. Что забавно, так как Питер вполне уверен, что Дэдпул не проводит в Нью-Йорке и половины своего времени.

Питер прочищает горло.

— Эм, ты… — он показывает на своё лицо, надеясь, что Дэдпул поймёт его. — Пока я был без сознания, ты..?

— Я..? А, твоя маска? Нет, чувак, расслабься. Я бы никогда так не поступил! Это определённо уже чересчур, не думаешь?

У Питера нет ровным счётом ни одной причины доверять ему, но он чувствует облегчение. У Дэдпула полно своих странностей, но он не предаст Питера, не так ли? Он никогда не скрывал того, как он смотрит на Питера.