Чего бы Уэйд ни ждал, он явно не ждал этого — его глаза расширяются, и он что-то удивлённо бормочет, но Питер не позволяет ему закончить, а себе — усомниться в своём решении. Он подаётся вперёд, сокращая расстояние между ними, и касается чужих губ так нежно, как только может. Уэйд обмякает под ним мгновенно, его ладони ложатся на лицо Питера, не позволяя отстраниться, и от него так сильно пахнет порохом и чем-то ещё — чем-то неуловимым, чем-то, что Питер полюбил. Уэйдом.

— Я пытался, — шепчет Питер, когда они прерывают этот короткий поцелуй, — убедить себя в том, что ничего к тебе не чувствую. Но той ночью… у меня был отвратительный день, и всё, чего мне хотелось, — быть с тобой. Рядом с тобой. Только этого. Тогда я понял, что просто обманываю себя…

— Я сплю? — удивлённо спрашивает Уэйд. — Или сегодня первое апреля?

Питер то ли смеётся, то ли задыхается.

— Нет, это происходит на самом деле. Всё, что я сказал тебе… это правда. Ты серьёзно думал, что твои шрамы могут напугать меня? Они же… они — это ты. Они — часть тебя, и я люблю их, — он повторяет кончиком пальца контур шрама, перечёркивающего лоб Уэйда. — Они рассказывают о том, кто ты такой.

Уэйд просто целует его, будто сказать ему нечего. Этот поцелуй невинен и мягок, и ни один из них не пытается превратить его во что-то большее. Между ними всё ещё столько тайн, вопросов, которые следует задать, и тем, которые следует обговорить…

— Что бы ты ни делал, — серьёзно говорит Уэйд, — пожалуйста, не щипай меня.

Питер смеётся и целует его снова.

***

Жизнь Питера никогда не будет простой. Он смирился с этим фактом, как только впервые надел костюм Человека-паука, так что он почти не удивляется, когда сталкивается с Чёрной Вдовой неподалёку от дома Уэйда. Она стоит, небрежно облокотившись на фонарный столб, и её волосы полыхают алым пламенем.

Питер останавливается на безопасном расстоянии от неё.

— Что ты здесь делаешь? — раздражённо и напряжённо спрашивает он. Он всё ещё не простил Мстителей за разговор с Уэйдом, и сомневается, что Чёрная Вдова пришла сюда, чтобы извиниться. У них с Уэйдом так и не нашлось времени для шалости с Башней, так что они великодушно пожалели Мстителей.

— Доставка, — говорит она, демонстрируя ему плоский белый пакет, и ухмыляется. Питеру совсем не нравится выражение её лица. — Мы просто решили наглядно продемонстрировать тебе, с кем ты подружился.

— Оставь себе. Что бы ни было в пакете и что бы ты, по-твоему, ни нарыла на Уэйда, я не хочу это видеть. Я и без того знаю, с кем я подружился, спасибо, — он собирается пройти мимо неё, но она хватает его за плечо.

— Возьми, — говорит она. — Можешь даже не вскрывать пакет. Просто забери его — и моя работа будет выполнена.

После паузы Питер всё-таки берёт пакет. Она права. Питер не собирается вскрывать его.

— Что бы в нём ни было, — говорит Чёрная Вдова, ухмыляясь, — думаю, тебе захочется взглянуть на это.

Питер стряхивает её руку со своего плеча. Почему-то ему кажется, что с ним сыграли в какую-то игру — и он даже не понял, в какую.

Когда он возвращается домой, он швыряет пакет на стол, намереваясь не вскрывать его примерно никогда. Он принимает душ, ужинает и ложится спать.

Но, как и сказала Чёрная Вдова, он не может перестать думать о том, что может быть внутри.

========== 12 ==========

Не то чтобы Питер против того, чтобы Уэйд заваливался к нему на работу, он просто не ожидал. Вот почему поначалу, услышав шепотки, он не обращает на них внимания — но после изумлённое и любопытствующее бормотание его коллег становится совсем уж нестерпимым, кто-то приближается к нему… и Уэйд опускает ладони на его плечи, и Питер едва не выпрыгивает из штанов.

— Доброе утро, солнышко! — мурлычет Уэйд. — Или мне следовало сказать «добрый день»? Кажется, утро я проспал.

— Что ты здесь делаешь? — выпаливает Питер. Лицо Уэйда скрыто под маской — ну конечно же. Питер надеялся, что теперь Уэйд перестанет носить её, но, видимо, зря. Уэйд снял маску только потому, что они так условились, и, конечно, он не собирается расставаться с ней лишь из-за того, что Питер не сбежал на другой конец планеты, увидев его лицо.

— Несу тебе пончики, — невозмутимо отвечает Уэйд, встряхивая белую коробку. — Это лучшие пончики во всём городе, можешь мне поверить, я перебывал в каждой пончиковой в Нью-Йорке. На это ушла уйма времени, но я не мог считать Нью-Йорк домом, не отыскав в нём лучшее местечко с пончиками, понимаешь?

— Эм… — выдавливает Питер, забирая коробку. — Спасибо.

Он оглядывается — все увлечены своей работой, но он знает: стоит ему отвернуться, и коллеги опять начнут пялиться на него.

— Может, нам лучше… поговорить снаружи? — предлагает он, игнорируя собственное бессознательное движение навстречу Уэйду.

— Почему? — спрашивает Уэйд. Его пальцы смыкаются на запястье Питера так цепко, что это начинает причинять дискомфорт. — Ты меня стесняешься, Пити?

Питер кладёт коробку с пончиками на стол — он обязательно вернётся за ними — и выдёргивает руку из пальцев Уэйда.

— Нет, — решает он, — мы точно поговорим снаружи. В лифт. Быстро.

Уэйд не стремится выполнять приказ, так что Питеру приходится схватить его за руку и потащить за собой. Сперва Уэйд упрямится, отказываясь двигаться, но после неохотно сдаётся и плетётся следом, хватая Питера за руку. Похоже, теперь, когда ему дали негласное разрешение дотрагиваться до Питера, он не собирается останавливаться (и Питер вообще-то не против).

Несмотря на то, что по плану они должны поговорить снаружи, Питер начинает ещё в лифте.

— Ну и зачем ты сюда притащился, а? Я же знаю, дело не в пончиках.

— Я просто хотел увидеть тебя, — обиженно отвечает Уэйд. Он тянет Питера ближе, прижимая к себе, и тому приходится задрать голову, чтобы посмотреть Уэйду в глаза. Питеру пришлось бы встать на цыпочки, чтобы поцеловать его, и…

Так. Хватит. Питер мысленно качает головой.

— Я… рад. Но всё ещё уверен, что это не единственная причина.

— Я просто хотел убедиться, что всё по-прежнему.

Уэйд отвлекает его (и Питер не уверен, что намеренно): большими пальцами вырисовывает на запястьях Питера крошечные круги, стоя очень близко к Питеру, и голос у него низкий и хриплый.

— Конечно, всё изменилось, — говорит Питер, изо всех сил стараясь не сбиться с мысли. Ему хотелось бы, чтобы на Уэйде не было маски. — Как всё может остаться по-прежнему?

— Нет, я имею в виду, не изменилось ли всё в худшую сторону. Как если бы ты передумал. Как если бы твои чувства изменились. Понимаешь?

— Ясно, — отвечает Питер, переплетая их пальцы. — Я не передумал.

— Ты сумасшедший, — счастливо говорит Уэйд. — Или я всё ещё сплю. Может, это просто сон?

Питер целует его в щёку.

— Нет, не спишь, — заверяет он, и лифт прибывает на нужный этаж. Питер совсем не хочет отстраняться — так что он крепко держит Уэйда за руку, пересекая вестибюль вместе с ним. На самом деле едва ли здесь найдётся хоть одно достаточно уединённое место, но, по крайней мере, снаружи не так много людей, и прохожие не удостаивают их взглядом.

Уэйд облокачивается на стену и склоняет голову.

— Всё ещё не доверяешь мне? — спрашивает он.

— Я доверяю, но…

— Но?

— Но я всё ещё думаю, что у тебя была причина притащиться сюда сегодня. Сейчас. Мы планировали встретиться вечером.

Уэйд скрещивает руки на груди.

— О’кей, и каковы твои предположения?

— Думаю, ты испытываешь меня. Проверяешь, не будет ли мне стыдно, если меня увидят с тобой.

Уэйд хмыкает, но не отрицает.

— Непохоже, что ты гордишься мной, Пити.

— Мне не стыдно, — продолжает Питер, — и я не возражал бы, если бы ты поцеловал меня прямо там — мне всё равно, что знают, или чего не знают, или о чём сплетничают мои коллеги.

Уэйд кивает.

— Отличная идея. Пойдём.

— Но, — подчёркивает Питер, — тебя видели с Человеком-пауком. И не просто видели — ваше совместное фото было напечатано в газете. Помнишь это? Помнишь тот заголовок?