Оказывается, волнуется он зря — через три недели он замечает Уэйда на патрулировании. Сначала он думает, что зрение подводит его, но это и правда Уэйд — идёт по тротуару, спрятав руки в карманах и низко натянув капюшон, из-под которого виднеется маска.

Питер следует за ним. Прыгает с крыши на крышу, стараясь оставаться незамеченным, но Уэйд и не поднимает головы. Если он узнает, что за ним кто-то следил, он никогда так этого не оставит.

Питеру не приходится преследовать его долго — два квартала спустя Уэйд заходит в пустующую закусочную. Спрятавшись через дорогу, Питер наблюдает за тем, как он забирает меню у скучающей официантки, читает его и откладывает в сторону. Официантка, вернувшаяся, чтобы взять заказ, застаёт Уэйда за играми с ножом, которым он чистит ногти, и встревоженно косится на него.

Питер думает о том, чтобы уйти, позволив Уэйду наслаждаться одиночеством. Но даже если Уэйд и хочет, чтобы его оставили в покое, Питер его этим не осчастливит. Так что он планирует на землю и толкает дверь в закусочную. Официантка смотрит на него с улыбкой.

— Ты правда Человек-паук? — взволнованно спрашивает она, и Питер думает о том, что ответил бы «да» даже если бы не был им, просто чтобы не разочаровывать её.

Она явно смущается, когда он садится за стол к Уэйду, который так и не отрывает взгляда от своих рук. Он без перчаток, и Питер странно очарован его пальцами, по-своему прекрасными — ужасно и удивительно. Они — часть Уэйда, они рассказывают его историю, и… возможно, именно поэтому Питер и любит их.

— Привет, — говорит Питер, когда становится ясно, что Уэйд не собирается заговаривать с ним первым.

— Привет, — повторяет Уэйд, пряча нож в карман. Он складывает руки на столе и выжидательно смотрит на Питера.

Трудно сказать, в каком Уэйд настроении.

— Ты… не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — Питер осекается на полуслове. Неловкость и неуверенность — вот что он чувствует сейчас. И вот что он никогда раньше не чувствовал рядом с Уэйдом.

Уэйд пожимает плечами.

Питер фыркает.

— Хорошо, что произошло? Почему ты объявил мне бойкот? — он надеялся, что спустя столько времени они смогут это замять. Но, видимо, зря: нельзя было пускать всё на самотёк. Но в последний раз они разошлись по-дружески, разве нет? Разве они не были на пути к исправлению ситуации? Они даже флиртовали…

— Я? Бойкот? Приятель, я даже не знаю как.

Официантка, видимо, не решается подойти к ним, но в руке у неё блокнот для заказов. Питер просит принести ему кофе — он не хочет есть, но было бы грубо ничего не заказать.

— Тогда почему ты пропал? — спрашивает Питер, как только она отходит достаточно далеко, чтобы не слышать их разговор.

— Я никуда не уходил. Выполнил пару заданий, но оставался в городе. Не знал, что ты следишь за мной. Это ещё одно условие? Если я хочу остаться в Нью-Йорке, я должен отчитываться тебе о своих действиях?

— Я… не это имел в виду. Просто обычно я вижу тебя, и… — Питер останавливается. Разговор приобретает скверный оборот. Он решает быть наглым и откровенным. — Я просто соскучился по тебе, вот и всё.

Его шокирует то, насколько это соответствует действительности. Он скучал по Уэйду! — во всём его маниакальном болтливом очаровании. Он заставляет Питера смеяться, и он такой придурок, хотя иногда очень проницателен, и Питеру всегда хорошо рядом с ним.

Уэйд прячет пальцы в рукавах.

— Не слишком-то сильно. У тебя есть мой номер. Ты мог бы позвонить. Почему ты не нашёл меня? Почему всё это всегда делаю я один?

— …Что?

— Это движение должно быть обоюдным. Я не хочу всегда быть тем, кто преследует тебя, понимаешь? Я всё думал: сейчас он позвонит. Или заглянет на огонёк. Но ты этого не сделал. Тогда я подумал, что мне стоит позвонить тебе самому, но… нет. Я хотел узнать, сколько времени потребуется, чтобы ты заметил моё отсутствие. Я хотел узнать, исчезнешь ли ты, если больше не будешь моим должником.

Питер открывает и закрывает рот. Он вообще не думал об этом в таком ключе. Он просто решил, что раз Уэйд не связывался с ним, то он хотел побыть в одиночестве…

— Просто скажи мне, — говорит Уэйд, устраиваясь локтями на столе, — неужели я так сильно облажался в Колорадо? Я имею в виду, я знаю, что облажался, ничего нового, но по шкале от одного до десяти…

— Я не избегал тебя из-за случившегося в Колорадо. Я вообще тебя не избегаю. Я думал… я думал, тебе нужно личное пространство. Или что ты решил порвать со мной и…

— Порвать с тобой? — повисает молчание, а потом Уэйд смеётся. — Боже мой. Человек-паук ненадёжен? Просто очаровательно!

Питер даже не знал, что он так хотел услышать смех Уэйда — оказывается, ему нужно было просто услышать его, чтобы успокоиться.

— Как будто я когда-нибудь смогу порвать с тобой. Спайди, ты вообще в зеркало смотришься? Ты знаешь, кто ты такой? — он барабанит пальцами по столу. — Мы оба были опасными ублюдками? Это мой стиль. А вы, герои, должны быть чванливыми самоуверенными засранцами. Я даже подумать не мог, что ты будешь хандрить, думая, что я бросил тебя. Чёрт возьми, да зачем тебе это? Посмотри на меня. А, впрочем, лучше не надо. Суть в том, что ты идиот. И я тебя прощаю.

Питер моргает.

— …Спасибо? — неуверенно говорит он. — Э-э, теперь всё хорошо?

— Почти, — Уэйд снова замолкает, продолжая постукивать пальцами по столу. — Ты правда скучал по мне?

Питер трёт подбородок. Нет смысла стесняться.

— Да.

Уэйд хихикает. Реально хихикает. Не то чтобы Питер не привык к перепадам его настроения, но это непривычно. Хотя он, конечно, рад. Кажется, он смог подбодрить Уэйда — приятное чувство.

Уилсон тыкает пальцем Питеру в нос и говорит:

— Би-ип.

Питер перехватывает его руку раньше, чем Уэйд успевает убрать её, и переплетает их пальцы. Длинные и тонкие пальцы Питера, пальцы художника, странно контрастируют с крепкими пальцами бойца — Уэйда. Его шрамы только усиливают это впечатление.

— Тебе больно? — тихо спрашивает Питер.

— Постоянно, — отвечает Уэйд.

Питер отпускает его руку, как только к их столику подходит официантка с кофе и едой. Питер благодарит её, Уэйд — игнорирует. Как только она уходит, Уэйд вклинивает ногу между лодыжек Питера под столом — и Питер позволяет ему.

Питер закатывает маску до переносицы, чтобы выпить кофе, и замечает краем глаза, что официантка уставилась на него; может, пытается выяснить, знакомы ли они.

Уэйд возится с вилкой.

— Я могу уйти, — предлагает Питер.

— Нет, — без колебаний отвечает Уэйд, — останься. Я поем потом.

Питер хочет сказать ему, что он ведёт себя глупо. Что Питер не испугается, что бы ни пряталось под его маской. Но он не произносит ни слова. Только говорит «хорошо» и остаётся.

— В конце концов нам придётся поговорить об этом, верно? Обо всех этих… разногласиях.

— В конце концов, — соглашается Питер. — Но не сегодня.

***

Питер пишет Уэйду на следующий же день, пока сидит на работе — он не собирается повторять одну и ту же ошибку дважды.

Уэйд отвечает рекордно быстро: похоже, всё, что ему было нужно, — стимул, потому что теперь его не остановить. Уэйд пишет ему днём и ночью, Случайные вещи, случайные фотографии и всё, что может заставить Питера рассмеяться. И если люди видят, как Питер глупо улыбается, глядя в экран, то плевать. Пусть смотрят.

========== 10 ==========

Тётя Мэй смотрит на него.

Питер выключает телефон.

— Что?

Её улыбка очень проницательна.

— С кем это ты переписываешься, дорогой? — невинно спрашивает она.

— Ни с кем, — отвечает он раньше, чем понимает, что это более подозрительно, чем сказать «с другом» или даже «с Уэйдом».

Тётя Мэй отправляет в рот ложку картофельного пюре и коварно хмыкает.

— Ни с кем? Так ты не будешь возражать, если я познакомлю тебя с дочкой Норы? Она чертовски мила и уже согласна на свидание. Я всего лишь показала ей твоё фото, — она зачерпывает ещё ложку пюре. — А если не хочешь с ней, то недавно в один из домов по соседству переехала очаровательная девушка, кажется, она свободна… о, или тот милый мальчик из супермаркета! Эван, кажется. Такой хорошенький…