Уэйд позади него молча собирает вещи. То, что произошло между ними за эти дни, изменило их отношения — и Питер пока не может сказать наверняка, в лучшую или в худшую сторону. Он просто чувствует истончившуюся грань между ними.

Питер вытаскивает кристалл, всё ещё покрытый паутиной, и вертит в руках.

— И что он делает? — спрашивает он, прерывая напряжённое молчание.

— Хер знает, — говорит Уэйд, закидывая сумку на плечо. — Я не задаю вопросов — это верный способ потерять работу.

— Это летающий голубой кристалл, за который тебе заплатили пятьдесят тысяч долларов, и тебе даже не интересно, как он работает? — по крайней мере, Питера интересует научное обоснование. Он бы не отдал кристалл, пока не выяснил бы, как он работает, но так, конечно, нельзя.

— Ох, Спайди, — Уэйд протягивает руку и гладит его по голове, — такой милый и наивный. По опыту знаю, лучше не выяснять.

Питер отдаёт ему кристалл и, наблюдая за тем, как он исчезает в сумке, говорит:

— Он может вернуться и убить тебя, — потому что это то, что он знает по собственному опыту.

— Слушай, — говорит Уэйд, — я знаю, ты переживаешь. Если эта штука окажется злом во плоти и поубивает кучу людей или что-нибудь разрушит, тебе не придётся нести за это ответственность. Ладненько? Я взял эту работёнку и втянул тебя в неё. Вина на мне. Я даже разрешу тебе сказать: «Я же говорил». Но, поверь, если бы каждый артефакт, за который мне заплатили, оказывался злом и пытался прикончить меня, я бы уже давно отказался от этого дерьма.

Питер вскидывает руки, признавая поражение. Но он вынужден добавить:

— Если кристалл окажется злом во плоти, я скажу: «Я же говорил… но, пожалуй, я всё-таки помогу тебе разобраться с этим».

Уэйд застывает.

— Если только, — говорит он, — тебе не пора будет спать.

Питер закатывает глаза.

— Заткнись. Ты собрался?

Уэйд кивает и возится с поясом телепортации.

— Куда конкретно хочешь приземлиться?

Питер задумывается. Конечно, он не может назвать адрес своей квартиры, но, по крайней мере, может попросить Уэйда телепортировать его поближе к ней. Он останавливается на одном местечке в паре кварталов от неё и берёт Уэйда за руку.

Теперь Питер неплохо знаком с телепортацией — явно лучше, чем он когда-либо планировал. Когда под ногами наконец возникает твёрдая почва, у него немного кружится голова, но это ничего — да и в кофейне в такое время почти никого нет. Когда они появляются здесь, бариста кажется удивлённым (долю секунды), но после пожимает плечами и возвращается к протиранию стойки. Должно быть, он видел и более странные вещи.

— Оу, я здесь уже бывал, — говорит Уэйд, заинтересованно вертя головой.

Питер застывает, мысленно костеря себя. Не то чтобы он мог забыть произошедшую здесь встречу с Уэйдом, но… ладно, он забыл. На секунду.

— Я сидел… вот прям там, — Уэйд указывает на столик в углу. — А потом я встретил одного милого ботана. Мы замечательно поболтали, Спайди. Я почти уверен, что засёк, как он пялился на мою задницу, что, кстати, весьма неплохо. Думаю, я ему нравлюсь.

Паника Питера резко прекращается.

— Подожди-ка, — говорит он, вдруг кое-что осознав. — Ты что, пытаешься заставить меня ревновать?

— Ну, если это работает… — тон Уэйда наполовину шутлив, наполовину обнадёжен.

Жизнь Питера официально признана нелепой. Уэйд пытается вызвать у него ревность, хвастаясь флиртом с ним же. Когда он решил сохранить тайну личности, он не думал, что может оказаться в подобной ситуации.

— Нет, — говорит он, — я определённо не ревную к флирту с каким-то ботаником.

Стоп, к флирту? Но Питер не флиртовал! А Уэйд?

— Слишком уж конкретно, — замечает Уэйд. — А если я возьму его за руку? Позову его на свидание? Поцелую? Ты начнёшь ревновать?

У Питера щёки горят — он снова благодарит богов, что на нём надета маска.

— Всё равно нет, — отвечает он, и это правда. Но Питер теперь не может перестать представлять, как Уэйд поцеловал бы его. Его, а не Человека-паука. Как ладони Уэйда, большие и тёплые, обхватили бы его лицо или, может быть, легли бы на его талию, или Уэйд взял бы его за руки… Наверное, лицо Уэйда тоже испещрено шрамами — на что будет похож поцелуй с ним?

— Что, если я сниму ради него маску? — голос Уэйда становится низким и хриплым. — Спорим, тогда-то ты начнёшь ревновать.

— Ты бы не сделал этого.

— Я мог бы, — Уэйд пожимает плечами. — Если бы он попросил как следует. В смысле, он такой милый, Спайди. Я бы, наверное, сделал что угодно, если бы он похлопал ресницами и сказал: «Пожалуйста».

Во рту у Питера пересыхает.

— Так вот в чём твоя слабость, — говорит он, пытаясь вернуть себе самообладание. — Милые мальчики.

Уэйд смеётся и толкает Питера локтём.

— Я думал, ты давно уже догадался.

— Ну, я не заставлял тебя снять маску.

— Но ты и ресничками не хлопал, — парирует Уэйд. Он не даёт Питеру ответить — резко и внезапно говорит вдруг:

— Я дам тебе знать, когда получу деньги, чтобы отдать твою половину.

Питер мотает головой, даже не дослушав.

— Я не могу взять эти деньги.

— Что? Но почему? Я думал, ты из-за них и согласился.

— Я согласился, потому что был тебе должен. Деньги — просто бонус.

— Так почему ты не можешь взять их? Дело сделано, я с радостью разделю с тобой добычу.

Питер неловко переминается с ноги на ногу. Он не хочет снова спорить или увеличивать дистанцию между ними.

— Это… ничего такого. Мне просто… просто они не особенно мне нужны. Так что можешь оставить их себе.

Ему почти больно это говорить — деньги могли бы помочь ему разобраться с долгами, в которые он влез.

— У тебя хреново получается изображать невозмутимость, — говорит Уэйд. Питер едва удерживается от замечания о том, что под маской всё равно не видно. Тем более, Уэйд прав. Питер никогда не был хорошим лжецом. — Назови настоящую причину.

— Просто… всё было хорошо, пока мы помогали людям, но…

Питер почти видит, как метафорическая лампочка над головой Уэйда гаснет.

— Оу, — говорит он спокойно и медленно. — Это из-за того, что я убил тех людей.

Питер нерешительно кивает.

— Итак, теперь эти деньги… запятнаны кровью? Испорчены? Это не твоя вина, и ты никак не связан с теми умершими парнями…

— Они не умерли, Уэйд. Ты верно сказал. Они были убиты — нет, я не хочу это обсуждать. Это просто будет неправильно. Я о деньгах. Просто прими это, ладно?

Бариста определённо пялится на них. Питер понижает голос, хотя теперь, наверное, в этом уже нет смысла. Несомненно, через минуту все друзья баристы узнают о том, что, по всей видимости, Человек-паук кого-то убил. Класс.

— Как я и сказал, я согласился, потому что был должен тебе. Не из-за денег. Так что не беспокойся об этом, хорошо? Всё в порядке.

Мгновение ему кажется, что Уэйд опять начнёт спорить, но Уэйд раздражённо капитулирует.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты упрямый маленький говнюк?

— Сочту это за комплимент.

— И правильно. Мне нравится, — Уэйд отступает и насмешливо отдаёт ему честь. — Увидимся, Спайди.

Питер машет ему в ответ, и Уэйд уходит, оставляя его наедине с отчётливым чувством, что Питер долго ещё не увидит его.

***

И он оказывается прав. Уэйд исчезает. Питер даже не уверен, остался ли он в городе — может быть, Дэдпул приглядывает за ним на патрулях, но Питер ни разу не замечает его присутствия.

Он подумывает написать Уэйду. Просто отправить безобидное сообщение. Уэйд сможет проигнорировать его, если не захочет отвечать или если ему нужно отдохнуть от… кем бы они друг для друга ни были. Но Питер никогда не заставит себя сделать это — потому что он боится, что Уэйд действительно не ответит, и не хочет узнавать, как больно это ранит его.

В городе тихо, так что Питеру не удаётся отвлечься от переживаний в образе Человека-паука — вместо этого он сосредотачивается на учёбе. Проводит время с ЭмДжей, обедает с тётей Мэй и осчастливливает Джеймсона новыми фото. И с каждым прошедшим днём всё больше и больше волнуется: где Уэйд? Что он делает? Не в беде ли он?