— Не-е-ет, — протяжно стонет Питер. — Ни за что. Не надо ни с кем меня сводить. Я в этом не нуждаюсь, тётя. Я вполне счастлив с… с…

Тётя Мэй вскидывает брови.

— С кем? — настойчиво спрашивает она.

Питер собирается сказать «с одиночеством». Вместо этого он мямлит:

— С… Уэйдом.

Звучит неуверенно, ложь горчит на губах, и ему мучительно хочется взять свои слова обратно.

Если тётя и замечает это, она ничего не говорит. Вместо этого она — очень неуместно, по мнению Питера — хлопает в ладоши.

— О, я знала! То-то ты так улыбался, глядя в телефон! Расскажи мне о нём всё, Питер!

Питер прикусывает губу. Отступать уже поздно, так что он пытается вспомнить, что он вообще знает об Уэйде (из тех вещей, которые его тётя могла бы одобрить).

— Он… очень общительный. И забавный. Немного… сумасшедший, но тем интереснее. Он бывает… удивительно милым. И он немного комплексует по поводу своей внешности, но…

— Но внешность — это ещё не всё, — заканчивает тётя Мэй с широкой ухмылкой. — Звучит восхитительно. У тебя есть его фото? Когда ты нас познакомишь?

Питер снова стонет.

— Мы только начали встречаться, тётя! Я не могу просто позволить тебе замучить его! И нет, никаких фото. Мы ещё не дошли до стадии «давай сделаем совместное селфи». Дай ему немного времени, ладно?

Она гладит его по руке, всё ещё лучась радостью.

— Ты сказал ЭмДжей? Стоило бы.

Питер вздыхает. Уэйд не должен узнать об этом. Никогда.

***

где тебя носит? время чимичанги

Да что у тебя такое с мексиканской жратвой?

Я уже возвращаюсь домой. Мы планировали встретиться сегодня? Кажется, никто не сообщил мне об этом.

Питер убирает телефон в карман. Прячет камеру и портфолио в рюкзак, а потом вздыхает. Он единственный, кто задержался в офисе допоздна, так что некому пожелать ему спокойной ночи. Ему пришлось остаться здесь до самой ночи, чтобы закончить редактирование (и забить на эссе). Теперь за окном уже стемнело, а его желудок по-настоящему урчит от голода — кажется, Питер достиг критического уровня, на котором при мысли о чимичангах его рот наполняется слюной, хотя Питер даже не любит мексиканскую кухню.

Его телефон снова вибрирует, когда он выходит из здания.

ты просто должен был знать. как ёбаный телепат

Я Человек-паук, а не Профессор Икс. Где и когда встречаемся?

в моей квартире. бегу туда. наперегонки!

Нечестно! Я не взял с собой веб-шутеры.

Питер не обращает внимания ни на что вокруг, пока печатает, и только Паучье чутьё уберегает его от столкновения со случайным прохожим, хотя он всё равно задевает его плечом.

— Ох, простите, — извиняется он на автомате. — Вы… — тут он останавливается. — Оу. Привет.

Уэйд в полной экипировке, включая оружие. Но не похоже, что он с кем-то дрался — костюм не порван, нигде не видно крови. Он отрывает взгляд от экрана своего телефона. Телефона с наклейкой Человека-паука, близнец которого сейчас зажат в кулаке Питера.

— Питер Паркер? Чёрт. Я начинаю думать, что это и впрямь судьба. Каковы шансы, а?

Питер нервно напряжённо смеётся. Он пытается незаметно спрятать телефон в карман — и, по всей видимости, терпит неудачу, потому что Уэйд следит за этим неловким движением. Большой палец Уэйда занесён над кнопками: видимо, он как раз строчил ответ Питеру.

— Точняк, — слишком уж радостно отвечает Питер. Чёрт, это всё его проклятое Везение. Вечно сталкиваться с Уэйдом без костюма…

Повисает неловкое молчание.

— Поверить не могу, что ты напялил грёбаный свитер, — говорит Уэйд, и Питер немного расслабляется. — Но выглядит прикольно.

Питер снова смеётся, неосознанно поправляя вышеупомянутый свитер.

— Эм, спасибо. А мне нравится твоя… кобура на бедре.

Уэйд фыркает.

— Бьюсь об заклад, тебе нравится, — говорит он. — Подожди, мне просто нужно дописать сообщение для Паучишки. С которым мы, кстати, очень близки. Просто к слову пришлось. Можешь уже восхищаться.

Питер закатывает глаза. Мгновение спустя Уэйд жмёт на «отправить», и телефон Питера громко вибрирует. Питер не двигается, только мысленно костерит себя за то, что он, идиот, не додумался поставить на беззвучный режим.

Уэйд смотрит на него, затем — на его карман.

— Ха, — говорит он, — не собираешься ответить?

— Нет! — шею Питера внезапно обжигает жаром. Он никак не сможет объяснить, где взял этот телефон — особенно со стикером-Дэдпулом на задней крышке. Это было бы слишком для простого совпадения. — Это… ничего важного. Итак, ты куда-то собирался…

— Погоди, — перебивает Уэйд. Он нажимает на несколько кнопок. В кармане Питера снова вибрирует телефон.

— Я действительно считаю, что тебе стоит прочитать это, — весело говорит Уэйд, — может, это твоя девушка.

— Нет.

— Парень?

Питер качает головой.

— Хм. Интересно.

Питер открывает рот, хотя он даже не знает, что хочет сказать. В конце концов он не говорит ни слова. Их прерывает человек в чёрной шапке — с бородой, которую давно пора бы подстричь. Поначалу Питеру кажется, что он просто пройдёт мимо, но он останавливается напротив Уэйда.

— Ты, — у него грубый голос, такой, какой бывает у курильщиков со стажем. — Ты Уэйд Уилсон?

Перемена в Уэйде поразительна — одной рукой он всё ещё держит телефон, но вторую опускает на кобуру, не дотрагиваясь до самого пистолета. Ещё одно короткое, почти незаметное движение — и он заслоняет Питера собой. Готовится защищать его.

— Да. А ты что, мой фанат?

— Что-то вроде, — говорит мужчина, ухмыляясь.

Питер видит, как Уэйд озирается, по-видимому, проверяя, нет ли поблизости людей, которые могут попасть под перекрёстный огонь. Тротуар пуст — не считая их троих. И для ночного времени это нормально — Питер знает, он часто возвращается домой этим путём. Обычно он просто радуется, что так поблизости не маячит высотка Бьюгла. Теперь уединение затемнённой улицы кажется зловещим.

— Ну, — говорит Уэйд всё ещё весело, — я кое-чем занят, так что не мог бы ты отъебаться…

Человек сперва рисуется, а после — стреляет. Голова Уэйда безвольно повисает, шея выгибается под неестественным углом, и тротуар позади него окрашивается в алый. Затем он падает и нелепо замирает на асфальте.

Питер отскакивает, чтобы не упасть вместе с ним. Смотрит непонимающе и с ужасом. Уэйд не встаёт и не шевелится. Его затылок — кровавое месиво вперемешку с мозгами. Конечно, Питер знает, что люди обычно неспособны пережить пущенную в голову пулю, но он всё же задерживает дыхание. Отчаянно надеясь. У Уэйда же есть исцеляющий фактор — сможет ли он справиться с подобным? Отрастить конечности — да… а восстановить мозг?

Он понимает, что мужчина сбежал, лишь когда тот оказывается за полквартала от него. Питер всё равно мчится за ним — он так не хочет бросать Уэйда, но не может позволить ублюдку уйти безнаказанным. У него нет веб-шутеров, но он вовсе не беспомощен, и он почти нагоняет мужчину, как вдруг на тротуаре перед ним притормаживает машина с тонированными окнами, и мужчина ныряет в неё. Пальцы Питера хватают лишь воздух, и шины взвизгивают, унося мужчину прочь от него.

Когда Питер оглядывается, Уэйд всё ещё лежит на асфальте. С такого расстояния он — просто красное пятно на земле. Он всё ещё неподвижен. И всё ещё молчит.

Питер не знает, что делать. Не знает! — поэтому возвращается. В его голове — каша из случайных наблюдений и паники. Типа: что мне делать с телом? И на моём ботинке кровь. И ещё я так и не увидел его лица.

Он опускается на колени рядом с телом. Так оно и есть, верно? Тело. Пугающее осознание.

Трясущимися руками он достаёт свой телефон.

Последние два сообщения, которые Уэйд отправил ему:

вот теперь всё честно

;)

Питер смеётся — потому что иначе он расплачется. Он прячет телефон в карман, с горечью думая о том, что теперь он бесполезен, и дотрагивается до руки Уэйда, лежащей на асфальте.

Палец Уэйда шевелится.