— Откроем клуб, — говорит Уэйд, сжимая его руку. — Клуб Мёртвой Подружки.

— Как насчёт Клуба Трагичных Бывших? Был один парень… Мой лучший друг. И он вроде как сошёл с ума. Теперь он за решёткой.

— Ха, — говорит Уэйд, склонив голову, — нужно переварить всё это. Для начала — парень? Я думал, ты, Спайди, натурал.

Питер улыбается. План по отвлечению Уэйда от кошмара работает.

— Ну, мы никогда не встречались… официально. Мы просто… м-м… дурачились. Пока у меня не появилась девушка. Но нет, я не натурал.

— Не обращай на меня внимания, — бормочет Уэйд, — просто дыхание перехватило.

Питер ухмыляется.

— С тобой всё будет в порядке? — спрашивает он, отпуская руку Уэйда.

Уэйд, кажется, всерьёз задумывается на секунду.

— Да, наверное, — он ловит Питера за запястье, когда тот поднимается на ноги. — Мне… жаль, — говорит он опять и опять, — и спасибо. Большое. Обещаю, если ты хорошенько попросишь, я постараюсь больше не душить тебя.

Питер хохочет.

— Ложись спать, — говорит он, чувствуя, как щёки заливает румянец, — завтра важный день.

— Да, мамочка, — усмехается Уэйд, отпуская его.

Кровать встречает Питера ледяными простынями.

***

Питеру снится очень неприятный и удивительно глупый сон, в котором он приходит в школу в одних трусах, когда его будят. Сначала он не может понять, что произошло, но затем из соседней комнаты доносится шум. Что-то грохочет, затем раздаются звуки шагов; он вскакивает на ноги, моментально просыпаясь, и идёт на звук, чтобы увидеть, что там творит его сосед.

— Уэйд? — окликает он, заворачивая за угол.

— Ох, дерьмо, нет, нет… — голос Уэйда страшно дрожит. И это пугает Питера больше всего на свете — даже после кошмара его голос не был таким… Питер несколько секунд просто пялится на него, а затем начинает задыхаться.

Должно быть, Уэйд только что вышел из душа: дверь в ванную распахнута, из неё валит пар, и Уэйд сушит голову полотенцем. Он стоит спиной к Питеру, но обнажён до пояса — вот они, широкие спина и плечи, испещрённые шрамами. Новыми и старыми, зарубцевавшимися и не. Похожими на ожоги и на порезы. Они выглядят так, словно Уэйду ужасно больно, и Питеру до дрожи хочется уничтожить того, кто сделал это с ним.

— Возвращайся в постель, — отрывисто бросает Уэйд. — Ты должен был дрыхнуть, как сурок.

Он так напряжён, словно ждёт удара.

Питер не слушается. Питер приближается к нему, протягивает руку и на этот раз, на этот раз прикасается. Гладит пальцами плечо Уэйда, кожей к коже, прослеживает рисунок шрамов и поражается тому, какая у Уэйда всё-таки мягкая кожа — несмотря на все эти отметины… Уэйд вздрагивает, но не отстраняется.

— Я… я не могу найти её, — говорит он. — Мою маску. Я не могу найти её, Спайди, я снял её, чтобы принять душ, и теперь я…

Питер приходит в себя и шокированно замирает. Он был слишком сонным, чтобы понять, что на Уэйде нет маски. Как бы он ни был любопытен, как бы ему ни хотелось увидеть лицо Уэйда, он не имеет права лишать его выбора. Он отводит взгляд, хотя Уэйд и без того знает, что Питер не видит его лица.

— У тебя нет запасной?

— Не думал, что она понадобится, — резко отвечает Уэйд.

— Давай помогу, — предлагает Питер. — Она должна быть где-то здесь, так?

Питер замечает красный клочок ткани, выглядывающий из-под кровати. Должно быть, маска Уэйда просто упала на пол.

— Вот она, — Питер возвращает её Уэйду, подчёркнуто глядя в пол. Уилсон резко выхватывает маску из его рук и хлопает дверью.

Питер растерянно моргает. Он хотел бы проигнорировать это, но он чувствует себя… уязвлённым. Он не имеет права ждать, что Уэйд откроется ему или что перестанет носить маску, но ему всё равно как-то… больно. Тем более, что Уэйд говорил… Не рядом с тобой, вот что он сказал, словно Питер был ненадёжным или недостойным этого. Даже после всего того времени, что они провели вместе. Даже после прошлой ночи.

По крайней мере, он ждёт, что Уэйд успокоится, когда выйдет из ванной, что он постарается перевести всё в шутку или попытается сделать вид, что ничего не произошло.

Нет. Уэйд холоден и тих. Глубоко в себе. Он отмахивается от попыток Питера поговорить и только чистит оружие, готовясь к миссии.

— Ничего смертельно опасного, да? — спрашивает Питер. В конце концов, это всего лишь маленькая простая миссия. Без жертв. Так сказал сам Уэйд.

Уэйд ничего не отвечает.

— Что ж, — утомлённо бормочет Питер себе под нос, — будет весело.

========== 8 ==========

— Холодно, — жалуется Питер, втягивая голову в плечи и съёживаясь в пальто.

— Чёрт, нет, — бормочет Уэйд, но он-то не выглядит особо замёрзшим. Он лежит на снегу в одном костюме, без зимней одежды и какого бы то ни было снаряжения. Вот так, совершенно неподвижно, всматриваясь в прицел снайперской винтовки, он лежит уже почти час. Прямо перед ними, в небольшом углублении между двумя скалами, находится особняк, в который они пытаются проникнуть, и Питер даже не знает, чего Уэйд ждёт — когда он спросил, ему не ответили.

На самом деле, большая часть его вопросов и попыток завязать разговор была проигнорирована. С того самого утра, когда Питер увидел полуобнажённого Уэйда, тот молчит. Питеру хочется сказать, что обычно такие вещи заканчиваются сексом, а не гробовым молчанием, но в нынешнем состоянии Уэйда это скорее разозлит его, чем развеселит.

Дело в том, что Питер не знает, как относиться к этой новой, отчуждённой версии Уэйда. Последние несколько часов он раз за разом прокручивал в голове утреннюю сцену, задаваясь вопросом, что он сделал не так, и не получая ответа. Он хотел бы попробовать успокоить Уэйда, объяснить, что это ничего не меняет между ними, но он не знает, как. Он даже не знает наверняка, из-за чего именно Уэйд так расстроен. Слишком тихое и очень напряжённое утро.

— Скоро, — говорит Уэйд, и Питер вздрагивает от его голоса. — Держись за меня. Как только сработает отвлекающий манёвр, мы телепортируемся.

— Сработает что? — спрашивает Питер, но послушно стягивает пальто и обнимает Уэйда за пояс. Уэйд хватает винтовку.

И игнорирует его вопрос, что уже стало нормой. В любом случае, отвечать и не требуется — через минуту раздаётся взрыв, разнёсший одно крыло дома и взметнувший в воздух дым и мусор.

Уэйд даже не предупреждает его, прежде чем телепортироваться. Они оказываются в пустой маленькой комнате, одна из стен которой представляет собой огромную металлическую дверь. Питер изо всех сил пытается собраться и проигнорировать головокружение и тошноту; он гордится собой уже хотя бы потому, что не выблевал всё, что съел на завтрак.

— Как мы разберёмся с такой громадиной? — спрашивает он, указывая на внушительную дверь хранилища.

Уэйд копается в огромной сумке.

— У меня есть ключ, — говорит он, но то, что он вытаскивает из сумки, больше напоминает не ключ, а отрубленную руку. Он прижимает руку к каждому замку по очереди. Дверь приоткрывается — на долю дюйма.

— И как долго в его сумке лежала отрубленная рука? — бормочет Питер себе под нос. — Как… зачем… чья… фу.

Уэйд пожимает плечами, отбрасывая руку в сторону, затем усаживается на пол.

— У нас мало времени. Охранники скоро очухаются.

— Ага, — соглашается Питер. Он подходит к двери хранилища и толкает её, пока щель не оказывается достаточно широкой, чтобы заглянуть внутрь. Огромная комната переполнена стеклянными ящиками, в каждом из которых лежит то, что, по мнению Питера, тянет на бесценный артефакт. Странный набор — драгоценные камни, книги, монеты, глазные яблоки в голубой жидкости и какой-то мусор…

— Эклектичный парень, правда?

Уэйд жестикулирует:

— Включи наушник. Я хочу быть в курсе, что у тебя там происходит.

Питеру приходится возиться с прибором под маской — жутко неудобно. Включившаяся обратная связь отдаёт в ухе мерным гулом.

— Подожди, что мне нужно забрать? Здесь куча всякого барахла.

— Просто кристалл. Большой, голубой, летающий. Ты точно не пройдёшь мимо. И помни — не соприкасайся с полом.