Настроение у маршала К. Е. Ворошилова явно исправилось. Он уже смеется, что-то оживленно говорит окружившим его А. А. Жданову, А. И. Микояну и Н. А. Вознесенскому. Затем, вызвав на вышку танковых конструкторов М. И. Кошкина, Н. Л. Духова и Ж. Я. Котина, сердечно благодарит их.

Эти весьма интересные и поучительные испытания завершили колесно-гусеничные танки. Особенно отличился БТ-7М. Ведомый опытным механиком-водителем, он чисто и легко преодолел все преграды. Затем, развив на коротком участке довольно высокую скорость, с крутого берега, как с трамплина, совершил прыжок и приводнился далеко в реке.

Мне, как и многим другим танкистам, понравились высокие ходовые качества модернизированных «бетушек». Однако тем, кто уже побывал в боях, было понятно, что эти машины с легкой противопульной броней и 45-мм пушками не в полной мере отвечают требованиям современного боя. В частности, они не смогут противостоять пушечным танкам и противотанковой артиллерии нашего усиленно готовящегося к войне вероятного противника — фашистской Германии.

Довольный проведенными испытаниями бронетанковой техники, а главное, высокими боевыми качествами опытных образцов танков Т-32 и КВ, Нарком обороны маршал К. Е. Ворошилов объявил благодарность конструкторским коллективам заводов, создавшим эти образцы, и затем уехал. В отличном настроении вслед за ним покинули танкодром комкор Д. Г. Павлов и другие начальники и представители промышленности.

В нашей шестиместной машине поехало сразу восемь человек. Мы взяли с собой Н. В. Барыкова, Н. Н. Алымова и М. И. Кошкина.

— Товарищи! Запомните сегодняшний день, день рождения отечественного уникального танка! — прочувствованно сказал Н. В. Барыков, едва машина выехала за пределы испытательного танкодрома. Его мнение поддержал инженер Н. И. Алымов. Однако добавил:

— Если, конечно, удастся еще больше усилить броне-защиту.

— По-видимому, многое будет зависеть и от того, как дизелистам удастся справиться с трудной задачей увеличения надежности, а следовательно, и значительного увеличения моторесурсов двигателя? — спросил я у М. И. Кошкина.

Подумав, Михаил Ильич ответил:

— Нам грешно жаловаться на результаты сегодняшних испытаний. Однако коллектив завода считает, что танк Т-32 — это всего лишь переходной образец к новому, более современному гусеничному танку. В настоящее время мы напряженно работаем над такой машиной, которая будет иметь уже не 20- и 30-мм, а 45-мм лобовую и 40-мм бортовую броню. Ну а отвечая конкретно на ваш вопрос, скажу, что мы твердо уверены и в том, что в ближайшее время получим значительно улучшенный дизель-мотор.

— Михаил Ильич, а не думаете ли вы по примеру других давать новым образцам танков имена выдающихся советских деятелей? — спросил М. И. Кошкина майор Л. М. Китаев.

— Нет, не думаем. Больше того, по установившейся уже на нашем заводе традиции новые машины будут получать порядковый номер после буквы «Т». Например, следующими за танком Т-32, он же А-32, пойдут танки Т-33 и Т-34,— ответил Кошкин.

Этот наш дорожный разговор со всеми подробностями вспомнился мне поздним мартовским вечером уже 1940 года, когда меня вызвал к себе полковник И. А. Сафонов и объявил:

— Александр Александрович! Приятная новость! Завтра утром идем с тобой на смотр опытных образцов танка Т-34, который организуется здесь, в Кремле! — И тут же озабоченно попросил: — Набросай, пожалуйста, мне памятку о тактико-технических данных этой машины. Заодно присмотрись, соответствуют ли они правительственному заданию.

«Показ танков в Кремле? Это что-то новое, — недоуменно подумал я. Но недоумение тут же сменила радость: — А Михаил-то Ильич… Молодец, сдержал слово, сделал тридцатьчетверку! И, видимо, неплохо сделал, коль в Кремле смотр будет».

Заместитель начальника Главного автобронетанкового управления, которому я в тот же час позвонил, подтвердил, что по распоряжению маршала К. Е. Ворошилова из Харькова своим ходом прибыли две тридцатьчетверки для показа правительству. Да, они уже в Москве и после небольшого ремонта этой же ночью будут переведены в Кремль.

Уточнив у Б. М. Коробкова тактико-техническую характеристику прибывших машин, я подготовил И. А. Сафонову короткую памятную записку, в которой указал, что в соответствии с решением Комитета Обороны конструкторским бюро М. И. Кошкина разработан и заводом изготовлен опытный образец среднего гусеничного танка Т-34. Вес его — 26 тонн. Вооружение — 76-мм пушка Грабина и два пулемета Дегтярева. Бронезащита — 45 мм. Дизель-мотор мощностью 500 л. с. позволяет машине развивать максимальную скорость 55 километров в час. Запас хода по горючему — 300 километров. Экипаж — 4 человека. Танк радиофицирован.

Итак, завтра я вновь встречусь с Михаилом Ильичом…

На следующее утро, отложив в сторону все срочные и сверхсрочные дела, я вместе с И. А. Сафоновым поспешил к месту назначенного смотра. Выйдя из широких металлических ворот, отделяющих правительственные здания от неслужебной территории, мы зашагали по брусчатке Ивановской площади.

Был обычный трудовой день, поэтому широкая площадь была почти пустынна. И лишь вблизи здания бывшего сената стояли две темно-зеленые машины знакомой обтекаемой формы, около которых выстроились танковые экипажи в черных кожаных костюмах да поодаль, на тротуаре, расположились две небольшие группы военных и штатских.

Полковник И. А. Сафонов направился к группе военных, а я, подойдя к углу сенатского здания, откуда хорошо просматривалась вся площадь, присоединился к дежурному сотруднику кремлевской комендатуры.

Вскоре послышался возглас:

— Идут!

И действительно, со стороны Троицких ворот приближалась группа, в центре которой, несколько выдвинувшись вперед, шли И. В. Сталин, М. И. Калинин и К, Е. Ворошилов. О чем-то переговариваясь, они пересекли площадь и направились прямо к танкам.

После рапорта старшего из военных Сталин и сопровождающие его лица подошли к ближайшему танку. Объяснения начали давать М. И. Кошкин и военный инженер 3 ранга П. К. Ворошилов. Затем завязался оживленный разговор. Находясь на удалении, я, естественно, не мог слышать, о чем спрашивали члены правительства поясняющих, но видел, как К. Е. Ворошилов вскоре поднялся на машину, а В. М. Малышев влез даже внутрь танка.

Несколько позднее полковник И. А. Сафонов рассказал мне, что руководители партии и правительства проявили огромный интерес к новой машине, со знанием дела и дотошно расспрашивали конструктора и П. К. Ворошилова о ее тактико-технических данных, высказав при этом ряд существенных замечаний и предложений.

Но вот осмотр закончился, и все его участники, по-прежнему оживленно беседуя, вслед за Сталиным отошли от тридцатьчетверок. Тотчас последовала короткая команда, и танковые экипажи быстро заняли свои места в машинах.

Почти одновременно завизжали электростартеры, и через мгновение дизельные двигатели заработали, извергая из выхлопных патрубков сизые облака едкого дыма. Затем тридцатьчетверки, ведомые опытными испытателями механиками-водителями Николаем Носиком и Василием Дюкановым, набирая скорость, двинулись в противоположные стороны. Один — к Спасским, а другой — к Троицким воротам. По, не доезжая до ворот, они почти одновременно развернулись на 180 градусов и понеслись навстречу друг другу, высекая траками искры из брусчатки…

Глядя на уверенные и согласованные действия экипажей тридцатьчетверок, я вспомнил о том впечатлении, которое произвели на присутствующих военных и инженеров испытания еще опытного танка Т-32. Да, тогда велись жаркие споры, какой из танков все-таки лучше — БТ-7М или же Т-32. И даже авторитетная комиссия не смогла тогда принять единого решения, какой из них рекомендовать к массовому производству. И вот теперь… Сейчас перед нами — современный средний танк противоснарядного бронирования! Передовое и разумное все-таки пробило себе дорогу!

Тем временем, проделав по площади несколько кругов с разворотами в разные стороны, Т-34 по команде остановились на своих прежних местах. Мне были видны довольные, улыбающиеся лица государственных деятелей. Значит, показ произвел на них самое благоприятное впечатление.