Чёрт. Придётся пока терпеть. Ну ладно. Скоро его и того парня, который попал во флот, должны отделить от нас. На этом можно будет сыграть. Надо только заострить на этом внимание. Я спокойно проговорил:

– Хорошо, что ты не будешь докучать нам всю службу. Не представляю, как тебя будут терпеть твои сослуживцы.

– Мне с моими сослуживцами, – он кивнул на остальных, – предстоит стать профессиональным бойцом и грудью защищать Землю и её граждан. А ты будешь стирать нам портянки и подшивать воротнички. Лизоблюд из тебя получится прекрасный.

Похоже, этот малый действительно впечатлился патриотической чепухой, которую каждый вечер гнали по головидению в информационно-аналитической программе «Время новостей».

– И обязательно попроси своего папашу, чтобы почаще пирожки присылал. Они нам пригодятся.

– Думаю, что тебе придётся обойтись без пирожков, – сказал я, глядя в потолок транспортника, – когда будешь рыть ямы, или что там делают в стройбате.

– В каком ещё стройбате? – не понял детина.

– Увидишь.

На этом я умолк, а он продолжал свои хохмочки до самой посадки.

Транспорт приземлился, и сопровождавший нас капрал встал.

– Новобранцы! – крикнул он, хотя в замкнутом пространстве транспортника в этом не было никакой необходимости. – Мы прибыли на базар. Сейчас вы будете отправлены в ваши подразделения.

Трап-рампа грузового люка в задней части транспорта опустилась, и мы вышли на белый свет. Наш транспортник стоял в длинном ряду таких же летающих гробов на краю огромной площадки с бетонным покрытием. Из некоторых транспортов выходили новобранцы в сопровождении военных. Вся остальная площадка или, вернее, площадь была наводнена народом, в основном новобранцами. Капралы их куда-то гнали, подбадривая матом, а иногда и пинками. То тут, то там прямо на бетоне стояли столы, за которыми сидели и стояли какие-то военные. Рядом с каждым столом лежали грудой рюкзаки, полевые ботинки, сложенная военная форма. Над каждым столом на двухметровом металлическом пруте, торчащем из бетона, красовались таблички с надписями вроде «Команда 348», «Команда 572», «Команда 910», и так докуда хватало глаз.

– В колонну по одному становись! – скомандовал капрал, и мы начали строиться.

Встали мы криво и косо, но ему было плевать и на это. Он коротко скомандовал:

– За мной, – и повёл нас сквозь толпу.

Подведя нас к столу, ничем не отличавшемуся от других, кроме номера команды на табличке, он сунул сидящему за ним сержанту инженерных войск личное дело того самого детины, который ржал надо мной всю дорогу до «базара».

– Этот, – капрал ткнул в него пальцем.

Сержант открыл папку, вынул оттуда какой-то лист, расписался в нём и отдал его капралу. Затем скомандовал детине:

– Иди сюда.

Встав, он принялся выбирать из кучи и складывать на стол рюкзак, ботинки и форму.

– Бери переодевайся, и бегом в строй. Твоя команда уже отправляется.

Невдалеке действительно стояли по стойке вольно десятка три новобранцев, уже одетых в зелёную форму с шевронами инженерных войск.

– Куда отправляется? – не понял детина.

До него ещё не дошло. Я с удовольствием наблюдал, что будет дальше.

– В инженерную учебку, болван! – рявкнул сержант. – Быстро переоделся и скачками в строй!

– Как так в инженерную? – бедолага продолжал удивляться. – Меня же взяли в пехоту!

– Я вот сейчас тебя возьму за одно место! – надрывался сержант. – Или, может, хочешь начать службу с отсидки на гауптвахте?

– Почему на гауптвахте? – детина совсем растерялся.

Я меж тем с трудом сдерживал смех.

– Ну ладно, – уже спокойно сказал сержант. Видимо, он решил не тратить больше нервы на этого недотёпу. – Сейчас тебе помогут переодеться.

С этими словами он нажал красную кнопку, торчащую из стола. Почти сразу же как из-под земли появились трое бравых ребят с дубинками и в форме военной полиции.

– Парню надо помочь переодеться и встать в строй, – сказал им сержант, тыча пальцем в бедного детину.

– Угу, – кивнул старший полицейский и двинул детину дубинкой по почкам.

Тот упал на колени, выпучив глаза, но досмотреть нам не дали.

– За мной! – скомандовал сопровождавший нас капрал и зашагал сквозь толпу.

Мы засеменили за ним, усердно изображая некое подобие строя.

Следующим капрал сплавил парня, которому выпало служить на флоте. Затем настала и наша очередь.

Когда мы переодевались в только что выданную форму, ко мне обратился один из новобранцев:

– Как ты это провернул?

Я оглядел парня. Ростом он был чуть выше меня, сложения худощавого, волосы рыжеватые.

– Что провернул?

– Ну, это дело, с тем типом, для которого ты за гамбургером бегал. Который над тобой смеялся в транспортнике.

– Чего там проворачивать? Куда его распределили на вербовочном пункте, туда и пошёл служить.

– Ну да! Заливай другому. Он всю дорогу хвастался, что попал в пехоту, а тут, на «базаре», такой сюрприз. Парень явно был удивлён, – он пристально поглядел на меня. – А тот пузан, которого он называл генералом, действительно твой отец?

– Нет. Дядька. Хотел, чтобы я служил в стройбате под его опекой. Пришлось избавиться от него. Ну и заодно от того тупого болвана, который теперь будет служить у моего дядьки.

Парень открыл от удивления рот.

– Ну ты даёшь! И как ты это сделал?

– Секрет фирмы.

Он молча натянул форменные штаны, а потом сказал:

– Знаешь, я думаю, ты оказал всем нам услугу, избавив от того здоровяка. Сдаётся мне, если бы он остался, то попил бы у нас крови. Так что за это тебе респект. Меня, кстати, зовут Василий Потёмкин. Можно просто Васян.

– Игорь Москалёв, – я протянул ему руку. – Будем знакомы.

Пока мы переодевались, сопровождавший нас капрал исчез, зато вместо него появился другой, одетый в такую же, как и мы, форму. Дождавшись, пока мы облачимся и наденем на спины рюкзаки, он так же в колонну по одному повёл нас из центра «базара», где мы находились, к месту сбора нашей части. Там, на разогретом солнцем бетоне, толпились несколько сотен новобранцев, часть из которых уже начала строиться в три колонны по тридцать человек. Вокруг них суетились сержанты и несколько офицеров, с такими же, как у нас, рюкзаками за спинами. Нас поставили в колонну, стоящую слева от двух других, и перед строем нарисовался загорелый сержант с постриженной налысо головой.

– Внимание! – рявкнул он. – Я сержант Сидоров, ваш ротный старшина. Обращаться ко мне – господин сержант. Сейчас наша рота начнёт следование в пункт постоянной дислокации. Вам предстоит пройти порядка ста двадцати километров. Всё, что может понадобиться в пути, вы найдёте в ваших рюкзаках. Повиноваться мне и капралам беспрекословно, – он указал рукой на стоявших рядом троих военных с капральскими лычками на погонах. У каждого капрала на поясном ремне висела небольшая пехотная лопатка. – Обращаться к ним – господин капрал. Малейшее нарушение дисциплины будет наказано.

Слушая его, я восхитился тем, как он перешёл к делу без всяких церемоний. Это вам не школьный учитель, который сначала будет долго уговаривать и грозить наказанием, а потом всё равно ничего тебе не сделает. Пока сержант Сидоров говорил, капралы заняли свои места в строю, каждый справа от своего взвода. Затем он скомандовал:

– В походную колонну! Повзводно!

Капралы вышли из строя и встали во главе своих колонн.

– Первый взвод направляющий. Шагом марш!

Мы не двинулись с места, так как не знали, что нужно делать. Но капралы, вероятно, именно такого поведения от нас и ожидали. Капрал, командовавший первым взводом, немедленно вышел из строя и заорал:

– Чего встали, обезьяны! Марш!

Первый взвод вразнобой двинулся вперёд. За ним пошёл второй. Когда пришла очередь нашего, третьего взвода, наш капрал, не оборачиваясь, крикнул:

– Марш! – и пошёл вперёд.

Мы засеменили следом. Как только все три взвода вытянулись в ротную колонну, сержант скомандовал: