– О'Коннор, – ответил он.

– Это Мосс. Я его нашла. Патрик Мерсалт мертв. Я звоню из гостиницы «Блэкуотерс-фоллз» в Западной Виргинии. Он снимал здесь хижину.

– Самоубийство? – спросил О'Коннор.

– Его застрелили в затылок. Руки связаны за спиной. Похоже на казнь. Не думаю, что Мерсалт убил свою семью. Кто-то охотился на них и всех убил. И по-прежнему никаких следов его дочери.

– Поисками Мариан займется ФБР, – сказал О'Коннор. – Нас в основном заботит Патрик Мерсалт. И Эльрик Флис. Я поговорил со специальным агентом Нестором и нашел данные по Флису. Служил на флоте помощником электрика, на подлодках в конце семидесятых, с восемьдесят первого года в КК ВМФ. «Зодиак».

– «Либра»?

– Именно так. Нужно понять, что с этими людьми, почему они не были на корабле. Нужно разобраться с «Либрой». Завтра я встречаюсь с директором КК ВМФ, адмиралом Эннсли.

– И еще кое-что, – сказала Мосс. – Флис видел Рубеж или знал о нем, его дом… был украшен скульптурами повешенных. Думаю, он видел будущее. Помнишь, когда я потеряла ногу, у меня были видения по поводу отражений? Помнишь, я думала, что видела себя…

– Конечно, – ответил О'Коннор.

Тот период был болезненным для них обоих – рутинная тренировка в долине Канаан закончилась для Мосс потерей ноги. О’Коннор ужасно переживал, когда врачи больницы Уильяма Маккинли заявили, что ампутация – единственный способ спасти Мосс от гангрены, и лично присутствовал при двух операциях по ампутации ноги до бедра.

– Этот человек, Флис, сделал инсталляцию из отражений, – сказала она. – Я не могу этого объяснить, но он знал. Я считала, что Мерсалт не был на «Либре», отказался от назначения, но Флис знал о Рубеже.

О'Коннор помолчал.

– Нужно ускорить расследование. Дело расползается как лесной пожар, нужно его обуздать. Придется отправить тебя в будущее.

При этих словах Мосс стиснула зубы, ее плечи напряглись. Путешествия в НеБыТь брали свою дань с ее тела годами жизни, проведенными в будущем. В прошлый раз, когда она туда отправилась, Мосс разорвала отношения с человеком, с которым планировала жить вместе. Но нельзя однажды утром уйти, оставив бойфренда в постели, и вернуться через неделю, состарившись на четыре года и отдалившись от него, ведь в ее сердце и мыслях это время уже далеко позади.

– Дай мне еще несколько дней, – попросила она. – У нас есть ниточки. Есть фотографии женщины…

– Я уже этим занимаюсь. Пришлось. Сначала объявился Мерсалт, а теперь еще и Флис. Это угроза национальной безопасности, Мосс. Нужно узнать, в чем дело, и поскорее. Нужно узнать насчет «Либры».

Через двадцать лет это расследование будет давно закрыто, все случившееся станет историей, и если повезет, убийцу Мерсалта и его семьи уже схватят, статус Мерсалта как пропавшего без вести получит объяснение, как и его связь с «Либрой». Мосс могла отправиться на двадцать лет вперед и найти файл со всеми ответами на вопросы, с разъяснением всех непонятных мест.

На столе стояла групповая фотография персонала гостиницы. Мосс увидела Петал, но волосы у нее были не синими, а натурального темного цвета, почти черные. Мариан, подумала Мосс. Ты должна найти Мариан.

– Ладно, я полечу в будущее, – сказала она.

Она не могла отправиться в прошлое, чтобы предотвратить исчезновение Мариан и кровавое убийство ее семьи, но могла попасть в будущее, узнать, что случилось или могло случиться. Возможно, я сумею ее спасти, думала Мосс. Вдруг еще не поздно.

– Я полечу. Буду в Ошене ближе к полудню.

– Я все подготовлю, – сказал О'Коннор.

Мосс обнаружила Петал за стойкой администрации. Девушка явно плакала – ее глаза покраснели, но она взяла себя в руки. Мир настоящего, «твердая земля», уже казался Мосс смутным воспоминанием, словно стал далеким прошлым и покрылся туманом памяти. Даже Петал казалась человеком из воспоминаний. Мосс протянула ей визитку.

– Вот мое имя. Шэннон Мосс. Если кто-то из департамента шерифа или ФБР спросит вас о том, что произошло сегодня ночью, поговорите со специальным агентом Броком из ФБР. Расскажите ему все.

– Брок, – повторила Петал. – Хорошо.

– Вы держались молодцом, – сказала Мосс. – Выше голову.

Мосс отъехала от гостиницы «Блэкуотерс-фоллз». Она включила радио, чтобы отвлечься от мыслей, и покрутила ручку в поисках каналов. Она слушала помехи, а наверху сияли звезды. Огромные небеса. Она вспомнила о женщине на полароидных снимках. Женщина встречалась с Мерсалтом, и она знала его очень хорошо, была с ним близка.

Кто она? Мосс думала об этой неизвестной женщине и о Мариан. А еще о поисковых отрядах, которые в ближайшие дни плотной сетью будут прочесывать лес в поисках следов девушки где-то среди сосен. Может, они ее найдут, выкопают тело Мариан, а может, найдут тело через много месяцев, обглоданное животными, а может, не найдут никогда. По обе стороны от Мосс простиралось обширное темное море сосен. Она думала о Мариан. И о Кортни. Представляла, как Кортни пробирается одна, заблудившись в лесу, и Мосс видела ее четко, как вживую. Белый силуэт среди темноты леса. Она шла как потерянная – так далеко от дома, в вечном лесу, потерянная навсегда.

– «Сизая голубка», взлет разрешен.

– Вперед, – сказала я.

Заработали двигатели, меня вжало в кресло, «Сизая голубка» взяла разгон и поднялась в ночь. Под ложечкой засосало от крутого подъема. Земля стремительно удалялась. «Сизая голубка» тряслась, и я вместе с ней. Раньше во время подъема я отключалась, перегрузка оттягивала кровь из мозга, но теперь привыкла, схватилась за кресло и наблюдала уменьшающиеся внизу огни городов, которые превращались в тонкие клубки света, похожие на изящную сияющую паутину, а потом и вовсе исчезли из поля зрения, сменившись чернотой ночного океана.

– «Сизая голубка», приглуши свет, – попросила я.

Огни в рубке потухли, шлемный дисплей исчез, как и все облака или световое загрязнение, и появились звезды, бесчисленные сверкающие точки. Невыразимая красота.

«Птичка в воздухе, все системы работают нормально», – донеслось с вышки аэродрома. «Сизая голубка» взмыла еще круче, и вскоре я уже лежала на спине, уставившись вверх, а Земля осталась точно подо мной. Включились атомные двигатели, и перегрузка буквально расплющила меня, так что невозможно вздохнуть, но боль длилась всего несколько секунд, не больше тридцати, после чего «Сизая голубка» вырвалась из объятий земной гравитации, и я оказалась в невесомости.

Путешествие на Луну занимало всего несколько часов, но я не причалила в Черной долине, а на всей скорости миновала Луну. И когда ее серебристый диск уменьшился и потускнел, в бортовом компьютере «Сизой голубки» появились данные с вышки лунного космопорта, последняя проверка макромагнетического генератора квантовой пены Брандта-Ломонако. «Сизая голубка» вошла в ту область космического пространства, которую КК ВМФ называл «Опасной зоной», набитую Б-Л-узлами пространства-времени – нестабильными точками, созданными Б-Л-двигателями по пути в «Глубокие воды».

На панели Б-Л-двигателя зажегся зеленый.

Я посмотрела через иллюминатор рубки на Землю, как моряк, окидывающий последним взглядом берег. Земля в океане космоса. И в сердце защемило от чувства, до чего же хрупка жизнь, – в эти редкие моменты я ощущала духовный подъем.

– Март 1997 года, – произнесла я, напомнив себе о том, что вскоре покину, и щелкнула переключателем.

Включился Б-Л-двигатель, создав квантовую пену. На мгновение мне показалось, будто во мне заключены все варианты будущего, но эта сладкая меланхолия быстро растворилась. Квантовую пену невозможно описать – это система «кротовых нор», одновременно появляющихся и тут же исчезающих, все как и должно быть в планковском времени. Земля, Луна и звезды потемнели. Я оказалась в кротовой норе. В какую из тех, что создавала турбулентная пена, проникла «Сизая голубка», неизвестно, а каждая представляла собой туннель в один из вариантов будущей вселенной.