– Прошу вас, мисс.
– Да нет же, я не пойду.
– Прошу вас!
– Эрнест, я не хочу!
– Пойдем, Ева, – улыбнулся Эрнест, протягивая ей руку.
Ева приняла ее и грациозно запрыгнула в лодку. Эрнест и моряк вместе толкнули маленькое суденышко, Эрнест ловко прыгнул в лодку – и порыв ветра в тот же миг наполнил парус, разом отогнав лодку от берега ярдов на десять.
– Почему моряк остался на берегу? – спросила Ева.
Эрнест уверенно управлялся со снастями. Заложив курс от берега, он неторопливо оглянулся. Моряк стоял на берегу в той же задумчивой позе, в какой они нашли его – руки в карманах, трубка во рту, взгляд устремлен на воду.
– Мне кажется, он не против, чтобы мы плыли без него, – заметил Эрнест.
– Возможно, но ты должен вернуться за ним!
Эрнест произвел несколько энергичных манипуляций – нисколько, впрочем, не повлиявших на ход лодки, – и вывел судно на открытую воду.
– Сейчас мы обогнем скалу, развернемся и заберем его.
Однако когда они совершили поворот и вернулись к тому пляжу, от которого отплывали, моряка на берегу не оказалось!
– Очень жаль! – заметил Эрнест. – Вероятно, он отправился выпить чашечку чая.
Ева собиралась рассердиться – но ей это так и не удалось, и она рассмеялась.
– Если бы я думала, что ты сделал это нарочно, я бы ни за что, никуда и никогда больше с тобой не пошла!
Эрнест выглядел испуганным.
– Нарочно?!
Они сидели бок о бок на корме, а раскаленное солнце медленно тонуло в океане. Под утесом уже залегли прохладные тени, но по воде прямо перед ними расстилалась великолепная золотая дорожка. Воздух был чист и свеж; для двух этих людей мир был прекрасен и беспечален – на земле их не ждали тревоги, на море – шторма…
Ева сняла шляпку, и прохладный ветерок играл с ее локонами. Она опустила руку в воду и задумчиво следила за серебристой дорожкой, которую прочертили в воде ее пальцы.
– Ева…
– Да, Эрнест?
– Ты знаешь, я уезжаю.
Ева резко вытащила руку из воды.
– Уезжаешь? Когда?
– Послезавтра. Сначала в Гернси, а оттуда во Францию.
– А когда же ты вернешься?
– Думаю, это зависит… от тебя, Ева.
Рука девушки снова вернулась в воду. Теперь они находились примерно в миле от берега. Эрнест ловко управлялся с парусом, и лодка плыла параллельно земле. Чуть помолчав, он снова заговорил:
– Ева…
Молчание.
– Ева, ради бога, посмотри на меня!
В его голосе прозвучало нечто, заставившее ее повиноваться. Она вытащила руку из воды и взглянула Эрнесту в глаза. Лицо юноши было бледно, губы дрожали.
– Я люблю тебя, – сказал он тихим, низким, хриплым голосом.
Ева рассердилась.
– Зачем ты потащил меня в море? Я хочу домой! Все это чушь; ты всего лишь мальчик!
Бывают в жизни такие моменты, когда человеческое лицо способно передать чувства и эмоции куда ярче любых слов – словно сама душа говорит на этом немом языке. Так произошло сейчас с Эрнестом: он не ответил ни слова на упреки девушки, но лицо его побледнело еще сильнее, а сверкающие, словно звезды, глаза буквально впились в Еву. То, что говорил этот взгляд – знали оба, да и не было таких слов в земных языках, чтобы передать во всей полноте то, что чувствовали сердца…
Еще мгновение Ева держалась, сражаясь с этим молчаливым призывом всем своим женским естеством, а затем… О небеса! Она оказалась в его объятиях, руки его обвились вокруг ее талии, ее голова склонилась к нему на грудь, и все ненужные слова потонули во всхлипах и бессвязных признаниях…
О лучезарный час почти убийственного счастья; сердца, которых коснулось это блаженство, узнают в свой час, что все это было не напрасно…
Теперь эти двое молчали – не было необходимости в словах, слова не могли передать и половины того, что каждый из них хотел бы сказать. Да и, говоря по правде, губы влюбленных были заняты совсем другим…
Не было необходимости в словах
Тем временем солнце совсем зашло, и над тихим морем поднялась медовая луна, залив маленький корабль серебром. Ева осторожно высвободилась из рук Эрнеста и подалась вперед – она никогда не думала, что луна может быть столь прекрасна. Эрнест тоже смотрел на луну. Влюбленные всегда так делают.
– Ты знаешь эти строки?
Тихо по морю скользя,
Лунный свет корабль качает,
Небеса благословляют
То, что выразить нельзя…
– Продолжай… – тихо шепнула она.
– Что за время, час иль век,
Сотворение ли мира,
Мы плывем в волнах эфира
В Рай – и быть ему вовек…
– Я надеюсь, именно так с нами и будет, мой дорогой! – тихо сказала Ева, беря Эрнеста за руку.
– Ты счастлива?
– Да, Эрнест, я бесконечно счастлива. Наверное, я никогда не буду счастливее, чем в эту минуту… и никогда не была так счастлива раньше. Знаешь, я хочу тебе сказать… должна сказать – я была такой ужасной! Я так боролась со своей любовью к тебе!
Эрнест вздрогнул, словно от боли.
– Но почему?
– Я скажу честно, Эрнест, – потому что ты так молод. Мне было стыдно… влюбиться в мальчика. Но ты сильнее меня, я не смогла больше сопротивляться.
– Ева, почему – ведь мы ровесники!
– Ах, Эрнест, ведь я женщина, я старше тебя не годами… Мы ведь взрослеем и стареем гораздо быстрее, чем вы. Я чувствую себя достаточно старой, чтобы быть тебе матерью.
– Да? А вот я чувствую себя достаточно старым, чтобы быть твоим любовником! – довольно дерзко отвечал юноша.
– Возможно… Если бы три месяца назад кто-нибудь сказал мне, что я полюблю мальчишку двадцати одного года, я бы не поверила. Дорогой мой, я отдала тебе свое сердце без остатка… ты ведь не предашь меня? Ты знаешь, молодые люди склонны менять свои решения…
Эрнест вспыхнул, досадуя, что никак не может изменить свой неудобный возраст – двадцать один год так и маячил перед ними в темноте.
– В таком случае, я скажу, что это молодые люди без чести. Тот, кто полюбил тебя, уже никогда не сможет тебя забыть. Гораздо вероятнее, что это ты забудешь обо мне, у тебя будет достаточно соблазнов сделать это.
Ева увидела, что юноша на самом деле огорчен и обижен.
– Не сердись, мой дорогой. Ты же видишь, положение очень серьезное. Если бы я не могла быть абсолютно уверена в тебе, это было бы невыносимо.
– Любимая, ты можешь быть уверена во мне, насколько вообще женщина может быть уверена в мужчине, – только не позволяй сомнениям вновь овладеть тобой. Все кончено. Мы так счастливы этим вечером! Без сомнения, так будет не всегда – но сегодня мы счастливы.
Они снова поцеловались и поплыли к берегу – увы, было уже слишком поздно – а счастье переполняло их сердца.
Вскоре они приблизились к берегу и нашли старого моряка там же, где и оставили его. Он по-прежнему задумчиво смотрел в море, держа руки в карманах, а трубку – в зубах.
Эрнест ловко направил лодку к берегу, выпрыгнул на песок, и вдвоем с моряком они вытянули ее на пляж. Ева вышла из лодки, и ей показалась, что в лунном свете глаза старого моряка как-то странно блеснули. Она смутилась – неисповедимы пути совести – и завела с моряком разговор, чтобы скрыть смущение, пока Эрнест искал деньги, чтобы заплатить за лодку.
– Вы часто сдаете лодку напрокат?
– Нет, мисс, вообще-то только мастеру Эрнесту!
(Так значит, это все-таки была ловушка хитрого Эрнеста!)
– О! Тогда, полагаю, вы на ней ходите рыбачить?
– Нет, мисс, только для этого… как его… для развлечения.
– Тогда чем же вы занимаетесь? – Еве стало любопытно.
– Когда и ничего, мисс. Когда просто стою, да и смотрю на море. А когда и сыры сплавляю.
