– Я хотеть, чтобы вы понять, что я не в отрицании, что я наркозависимый. Я – я знаю, что зависимый, уже после времени перед Майами. Мне нет трудность вставать в собрание и говорить: «Я Альфонсо, наркозависимый, бессильный». Я знакомый с бессилие со времени Кастро. Но я не могу прекратить, хотя и знать. Потому я бояться. Я бояться, что не прекратить, когда признаться «Я Альфонсо, бессильный». Как признание «Я бессильный» прекратить то, что я бессильный прекратить? Мой голова сходить с ума от боязни после бессилия. Я есть надеяться на силу, миссис Пэт. Я хотеть совет. Надеяться на силу – плохо для наркозависимый Альфонсо?

– Простите, что врываюсь, тут опять из санэпидема звонили насчет проблемы с вредителями. Теперь говорят что-то про ультиматум.

– Простите, что беспокою насчет того, что не связано с собеседованием для лечения. Я там наверху работаю по своему Дежурству. Мне достался мужской туалет наверху. Там что-то… Пэт, там что-то в туалете. Не смывается. Это что-то. Никак. Все всплывает. Смыв за смывом. Я только за указаниями. Возможно – за защитным снаряжением. Я даже не могу описать, что это в туалете. Могу только сказать, что если это произвел на свет человек, то, должен сказать, мне страшно. Даже не просите описать. Если хотите, поднимитесь сами и взгляните, на 100 % уверен, что оно еще там. Оно вполне ясно заявило, что никуда не торопится.

– Кароч, я положил ст-т-таканчик с пудингом «Хант» в холодильник жильцов в 13:00, как и полагается, и в 14:30 спускаюсь весь настроенный на пудинг, за который сам платил, и его там нет, и выходит Макдэйд, весь тоже озаботился, и предлагает поискать, вот т-т-только я смотрю, да, смотрю, и у этого сукина сына вся рожа в пудинге.

– Ага, но только вот, в общем, как, собственно, просто сказать «да» или «нет» коксу? Уверен ли я, что хочу сказать, – абсолютно уверен, что хочу. У меня не осталось носовой перегородки. Перегородку на хер растворило коксом. Видите? Видите хоть какую-нибудь перегородку, когда я вот так поднимаю?.. Я абсолютно, всем сердцем был уверен, что хочу бросить и все такое. Вот как только перегородка, так и сразу. Но, в общем, но раз я все это время хотел бросить, почему не бросил? Улавливаете? Разве все дело не в хотении и так далее? И все такое? Как жизнь здесь, ваши собрания и все такое прочее помогут мне, кроме того, что я захочу бросить? Но я-то уверен, что уже хочу. Как бы я вообще здесь оказался, если бы не хотел бросить? Разве это уже не доказательство, что я хочу бросить? Но главное, в общем, почему это я не могу бросить, если хочу, вот в чем вопрос.

– У этого чувака была заячья губа. Когда, ну знаете, губы фот фак. Но его была еще больше. Выше. Он продавал плохие спиды, но хорошую травку. Говорил, будет платить квартплату за нас, если мы будем кормить его змей мышами. Мы скуривали весь свой налик, так что какие варианты. Они ели мышей. Пришлось ходить в зоомагазины и притворяться, что мы обожаем мышей. Змеи. Он держал змей. Дуси. От них воняло. Он ни разу не чистил аквариумы. Его губа закрывала нос. Заячья губа. Мне кажется, он и не чуял, как от них воняет. А то что-то бы сделал. Ему нравилась Милдред. Моя девушка. Не знаю. Наверное, у нее тоже такая проблема. Не знаю. Она ему нравилась. Все что-то говорил, ну, через «ф», говорил: «Хочеф фо мной трахнуться, Милдред, или фто? Мы фе друг друга не ненавидим, ниче». Говорил прямо при мне, пока я бросал мышей в аквариумы, заткнув нос. Мыши должны были быть живыми. И все этим ужасным голосом, будто кто-то зажал нос и не выговаривает некоторые буквы. Он не мыл голову два года. У нас была своя шутка, сколько он не моет голову, и каждую неделю мы ставили крестик на календаре. У нас вообще было много таких своих шуток, чтобы не сломаться. Мы были упоротые, наверное, 90 % времени. Девять и ноль. Но за все время, что мы там жили, он ни разу. Не мылся, в смысле. Она объявила, что нам надо уезжать, иначе она сбежит и заберет Харриет, когда, сказала она, я был на работе, а он начал ей рассказывать, как заниматься сексом с курицей. Он сказал, что занимался сексом с курицами. Мы жили в трейлере за свалкой на Отшибе, и он держал под трейлером пару цыплят. Неудивительно, что они так разбегались от людей. Он, как бы, совершал сексуальное надругательство над пернатыми. Он все говорил и говорил ей об этом, через «ф», типа: «Их надо как бы навинчивать, но когда кончаеф, они так ф тебя фами и флетают». Она сказала, это последняя капля. Мы уехали и поселились в ночлежке на Пайн-стрит, там и жили, пока тот мужик в шляпе не сказал, что у него ранчо в Нью-Джерси, и раз – ее уже нет, причем вместе с Харриет. Харриет – наша дочь. Ей будет три. Но она говорит «фри». Сомневаюсь, что девочка теперь за всю жизнь научится выговаривать буквы. И я даже не знаю, где в Нью-Джерси. В Нью-Джерси вообще бывают ранчо? Я с ней учился с начальной школы. С Милдред. У нас как бы любовь с детства. А потом – тот мужик, которому досталась ее старая койка в ночлежке, от которого у меня завелись вши. Он переехал на ее койку, а потом у меня начались вши. Я тогда еще развозил лед для автоматов на заправках. Как тут вообще выживать без кайфа?

– Итак, это, предположительно, болезнь, алкоголизм? Болезнь вроде простуды? Или рака? Должен заметить, ни разу не слышал, чтобы кому-то велели молиться ради спасения от рака. Исключая, возможно, самые глухие районы американского Юга. Так что это значит? Вы велите мне молиться? Потому что у меня якобы болезнь? Я отказался от жизни и карьеры и пришел на девять месяцев лечения, должен работать за низкую оплату, а мне выписывают молитву? Вам что-нибудь говорит слово «ретроградство»? Я оказался в социоисторической эпохе, о которой что-то не знаю? Как это все понимать?

– Хорошо, хорошо. Хорошо. Просто-таки зашибись как хорошо. Никаких проблем. Жизнь здесь сплошная радость. Лучше себя чувствую. Сплю лучше. Здешнюю жрачку обожаю. Одним словом – лучше быть не может. Скриплю? Зубами скриплю? Тик. Качаю челюсть. Выражаю хорошесть со всех сторон. Аналогично и эта тема с веком.

– Но я же старался. Весь месяц стараюсь. Ходил на четыре собеседования. И они там, ни одно не начиналось до 11, и я такой – смысл рано вставать и высиживать, если там все равно нечего ловить до 11? Я кажный день пишу заявки. Куда мне деваться-то? Вы же меня не выгоните только из-за еб… да они мне не перезванивают. Я тут причем? Давайте, спросите Кленетт. Спросите ту девчонку Трейл, кого там, стараюсь я или нет. Вы же не можете так просто. Охренеть не встать. Я вас спрашиваю, куда мне деваться-то?

– Месяц Полного домашнего ареста только за жидкость для полоскания рта? Ого, интересный факт, из мира интересных фактов: жидкость для рта надо выплевывать! В ней, типа, 2 процента спирта!

– Насчет пердежа одного человека, я вот к вам зачем.

– Я с радостью идентифицирую себя, если вы сперва просто объясните, как кого я себя идентифицирую. Вот моя позиция. Вы требуете от меня засвидетельствовать то, чего я не знаю. К вашему сведению, это называется «давление».

– Ну так меня обвиняют в чем, в полоскании со злым умыслом?

– Я зайду, когда вы освободитесь.

– Оно вернулось. Какую-то долю секунды я еще надеялся. Проблеск надежды. И тут оно опять.

– Сперва дайте сказать только одно.

«Всквой-ка, сына, еще попивасу, и я тебе васскажу пво гвоздь пвогваммы маиво абонемента: ето как мне довелось вживую повидать, как етот невевоятный сукин сын ставит вековд. Эт было на походе скаутского отъяда твово бватца, на котовый ты не пошел, пушта, помню, боялси, что лишний часок певед ТП не посидишь. Помнишь? Ну, я-то етот день никада не забуду, сына. Игъали пвотив Сивакуз, че там, восемь сезонов назад. Мевзавец в тот день выбил семьсят тви, а съедний у нево был в шиссят, ек-макарек, девять. Семьсят тви, ну ты пъикинь. Всквойка, сына, еще попивасу, не засиживайси. Помню, было пасмувно. Когда он бил, мы до-олго на небо засматьивались. Мячи пъямо зависали. В тот день он выбил въемя зависания в восемь точка тви секунды. Вот ето, я те скаву, мячи зависали так зависали, сына. Я-то в свои дни и до пяти не добивал. Хосподя. Весь отъяд гововил, шта в жизни не слыхали ничего вводе семьсити твех этого мевзавца. Вон Вичавдсон – помнишь Вонни, вожатого или хто он там, пводавец вазелина из Бвуклайна, Вонни – пилот в отставке, с бомбавдивовщика, – Вонни – мы тем вечевком завалились в паб, а Вонни такой, такой: ети семьсят тви гвемели, как гвебаные бомбы, с таким васкатным ВУ-УМ, как когда мужички из бомбавдивовщика их сбвасывали».