Девушка вдруг вспомнила, как впервые увидела Джефри, и улыбнулась. Это было год назад, а как будто все происходило вчера. Они познакомились случайно. «Может, вас подвезти?» – услышала девушка низкий бархатистый голос и, обернувшись, была приятно удивлена, так как его обладатель с первого взгляда понравился ей. Как мужчина Джефри Лоуренс был невероятно привлекателен. Коротко подстриженные густые темные волосы, карие глаза, широкие сильные плечи, но что больше всего завладело вниманием Энни, так это его руки. То, как они держали руль и умело переключали передачи, при этом его золотые часы немного спадали с запястья, и Джефри приходилось каждый раз встряхивать их, чтобы вернуть на место. Этот жест возбуждал в ней какое-то внутреннее волнение, ей хотелось дотронуться до его руки, длинных изящных пальцев, самой поправить ему часы.

Джефри был просто, но стильно одет: хороший льняной костюм, белая рубашка и галстук модной расцветки. Энни сразу одобрила этот выбор одежды молодого человека, высоко оценив его вкус и умение подобрать подходящие друг другу цвета. Она заметила, что тоже произвела на него впечатление. Девушке это польстило, но особых надежд на продолжение знакомства она не питала. Если бы Энни сказала, что не хотела соблазнить его тогда, то это было бы ложью. Как любая девушка, жаждущая страстных отношений в любви, она не могла не обратить внимания на такого симпатичного молодого человека, тем более с явным достатком, но Энни понимала, что время еще не пришло. Пока. В конце концов, он же сын Генри Лоуренса. А это многое меняло. Практически все.

Энни начала собирать свои вещи. Их было немного: в основном брюки и блузки, несколько платьев, нижнее белье и две пары туфель на низком каблуке. Девушка тщательно уложила все это в небольшой чемодан и села на свою еще не разложенную кровать. Ей не хотелось сейчас ложиться спать. Энни уже в который раз прокрутила в голове сцену в кабинете и осталась довольна: без сомнения, она прекрасно сыграла свою роль. Она никогда раньше не замечала у себя актерского таланта, но сегодня ей было по-настоящему жаль, что ее виртуозно произнесенному монологу не рукоплескал переполненный зал. Можно было не торопиться и постепенно направить разговор в нужное русло, но в какой-то момент девушке показалось, что кто-то стоял за дверью и подслушивал их. Из-за этого ей пришлось импровизировать и побыстрее выжать из старика как можно больше, учитывая ту власть, которую она теперь над ним имела.

Погасив лампу на тумбочке, Энни легла в кровать и стала вспоминать прежнюю жизнь, до того как она приехала сюда. Своего отца девушка толком не знала, поскольку он утонул, когда она была совсем маленькой. Ее мать еле-еле сводила концы с концами, бралась за любую поденную работу, ходила по домам и мыла полы. Энни с раннего возраста привыкла носить старую одежду с чужого плеча, которая была ей либо неприлично мала, либо слишком велика, из-за чего девочка вызывала у других детей одни насмешки. «Эй, смотрите, эта замарашка снова в обносках!» – это были обычные слова, которые ей приходилось слышать в свой адрес.

Училась Энни с неохотой, ей совсем не нравилось тратить время на чтение книг и записи в тетрадках, поэтому она часто прогуливала уроки. Как итог, школу она не закончила, но мать не ругала ее. Женщина все время работала и совсем не уделяла времени воспитанию дочери. Энни росла сама по себе, ничем не интересовалась и мечтала только о том, чтобы поскорее выбраться из этой глуши и жить так, как ей хочется, где-нибудь в фешенебельном районе Лондона. Постепенно эти мечты переросли в твердую уверенность, что так и будет, хотя Энни толком даже не знала, как она может все это осуществить. После того как она получила неудовлетворительные оценки почти по всем предметам в школе, ей пришлось задуматься о работе. Узнав, что их соседка ищет себе сиделку и помощницу по хозяйству, мать Энни быстро устроила ее туда.

Мисс Пиллоу, ее нанимательница, оказалась одинокой пожилой дамой без мужа и детей и выглядела так плохо, словно собиралась вот-вот умереть. Но то ли от стараний Энни, то ли от лекарств доктора, который приходил каждую неделю и следил за состоянием больной, здоровье ее не ухудшалось. И хотя заметных признаков улучшения тоже не наблюдалось, женщина продолжала жить и в иной мир уходить не торопилась.

Так прошли шесть однообразных и невообразимо долгих лет. Энни исполнилось двадцать два года, и тут внезапно скончалась ее мать, а еще через год – и мисс Пиллоу. Наконец девушка смогла вернуться в дом, который они с матерью арендовали много лет. Вся обстановка этого убогого жилища угнетала ее, напоминала о той жизни в нищете, которую она вела долгие годы. Оставаться тут было равносильно смерти, и Энни решила уехать. Больше здесь ее ничего не держало.

Так спустя три недели она оказалась в небольшой деревеньке Литл-Медоу, где жила ее тетка Хелен Ховард. Не теряя времени, Энни прошлась по всем местным торговым лавкам и устроилась на работу в небольшой магазинчик, где продавалось почти все, начиная от булавок для шитья и заканчивая ужасно некрасивыми стеклянными вазами. Тоска была смертная, но девушка терпеливо ждала, пока ей не представится удобный случай, чтобы начать осуществлять задуманный план. Но она даже подумать не могла, что ей так скоро повезет.

Тут ход ее мыслей прервался. Думая о прошлом, Энни почти заснула, но вдруг какой-то резкий звук заставил ее открыть глаза и прислушаться. Кто-то пытался открыть дверь в ее комнату. Энни с детства боялась темноты и всегда запиралась на ночь, чувствуя себя при этом в большей безопасности. Девушка включила лампу и осторожно привстала с кровати. Стараясь не шуметь, она на цыпочках подошла к двери и снова прислушалась, но снаружи было тихо. Энни уже хотела вернуться в свою кровать, как вдруг услышала тихий шорох. Это продолжалось пару мгновений, и из-под двери показался небольшой клочок бумаги. Послышались шаги, как будто кто-то удалялся по коридору, затем все стихло. Энни опустилась на корточки и подняла сложенный листок. Развернув его, девушка усмехнулась и вернулась в кровать. Прочтя записку, Энни ничуть не испугалась. «Так-так, – подумала она, – стоило пойти дальше, как кому-то из обитателей Риджес-Холла такое развитие событий пришлось явно не по душе».

Энни разворошила осиное гнездо, и ей нужно быть готовой к такому отношению со стороны этих богачей. Хотя, прожив в их доме три месяца, девушка была уверена, что у них кишка тонка, и ни один Лоуренс не сможет выполнить эти нелепые угрозы. Поэтому ей совершенно нечего бояться.

Джефри Лоуренс вышел из своей комнаты на балкон и нервно сжал перила. Его просто трясло от злости и негодования: то, о чем он узнал, стоя за дверью в кабинет отца, было просто предательством, подлостью, гнусной несправедливостью по отношению к нему самому и его матери. Он даже не смог дослушать до конца, так он был рассержен. Конечно, нужно было войти в кабинет и изобличить их, но Джефри побоялся скандала и огласки.

Молодой человек попытался вспомнить, с чего все началось. Год назад, только что вернувшись из Кембриджа, новоиспеченный юрист был доволен своей жизнью: он получил образование, о котором мечтал, и мог уехать в Лондон, чтобы открыть свою нотариальную контору. Каково же было его удивление, когда на семейный ужин в честь его приезда была приглашена баронесса Каррингтон со своей дочерью Ребеккой!

Джефри знал, что баронесса была давней приятельницей его матери и в их кругу считалась очень влиятельной женщиной. Барон Каррингтон скончался от инсульта три года назад. Миссис Каррингтон была сильно обеспокоена судьбой Ребекки, которая так переживала из-за смерти отца, что почти не выходила в свет. Не желая видеть страдания любимой дочери, баронесса решила выдать ее замуж и после долгих размышлений выбрала для нее действительно достойного жениха – Джефри Лоуренса.

На том ужине Джефри понял, что родители уже всерьез задумали женить его на Ребекке Каррингтон. Все детство и юность ему твердили, как ответственно он должен подходить к выбору спутницы жизни, что он должен понимать, как важен этот выбор, и нельзя надеяться на чувства. Но теперь, когда молодой человек вдруг реально осознал, что его ждет, увидел эту серую невзрачную девушку, вся его душа, весь внутренний уклад взбунтовались. Джефри не мог представить себя рядом с ней. Дочь баронессы была до того обычной и неинтересной, что ему хотелось спать, глядя на ее лицо.