– А во-вторых, все хотят очутиться в нашей компании, – спокойно добавил Кайл, глядя в окно. – Ирония иронией, но это факт.

Ох, от этого несносного типа у нее голова разболелась! Всякий раз, когда ей казалось, что стоит переосмыслить свое отношение к Кайлу, он произносил вот такую фразу. Ханна покачала головой.

– Нет. Бывают люди, которым хочется поговорить. Хочется почитать книгу и потом ее обсудить. Они не просиживают пары в колледже, только чтобы получить диплом. Им действительно нравится учиться.

– А с чего ты взяла, что я не люблю учиться? Может, я просто вечеринки тоже люблю? Эй, я хочу, чтобы потом, в старости, мне было о чем вспоминать. Хочу попробовать в этой жизни все.

– Ну, если «попробовать в этой жизни все» для тебя означает толпу девушек и море алкоголя, то от такого опыта можно и отказаться. – Немного помолчав, Ханна добавила: – И, между прочим, я тоже бывала на вечеринках.

В конце концов, она не хотела показаться ханжой-заучкой, не умеющей радоваться жизни. Да она себя такой и не считала. Просто Ханну совершенно не интересовали вечеринки, на которых все напивались и веселились на камеру, чтобы снять побольше видео и выложить их во всех соцсетях, – ведь только тогда окружающие поймут, как весело было на той вечеринке. Ханна не видела в этом никакого смысла. Лет в семнадцать она увлекалась подобным, и ни к чему хорошему это не привело.

– Эй, с девчонками можно неплохо поразвлечься. Не все же такие, как ты. Только потому что ты сама девчонка, еще не значит, что ты разбираешься в том, как девчонки устроены. Мне кажется, ты о них вообще ничего не знаешь. – Кайл скрестил руки на груди, отчего ткань его футболки натянулась еще сильнее, и с вызовом уставился на Ханну. В его глазах плясали отблески фонарей, ползущих за окнами машины.

– Ничего себе заявка! А ты, выходит, разбираешься? И вообще, что значит «как девчонки устроены»? Погоди, это был сугубо риторический вопрос, я не хочу знать, что ты имел в виду, произнося эту фразу.

– О, я не против, можешь спрашивать у меня все что угодно. Я мог бы тебя кое-чему научить. – Кайл опустил затылок на подголовник кресла и уставился на Ханну сверху вниз.

Волосы у него совсем растрепались. Наверное, он полагал, что такая поза будет смотреться соблазнительно. Стоп, или это только Ханне показалось, что он выглядит соблазнительно? Уф-ф-ф, какой ужас, она совсем сбилась с толку!

– Да не о чем тут больше говорить. Впрочем, к твоему сведению, то, что я не пытаюсь сразу затащить тебя в постель, еще не значит, что я не умею развлекаться. Ты меня вообще не знаешь, а о чем-то там судишь. К тому же «устроены», как ты выразился, все по-разному, хоть парни, хоть девушки. – Ханна опустила ноги и, отодвинувшись как можно дальше к окну, посмотрела на обочину дороги. Вернее, попыталась, поскольку за снегопадом мало что можно было разглядеть.

– А ты милая. Хотя, наверное, так говорить нельзя. Иначе твои подружки по курсу «Гендерные исследования» набросятся на меня и отпинают как следует. Но ты все равно милая.

Ханна удивленно повернулась к парню.

– Откуда ты знаешь, что я хожу на лекции по ген… – Девушка осеклась, увидев, как на лице Кайла расплывается улыбка.

Он все еще смотрел на нее сверху вниз, поэтому ей трудно было заглянуть ему в глаза. Каким-то образом Кайлу удалось заставить Ханну смотреть на себя снизу вверх, хотя они и сидели в автомобиле. Ну что за дешевые психологические приемчики?

– Про «Гендерные исследования» я просто догадался. – Кайл пожал плечами. – Ты как-то похожа на слушательницу такого курса, – добавил он, отворачиваясь к окну. – Хотя, по-моему, тебе такое не нужно.

– Пф-ф, я тебя умоляю. Думаешь, этот курс посещают только разочарованные в жизни синие чулки и мужененавистницы? Тебе даже в голову не приходит, что речь там может идти о весьма серьезных вопросах! – Ей не хватало слов.

– Прости, Персик, смотри не взорвись. Тебя просто невероятно весело выводить из себя. Не стоит воспринимать меня всерьез. Я вот не воспринимаю. – Кайл все еще смотрел в окно, при этом его голос звучал серьезно, без былой ироничности.

Глядя в окно, он, казалось, погрузился в свои мысли. Девушка украдкой покосилась на парня. Ей не нравилось, как он забавлялся ее настроением, она ведь не игрушка, в конце концов. И это ужасно, но его глупые комплименты ей льстили. Комплименты от этого типа!

Ханна сосредоточилась на дороге. В свете придорожных фонарей плясали снежинки, их белизна, казалось, разгоняла сумерки. Машина ехала мимо пологих холмов, едва различимых вдалеке. Хорошо бы скатиться на санках по этим укутанным снегом склонам… Странно, что совсем близко к Нью-Йорку раскинулись пустые поля. Но вскоре Ханна заметила, что из-под снежного полога выглядывают кресты. Это было не поле, а кладбище!

Девушка отправила родителям эсэмэску: мол, все в порядке, ей придется задержаться на один день в Нью-Йорке, но ей есть где остановиться. Пусть это и не вполне соответствовало истине, но как-нибудь все утрясется. К тому же ей не хотелось сейчас говорить с семьей – она боялась, что не сможет сдержать слезы. Но она не хотела, чтобы близкие за нее волновались. Ханна еще ни разу не праздновала Рождество без своей семьи.

Мама сейчас, наверное, ставит в комнате рождественские ясли, которые Ханна с папой когда-то смастерили из фанеры. Тогда руки у папы не так сильно дрожали, и он еще мог орудовать пилой. Они с Ханной заперлись в сарае у бабушки в деревне и потом устроили маме и Лени сюрприз. И пусть Ханна только немного помогла папе, выполняя простейшие поручения, ясли были предметом ее гордости. Она выпросила у живших неподалеку фермеров солому, вырезала из деревянных брусков фигурки и обтянула их войлоком… По дому уже, наверное, разносится аромат рождественского ванильно-орехового печенья, а комната, где стоит елка, надежно заперта. Конечно, и Ханна, и ее двенадцатилетняя сестра давно уже знали, что подарки приносит вовсе не Санта-Клаус, но они обе очень любили это волшебное время года и старательно делали вид, что до сих пор верят в чудо.

Эсэмэска не отправлялась. Да и загрузить веб-страницу не удалось. Судя по тому, что творилось за окном, Ханне действительно предстоит впервые провести Рождество без родителей. Без сестренки. Без рождественской елки. Стоп!

Сейчас ей стоит сосредоточиться на том, где она сегодня будет ночевать.

– По-моему, связь упала: ни одна страница не загружается, – пробормотала она.

– Не стоит смущаться из-за того, что у тебя нет друзей, Ханна. Мобильный интернет работает. – Кайл, казалось, ненадолго задумался и несколько смущенно почесал в затылке. – Не волнуйся, мы найдем тебе какое-нибудь местечко для ночлега. – Парень вздохнул, словно пересиливая себя. – Я могу спросить у моей тети, не согласится ли она пустить тебя переночевать. И вообще, я знаю кое-каких людей в городе, которые мне должны.

– Но мне не нужна услуга от каких-то твоих людей, Кайл, – возразила Ханна. Ей не нравилось, что ему вздумалось играть роль ее благодетеля. – Можешь проверить свой телефон? По-моему, сеть все-таки упала. Или все дело в моем дурацком мобильном операторе. Да и сам телефон у меня дерьмовый.

– Ух ты, я и не знал, что ты используешь такие неблагозвучные слова!

– Я даже номер в гостинице найти не могу. А чем позже я начну его искать, тем ниже шансы что-нибудь найти.

– Номера в гостиницах есть всегда. Поверь мне, я-то знаю. – Кайл опять растянул губы в столь раздражавшей Ханну улыбке.

– И как это у тебя получается, что каждое произнесенное тобой предложение звучит неприлично? Это ведь вполне безобидная фраза. Но когда ты ее произносишь, она звучит… непристойно.

– Персик, по-моему, это ты нафантазировала себе какие-то непристойности. Тебе кажется. Фраза действительно совершенно безобидная. Номер в гостинице снять очень легко.

– Может, тебе и легко. Тебе же наплевать на деньги.

На мгновение лицо Кайла омрачилось, будто ему на самом деле не понравилось то, что сказала Ханна. Но эта тень огорчения мелькнула и исчезла.