Вздернув брови, Кайл уставился на нее не то с сочувствием, не то с толикой презрения.

– Персик, это несерьезно. Может, по моему поведению так и не скажешь, да ты мне и без того не поверишь, но я все же джентльмен. Я не брошу тебя на улице посреди Нью-Йорка в метель. Как минимум мне надо убедиться в том, что ты устроилась на ночь.

– Я что-нибудь найду.

– Ну да, без интернета и без мобильной связи в городе, где все перестало работать из-за снегопада. Поедешь со мной, мы позвоним тете, и дело с концом. Я не оставлю тебя тут в сугробе за два дня до Рождества.

– В Германии Рождество будут праздновать уже завтра, в сочельник. Это и правда лучший праздник в году. – Голос Ханны дрогнул.

– Вы празднуете Рождество двадцать четвертого? Ты хочешь сказать, что вы открываете подарки за день до Рождества, а вовсе не двадцать пятого декабря? Да ты шутишь! Мне казалось, немцы славятся своей пунктуальностью.

– Да, мы празднуем Рождество именно в сочельник. Идем в церковь, потом усаживаемся вместе за стол, поджигаем свечи на елке, едим изумительный ужин и открываем подарки.

– Погоди-ка, ты зажигаешь свечи на елке? Ты имеешь в виду настоящие свечи? Так делают все немцы или только твоя сумасшедшая семейка?

– Эй, ты говоришь таким тоном, словно мы атомную бомбу под елку кладем. Это же всего лишь пара свечек! – Подумав немного, Ханна добавила: – Да это и неважно. Все равно я пропущу Рождество.

– А вы пожара не боитесь?

На этот раз настала очередь Ханны ухмыляться. В голосе Кайла звучало такое потрясение, словно речь шла о чем-то невероятно опасном.

– Нужно просто присматривать за тем, чтобы все было в порядке. Вот уж не ожидала, что пара огоньков тебя так испугают.

– Немцы не перестают меня удивлять. Но я не брошу тебя в метель ни за два дня до настоящего Рождества, ни за день до этого немецкого Рождества для нетерпеливых, – решительно заявил Кайл.

Ханна вздохнула.

– Мне вот любопытно, что ты за истории такие обо мне слышала? – неожиданно серьезно спросил парень.

Глаза у него были огромные, ярко-голубые, от природы казавшиеся невинными. Наверное, это было в нем самым опасным.

Ханна пожала плечами.

– Честно говоря, не лучшие истории.

– Ага. – Кайл кивнул. – Становится все интереснее.

Он наклонился к ней так близко, что Ханна уловила аромат лосьона после бритья. Запах был фруктовым, навеивающим мысли скорее о лете, чем о зиме. Ханна смерила парня презрительным взглядом.

– Думаешь, я начну тешить твое самолюбие историями, которые о тебе рассказывают в колледже? О том, как ты разбиваешь сердца всем девушкам подряд?

– Очень на это надеюсь.

– По-моему, твое самолюбие не стоит ублажать.

– А по-моему, его давненько уже не ублажали. По крайней мере, с тех пор как я повстречал тебя. И теперь оно страдает от острой нехватки ублажений.

Ханна с нарочитым раздражением покачала головой и откинулась на спинку кресла, но уголки ее губ дрогнули. В чувстве юмора Кайлу было не отказать.

– Ладно, мы приехали. – Кайл подался вперед и подал знак таксисту, чтобы тот остановился.

Затем он быстро достал из кармана пачку купюр и сунул ее в руку водителю, – Ханна даже не успела отреагировать.

Это уже не говоря о том, что у нее не было пачки купюр, которую можно было бы сунуть таксисту.

– Да ну, ладно тебе. Я же тебя пригласил. – Кайл остановил ее руку, когда Ханна принялась рыться в своем кошельке.

Еще до того, как девушка вышла из машины, Кайл уже вытащил ее тяжелый чемодан из багажника. Катить его на колесиках тут не получилось бы: на тротуаре высились сугробы, и с каждым шагом пешеходы проваливались по колено. Не успела Ханна оглянуться, как снег набился ей в ботинки, и она попыталась вытряхнуть его, прежде чем снежинки растаяли.

– Вот видишь, у шлепанцев есть свои преимущества, – заметил наблюдавший за ней Кайл.

Судя по его виду, холод ему ничуть не досаждал, хотя парень и стоял на тротуаре в легких брюках и футболке, с занесенными снегом шлепанцами и переброшенным через руку свитером.

Снег валил так, будто небо месяцами собирало снежинки, чтобы теперь разом сбросить их на Нью-Йорк. В такой сильный снегопад никто бы просто не сумел отчистить тротуары. Ханна посмотрела на дом, перед которым остановилось такси. Здание заливал яркий свет. На уровне второго этажа арками изогнулись поблескивавшие золотом венки из еловых веток, на третьем вдоль подоконников змеились гирлянды, бросавшие теплые отблески на бежевый фасад. Этажи казались огромными. Роскошный дом. И очень высокий, хотя Ханна и не могла разглядеть его крышу, ведь стоило ей поднять голову, как стекла очков залепило снегом. Не раздумывая, Кайл подхватил все сумки своей спутницы, и не успела Ханна хоть что-то сказать, как он уже скрылся под защищавшим вход здания бежевым навесом, украшенным золоченым орнаментом. Глубоко вздохнув – несколько снежинок попали ей в рот, – девушка последовала за Кайлом.

Пол и стены холла были отделаны мрамором, там и сям виднелись декоративные колонны. За золоченой стойкой, почти как в гостинице, стоял темнокожий высокий мужчина в элегантном черном костюме.

– Привет, Джеффри! – радостно воскликнул Кайл.

Последовал сложнейший ритуал рукопожатий, во время которого Ханна смущенно топталась рядом. В этом роскошном холле она чувствовала себя не в своей тарелке, и у нее складывалось ощущение, что она ведет себя как-то не так. Девушка словно очутилась в каком-то чуждом мире, чьи правила были ей неизвестны, и хотя к этому моменту она провела в США уже четыре месяца, ей казалось, словно это ее первый день в Америке.

– Мой любимый дружище, ты заглянул на Рождество! – восхитился Джеффри. – А я уж думал, придется праздновать в одиночестве. Соскучился по мне, а? Но, мистер ван Клаас, вынужден тебя огорчить. Я не успел купить тебе подарок. – С наигранным сожалением консьерж покачал головой.

Кайл рассмеялся.

– Вы не единственные, кто пытался улететь, и не единственные, кому пришлось сегодня вернуться. – Джеффри потрясенно кивнул, будто подобное просто не укладывалось у него в голове. – Но я не против, по крайней мере, у нас тут не скучно. – Пожав плечами, он широко улыбнулся. – Добрый день, мисс. Не верьте ни единому слову этого шалопая. Я его еще восьмилетним помню. Если возникнут проблемы, сразу обращайтесь ко мне. – Он подмигнул Ханне.

– Эй, приятель, хватит нести чушь! Она и без того обо мне не лучшего мнения. Придется потратить немало сил на восстановление моего доброго имени, не усложняй мне задачу.

– Ты тут живешь? – спросила Ханна.

– Ага. Наверху. – Словно в подтверждение своих слов, Кайл мотнул головой в сторону лифта.

Джеффри перевел взгляд с Ханны на Кайла, явно пытаясь понять, в каких они отношениях. Консьерж знал все обо всех в доме, и Кайл подозревал, что при удачном стечении обстоятельств из него можно вытрясти немало секретов. Правда, ответы на свои вопросы Кайл получал не всегда: Джеффри умел держать язык за зубами.

В огромных карих глазах Ханны светилась… неприязнь, что ли, как почудилось Кайлу. А ведь он ничего такого не сделал. Поразительно, как этой девчонке удавалось выбить его из колеи. Когда она смотрела на него вот так, ему сразу казалось, что он должен в чем-то перед ней оправдаться. На экране телефона наконец-то вспыхнул значок сети. Кайл набрал номер тети. Она удивится, но не посмеет ему отказать. Ее мучили угрызения совести из-за Кристины. И поделом.

– Так, сейчас все уладим, – пробормотал он, обращаясь к Ханне.

В конце концов, у него зародилась пара мыслишек о том, с кем можно сегодня погулять в городе. Сидеть дома было бы скучно, да и с Ханной ничего интересного не придумаешь. Хотя Кайл должен был признать, что общаться с девушкой оказалось куда приятнее, чем он предполагал. В трубке послышались долгие гудки, вскоре включился автоответчик. Да что ж такое? Кайл набрал номер еще раз. Безрезультатно. На данный момент он действительно застрял с Ханной.