А мне – очень подходит! Но у меня таких миллионов нет. И никогда не будет.

– Неужели вам не понравилось?

– Весь этот восточный колорит… – поморщился начальник. – Не моё.

– А-а. Понятно.

– Вот если бы вы предложили что-то, вызывающее мысли об Италии… Или просто дом, без всякой стилизации.

Я задумалась только на мгновение.

– Осталось три квартиры в кирпичном доме на Арсенальной. Но это не центр. И прямо сейчас мы не сможем посмотреть, надо сначала договориться с отделом продаж и риэлторами. Дом, безусловно, попроще, но тоже очень симпатичный, и… Что?

Я вдруг поняла, что Виктор стоит совсем близко и рассматривает меня, слегка наклонив голову.

– Маргарита… – вдруг сказал он и дотронулся до моего плеча.

Домой мне удалось добраться только к одиннадцати…

Когда утром я убегала на работу, в нашей квартире был полный разгром. Под ногами хрустела кирпичная крошка, по углам валялись куски штукатурки, всё было густо засыпано серой пылью.

Соня с дрелью – это похлеще, чем Шварценеггер с гранатомётом.

Но, вернувшись, я с удивлением заметила, что бабуля постаралась ликвидировать последствия своего кратковременного ремонтного помешательства. Она подмела пол, убрала крупные обломки, скотчем (!) прилепила на стену неровно нарезанные обои – замаскировав те участки, где она успела ободрать старые.

Что ж, не Эрмитаж, конечно, но уже более-менее.

Главное, на голову ничего не падает, в доме тишина, и соседи не ведут переговоры с киллером. А ещё почему-то струится с кухни божественный аромат. Я понимаю, что это мясо, – наверное, отлично зажаренный эскалоп.

Это удивительно, потому что бабуля обычно не готовит. Она умеет, и отлично, но ей некогда. У Сони всегда столько дел, столько новых проектов. Вот, к примеру, ремонт.

– А вот и моя Маргарита! Моя чудесная внученька! – с любовью и гордостью сообщает бабуля, появляясь в прихожей вместе с незнакомым мужчиной в роскошном серо-голубом, в лёгкую полоску, костюме и чёрной рубашке с шелковым галстуком.

Незнакомцу где-то под шестьдесят, не больше. У него смуглое лицо, нос с горбинкой и грива чёрных с сильной проседью волос, зачёсанных назад. Он похож на киношного итальянца-жиголо.

Соня тоже нарядилась. На ней белые брюки и моя фиолетовая блузка с пышными рукавами, купленная в магазине известной марки.

Нет, моя бабуля неисправима! У неё не только строительный зуд, но и клептомания.

Наш гость галантно целует мне ручку.

И, к моему безмерному удивлению, выясняется, что он действительно итальянец!

– Витторио, это Маргарита. Маргоша, это Витторио, мой новый друг.

Где она его откопала, такого шикарного?

Может, в гостинице «Кастелло»? «Castello» – по-итальянски «замок». Почему бы итальянцу не пожить в отеле с итальянским названием?

На кухне – изящно сервированный стол, он накрыт синей скатертью и белой дорожкой, сверкают хрустальные фужеры, корабликом сложены льняные салфетки. Открыты бутылки с вином и шампанским, для меня приготовлены приборы – Соня достала из шкафа сервиз.

Последний раз мы так красиво накрывали стол лет сто назад – наверное, когда ещё были живы мои родители… Как же вкусно пахнет! Это невыносимо.

– Быстренько мой руки, надевай зелёное платье с воланом и приходи. Мы тебя покормим. Да, кстати, как там наш сукин сын?

Так бабуля, наслушавшись за три дня моих возмущённых рассказов, успела окрестить маркетолога.

– Сукин сын? – удивился Витторио. – Вы о ком?

– Это вредный Ритин босс. Издевается над бедной девочкой.

Я помчалась переодеваться, так как от дикого голода крутило желудок. А пока умывалась, Соня быстро доложила обстановку.

Она записалась на курсы итальянского языка! Ей захотелось. Она вдруг осознала, что все вокруг давно уже владеют, по крайней мере, одним иностранным языком, а чем она хуже?

Бабуля обладает удивительным качеством. Путь от идеи до принятия решения она проходит невероятно быстро. А к действию приступает ещё быстрее – почти немедленно. Соня не из тех, кто годами вынашивает грандиозный план, но так и не двигается с места.

Итак, вчера она записалась на курсы при университете, а сегодня её уже позвали на занятие. Да так удачно! Для практики на урок был приглашён носитель языка – инженер Витторио. Он пробудет в городе целый месяц – монтирует новую технологическую линию на молокозаводе.

А в Италии все инженеры выглядят как кинозвёзды?

В общем, бабуля так уболтала Витторио, что он решил провести вечер с нами. Итальянец коряво, но бойко говорил по-русски, он регулярно приезжал в Россию для установки и наладки промышленного оборудования, выпускаемого его предприятием.

Мы провели чудесный вечер втроём, Витторио рассыпал дамам комплименты, как горох, подливал вина. Бабуля ловко вставляла в речь пять выученных итальянских словечек, было понятно, что у неё хорошие способности и явная склонность к иностранным языкам.

И мне это нравится гораздо больше, чем Сонина склонность к глобальному разрушению. Дверь в спальню, например. Кому она мешала? И закрывалась хорошо, и стекло такое было в ней красивое… А теперь стоит, прислонённая к стене в прихожей: слетела с петель, осколки торчат. «Даже не знаю, как это получилось. Трюмо я даже и не трогала, хотела немножечко подвинуть шкаф. А оно – хлобысь! Навернулось. А дверь – вдребезги! М-да, проблемка…»

– Ты же не специально пригласила Витторио? – улучив момент, настороженно поинтересовалась я. – Ты мне его в женихи не готовишь? Я больше замуж не хочу!

– Ты что! – замахала ручками Соня. – Для тебя он старый! А мне в самый раз. Ему шестьдесят. Я капельку старше. Это всегда так пикантно, когда девочка немножко старше, правда? – Соня кокетливо стрельнула глазами и я, приглядевшись, поняла, что изящный макияж на её личике имеет то же происхождение, что и фиолетовая блузка с пышными рукавами: бабуля хорошо попаслась в моих закромах. Наверное, извела всю тушь «Диор», чтобы обеспечить себе такой выразительный, знойный взгляд.

Я вздохнула, а Соня грациозно поправила каштановую букольку над ухом и прокричала. – Vittorio, caro, andiamo! Идём ещё хлопнем по стаканчику, милый! Ах, он так мне нравится, он такой суперский, да? Смотрит с восторгом, ручки целует, по ушам ездит – вот правильное мужское поведение! Душка! Соблазню его сегодня. Дашь любимой бабуле то чёрное кружевное боди с пеньюарчиком?

– Соня! – возмутилась я. – Уж бельё-то давай не будем вместе носить! Сколько можно говорить! Это совсем кошмар.

– Сорри, сорри, то есть, скузи! – запуталась в двух языках бабуля-полиглот. – Да, ты права, это не гигиенично.  Хотя чего там, после стирки всё стерильно… Прости, конечно… Или тогда отдай мне этот комплект и с концом? Ты же знаешь, я от него без ума! Ты же не хочешь, чтобы Витторио стошнило, когда я появлюсь из ванной в застиранных панталонах и бежевом лифчике?

– У тебя нет застиранных панталон. Ты давно уже потихоньку перетаскала у меня все стринги!

– Так что насчёт боди? Ты же не откажешь любимой бабулечке? Нас же только двое осталось – ты да я…

Шантажистка!

– Ладно, забирай.

– Обожаю тебя! – Соня сжала мою голову сухими невесомыми ладошками и поцеловала в лоб – Хорошая девочка. Что-то наш кавалер застрял в ванной. Vittorio, caro, dove sei? Витторио, голубчик, где же ты?

***

Ночью я лежала в кровати, смотрела на тёмно-синий контур окна, подсвеченный уличными фонарями, и думала о…

Вообще-то, собиралась за пять минут до погружения в анабиоз подумать о дополнительном пиаре для комплекса «Султан». Но, естественно, мысли сразу перескочили на Виктора.

…Он дотронулся до меня, и я словно очутилась под горячим душем в ванной. Жаркие волны прокатились от макушки до пяток, заставляя содрогаться каждую клеточку. Тело мгновенно откликнулось – оно бережно хранило воспоминания, которые я предпочла бы вычеркнуть из памяти. То, что я испытала в гостиничном номере в пьяных объятьях будущего начальника, не поддаётся описанию.