– Я приму это за хорошую, – сказал он, одаривая меня небольшой улыбкой, от которой, я могу поклясться, затопило мои новые милые трусики с вишнями. Его рука опустилась, и он отступил на шаг, провёл ею по своим волосам. – Блядь, – пробормотал он себе под нос.

– В чём дело? – спросила я, глядя на него.

– Ничего, – сказал он, подойдя к холодильнику и взяв бутылку воды. – Я иду в подвал. Оставайся в доме.

После этих слов, он исчез.

Да. Что-то случилось. Просто он не хотел об этом говорить мне.

И у меня не было никакого права возмущаться по этому поводу.

Он что-то скрывает от меня.

Но и я тоже многое скрывала от него.

Глава 8

Рейн

Она что-то скрывала от меня.

Это было чем-то, что крутилось в моей голове с тех пор, как я проснулся утром. Её история складывалась только в каком-то абстрактном виде. Но она не была верной. Она не вписывалась идеальным образом. Ви, может быть, и был преступником, но похищение и вымогательство – это слишком мелко для него. У него был более крупный бизнес. Что-то не сходилось во всём этом.

Поэтому она лжёт. Или, по крайней мере, не говорит всей правды.

Но, почему она это делала, это было за гранью моего понимания.

Если только она не доверяет мне.

Что не кажется правильным.

Мне это не нравится.

Она доверилась Кэшу. Моментально. В ту секунду, как он поприветствовал её, она уже верила ему. Совершенно верно. Он внушает доверие. Но и я был таким же. И всё же, я до сих пор не переиграл её. Она защищает свою правду от меня. Но это только ставит её под угрозу. Она должна полностью доверять мне.

Я пошёл и заправил её чёртовы волосы ей за ухо.

О чём на хрен я думал?

Я не был чёртовым заправляю-волосы-за-уши парнем.

А потом она вздрогнула.

Задрожала.

Блядь.

Я бросился вниз по лестнице, подошёл к потрёпанной сумке, клейкая лента в нескольких местах удерживала её содержимое. Мне надо что-то побить. Чтобы выпустить немного сексуального напряжения наружу.

Я был, блядь, наполовину твёрдым с тех пор, как положил на неё глаз.

Что не приведёт меня к тому, чтобы она доверилась мне. Я должен держать свои руки подальше от неё. И это будет совсем нелегко.

Поездка не помогла мне. Обычно это помогало снять напряжение. Я провёл много времени на своём байке, в попытках прочистить свои мозги. Пытаясь разобраться во всём дерьме касаемо клуба. Иногда единственная вещь, которая помогала, это отправиться в дорогу в полном одиночестве. Ничего, кроме ветра и звуков моего байка.

Но это не помогло мне понять Саммер.

Конечно же, это не помогло, когда я вернулся и стал свидетелем того, как она дрожит, когда я дотрагиваюсь до неё. Она не отшатнулась. Нет, блядь, с ума можно от этого сойти. Нет... она отреагировала. Не так, как одна из девочек Ви сделала бы это. Так, как любая нормальная женщина сделала бы это.

Я бил сумку до тех пор, пока мои кулаки не стали влажными. Такие острые жгущие ощущения ты получаешь тогда, когда твоя кожа лопается. Я сел вниз на скамью, уставившись на стены.

Я не чувствовал себя лучше.

Мой телефон моргнул, и я потянулся к нему.

Кэш: Ты трахаешься.

Я не трахаюсь.

Кэш: Я видел, как ты смотрел на неё.

Она сексуальная.

Кэш: Более того, ты знаешь об этом.

Ничего не произойдёт. Как дела в клубе?

Кэш: Скулёж по поводу уборки. Похмелье. Прошлой ночью была вечеринка до потери сознания.

Никаких новостей насчёт Ви?

Кэш: Видел одного из его парней в трущобах, рыщущего кругом.

Держи меня в курсе.

Он уже искал. Это хорошо. Чем раньше он прочешет территорию, тем лучше. Никто не видел её. Он будет двигаться дальше.

Не то, чтобы он прекратит её поиски. Она важна. Я не знаю почему, но она имеет большое значение. И, возможно, она даже и не знала, почему имеет такую важность, но я собираюсь удостовериться в этом.

Она больше не будет скрывать всё это дерьмо от меня.

Глава 9

Саммер

Я слышу звук, стук и звон ударяющихся друг о друга цепей. Я видела предостаточно фильмов, чтобы правильно истолковать этот звук. Боксёрская груша. У него есть боксёрская груша. Я слушаю, меня настигает какой-то странный нездоровый юмор, и я борюсь с собой, чтобы не рассмеяться. Потому что он настолько извращённый, чтобы даже просто думать об этом.

У него в подвале есть боксёрская груша. Я сама была боксёрской грушей в подвале.

Что со мной не так?

Затем, всё прекратилось так же внезапно, как и началось, и я слышу как его ноги, обутые в ботинки, топают по ступеням, и дверь в подвал с грохотом закрывается.

Злой.

Даже его шаги в холле звучат зло.

Я обхожу кровать кругом, чтобы сохранить между нами дистанцию, моё сердце взлетает к моему горлу. Потому что я знаю, что он идёт. Он идёт, и он зол.

Он шагает в дверной проём, его волосы влажные от пота, его руки сжаты в кулаки, его плечи напряжены. Его взгляд падает на меня. И после этого... его гнев, кажется, улетучивается. Его плечи расслабились, кулаки разжались, его взгляд немного печальный.

– Иисус, – говорит он на выдохе. Он роняет свою голову, рукой он проводит по бровям, прежде чем его глаза вновь смотрят на меня. – Я не собирался причинить тебе вред, детка, – говорит он, его голос мягкий. – Никогда, ты поняла меня? – спрашивает он, делая шаг в комнату. Я чувствую, как отступаю назад, и вижу, как он вздрагивает. – Детка, посмотри мне в глаза, – приказывает он, и я поднимаю свой взгляд на него. – Пока я рядом, никто и никогда не причинит тебе вреда, поняла?