Когда я выжидал удобный момент, чтобы влиться в поток машин на главной магистрали, она спросила:

– Как тебя угораздило связаться с этой дурочкой? Говоришь ты, вроде, на моем языке.

– Ты знай, помалкивай. Чем больше я тебя слушаю, тем меньше ты мне нравишься.

Она рассмеялась.

– Даешь! А ты штучка, парень!

Она небрежно опустила любопытные пальчики мне на бедро, но я отбросил ее руку.

– Заткнись и сиди смирно. А то пойдешь пешком! – рявкнул я на нее.

– Ладно. Дай еще сигарету.

Я кинул ей пачку и вырулил на шоссе.

Еще пять минут быстрой езды – и мы проехали мимо ресторана «Плаза».

– А он все еще тут, – заметила Рея.

И тут до меня дошло, что рядом сидит женщина, отсидевшая четыре трудных года за решеткой. Эта мысль встряхнула меня. Я отпустил педаль газа.

– Куда везти? – спросил я, не глядя на нее.

– Еще миля, а там первый поворот направо.

Следуя ее указаниям, машина свернула на немощеную дорогу и запрыгала по ухабам. Время от времени я посматривал на попутчицу. Рея сидела, отодвинувшись от меня, и курила, глядя прямо перед собой. В профиль ее лицо казалось высеченным из мрамора. Такое же холодное и жесткое.

Я думал о ее словах: «Заплачу за проезд». Вкладывала ли она тот же смысл, что и я? Вожделение охватило меня. Я даже не мог припомнить, когда испытывал такое неистовое желание, и это потрясло меня.

– Далеко еще? – спросил я осипшим голосом.

– Повернешь направо в конце дороги – и мы на месте.

Она выбросила окурок в открытое окно.

Я проехал еще с милю и повернул направо. Узкая дорога упиралась в дощатый одноэтажный домишко, заброшенный и ветхий.

– Это твой дом?

– Он самый.

Я затормозил, рассматривая постройку. Да, худшего места для жилья и быть не может. Дом окружали буйные заросли сорняков, некоторые футов в пять высотой. Пара пустых бочек из-под горючего, масса ржавых консервных банок и обрывки бумаг блокировали подходы к дому.

– Трогай, – нетерпеливо сказала она. – Чего рот разинул?

– Это в самом деле твой дом?

Она закурила еще одну сигарету.

– Здесь жил мой никудышный дурак-папаша. Это наследство, которое он нам оставил. Тебе-то какая забота? Не можешь ехать дальше, дойду и так.

– «Нам»? Кому «нам»?

– Мне и брату.

Она открыла дверцу и выскочила из машины.

– Пока, мистер Благодетель. Спасибо, что подвез.

Она направилась к дому, размашисто шагая по усыпанной мусором земле.

Я подождал, пока она войдет в дом, запустил мотор и осторожно проехал до самого конца дорожки, где она терялась в высокой траве, там остановился и, выйдя из машины, направился к дому.

Входная дверь была открыта. Я заглянул в тесную прихожую. Слева виднелась еще одна распахнутая дверь. Я услышал мужской голос, говоривший:

– Господи! Никак вернулась!

Меня охватила волна холодного, горького разочарования. Слова «я заплачу за проезд» оказались обманом.

Я шагнул вперед, и Рея, услышав шаги, обернулась.

– Тебе что-нибудь нужно?

Возле окна сидел мужчина, видимо, брат. Высокий, мощного телосложения, с такими же густыми каштанового цвета волосами и зелеными глазами на угловатом лице. Одет он был во что-то вроде грязного джутового мешка и замызганные джинсы. На вид он казался несколько моложе сестры, 23 года, не более.

– Кто это? – брат вопросительно глядел на Рею.

– Я Ларри Карр, сотрудник опеки.

Мы уставились друг на друга, и я моментально возненавидел его, когда он издал короткий глумливый смешок.

– И кто к тебе только не липнет, – сказал он Рее. – То всякие хмыри, то вот теперь и опекун из бюро.

– А, заткнись, – огрызнулась она. – Он никого не кусает. Есть какая-нибудь еда в этой вонючей дыре?

Я перевел взгляд с брата на сестру. Они были из чуждого мне мира. Мне вспомнился Парадиз-Сити, с его богатыми жирными старухами и их собаками, суетящийся, мельтешащий Сидни, чистая, привлекательная молодежь в несусветных нарядах. И все же эта убогая обстановка чем-то притягивала меня.

– Как насчет помыться? – проговорил я. – Затем я угощу вас обедом.

Мужчина отпихнул Рею в сторону и двинулся ко мне.

– По-твоему, мне нужно помыться?

– Разумеется! От тебя же воняет, как от козла!

Рея, наблюдавшая за инцидентом, рассмеялась и встала между нами.

– Это мое, Эд. Не трогай его.

Поверх ее плеча мужчина сверлил меня взглядом зеленых сверкающих глаз. Я ждал продолжения, чувствуя огромное желание ударить по этой наглой харе. Видимо, он понял это по моему виду, так как хмыкнул, развернулся и, пройдя грязную, запущенную комнату, отворил еще одну дверь и вышел, с треском захлопнув ее за собой.

– Ничего себе возвращение домой! – проговорил я. – Так как насчет обеда?

Она окинула меня холодным изучающим взглядом. Изумрудно-зеленые глаза смотрели на меня с язвительной насмешкой.

– Мама! Ну и приспичило же тебе! Когда ты получишь меня, это обойдется гораздо дороже обеда!

Это прозвучало и как вызов и как обещание. Я улыбнулся ей.

– Жду тебя в отеле «Бендикс» в любое время. – С этими словами я вышел из дому и направился к машине. Рано или поздно, говорил я себе, но мы сойдемся, и это будет событие, которого стоит подождать.

Я вернулся в Луисвилл, съел ленч у Луиджи и, купив кисть винограда, направился в больницу.

Дженни казалась более оживленной. Она бодро улыбнулась, когда я сел на стул возле ее кровати.

– Как прошла поездка? – поинтересовалась она, поблагодарив за виноград.

В смягченном виде я описал ей мою встречу с Реей Морган и то, как довез до дома и распрощался.

– Но ее брат показался мне порядочным прохвостом и не понравился мне, – закончил я.

Но Дженни было нелегко провести.

– Что вы о ней думаете? – она испытующе уставилась на меня.

Стараясь показать, что Рея мне безразлична, я пожал плечами:

– Кремень. Я сообщил ей, что с вами случилось несчастье, и вы послали меня.

Она улыбнулась своей теплой улыбкой.

– Но это ее не заинтересовало, не так ли?

– Нет, не заинтересовало.

– И все же вы не правы, Ларри. Люди отзываются на доброту.

– Она – нет!

– Да, это верно, но большинство отзываются, хотя, разумеется, не все. Она – трудный случай.

– Лучше не скажешь.

После долгой паузы она спросила:

– Что вы намерены делать дальше, Ларри? Ведь вы здесь не останетесь?

– Скажите мне одну вещь, Дженни. Ведь вы в больнице уже два дня. Много у вас было посетителей за эти два дня, не считая, конечно, меня? – Задавать подобный вопрос было низостью, но я все же хотел убедиться.

– Только вы, Ларри, и больше никого, – она вновь улыбнулась.

– Итак, ни одна из тех старух, настырно осаждавших вас просьбами, не навестила вас?

– Это ничего не доказывает, Ларри. Вы не понимаете. Они все очень бедны, а, приходя в больницу, положено что-нибудь приносить. Им нечего принести, вот они и не приходят.

Я кивнул.

– Спасибо за разъяснение.

Неожиданно она спросила:

– Как ваша проблема?

– Проблема? – я недоуменно уставился на нее, не понимая, о чем она говорит, но потом вспомнил, что считаюсь человеком с проблемой, побывавшим в автомобильной катастрофе и оплакивающим утрату Джуди. Ведь еще совсем недавно я не мог сосредоточиться на работе и получил от ее дяди приказ переменить обстановку. За последние два дня я начисто позабыл об этой проблеме.

– Мне кажется, проблемы больше не существует, – сказал я.

– Я так и думала. Вам лучше вернуться. Этот город – чуждая для вас стихия.

Я подумал о Рее.

– Остались нерешенными кое-какие дела. Так что задержусь здесь еще на пару деньков. Что вам принести завтра?

– Вы ангел, Ларри. Спасибо. Хорошо бы что-нибудь почитать.

Я купил «Соглашение» Элиа Казена и послал книгу ей в палату, решив, что подобное чтиво как раз для нее.