– Джонни, мой мальчик, никогда не доверяй страховой оценке. Пагубная ошибка. Стоимость драгоценностей всегда завышают при страховании… это же рэкет.

Он разложил бриллианты перед собой и, сопя, наклонился над ними. В течение десяти минут он изучал отдельные камни, осматривал ожерелья, то и дело вставляя в глаз лупу, а Джонни и Генри молча наблюдали. Наконец, он вынул из глаза лупу и начал делать подсчеты на листе бумаги. Затем бросил карандаш и посмотрел на Генри.

– Товар хорош, полковник, спору нет, но при теперешнем состоянии рынка я не смогу получить больше 150 кусков. Вы хотите треть? Такой был уговор… чистейший грабеж… но мы договорились, а я человек дела. Значит, я плачу вам 50 тысяч долларов. – Он улыбнулся Генри. – Правильно?

– Ты получишь за этот товар больше, Эйб. Брось, меня не проведешь, – сказал Генри, качая головой. – Мы считаем, настоящая цена – двести тысяч.

– Нет, – спокойно сказал Джонни. – Ты продашь их за 350 тысяч или не получишь вовсе!

Эйб отпрянул со страдальчески изумленным видом.

– Ты с ума сошел! Триста пятьдесят? Да мне и двухсот нипочем не получить. Я знаю рынок.

– Я тоже, – сказал Джонни. – Я говорил с Берни Баумом.

Эйб посуровел.

– С этим жуликом! Не смеши меня! Ты только послушай, Джонни, я знаю, о чем говорю. Я…

– Заткнись! – прорычал Джонни, вскакивая. Он наклонился через стол, свирепо глядя на Эйба. – Ты заплатишь нам сто двадцать тысяч, иначе мы забираем товар. Ну?

Эйб отодвинулся назад.

– Это невозможно, Джонни, но я скажу тебе, что я сделаю. Пусть я понесу убыток… Товар хорош, признаю, но спрос паршивый. Я дам вам 80 тысяч. Идет?

Джонни начал сгребать бриллианты, бросая их в мешочек. Когда он принялся за изумруды, Эйб не вытерпел.

– Да погоди ты… Восемьдесят тысяч! Это же состояние! Клянусь, Джонни, никто другой не предложил бы вам больше пятидесяти. Клянусь тебе! – Джонни побросал изумруды в мешочек.

– Что ты делаешь? – спросил Эйб. Лицо его блестело от пота.

– Я покажу товар Бауму, – сказал Джонни, опуская ожерелья в третий мешочек.

– Да слушай же, Джонни, поимей соображение. Берни не даст за них 50 тысяч. Я знаю Берни, он жулик. – Видя, что Джонни завязывает мешочки, Эйб поспешно продолжал: – Ладно, даю вам сто тысяч. Я буду разорен, но я не хочу, чтобы вы попали в грязные руки Берни… сто тысяч.

Джонни прервал свое занятие и поднял голову.

– Наличными?

– Конечно.

– Сейчас же?

Эйб всплеснул руками.

– Ради Бога, Джонни, будь благоразумен. Разве я стану держать такие деньги прямо здесь, в конторе? Получишь деньги на той неделе.

– Я получу их сейчас или пойду к Бауму, – сказал Джонни, складывая мешочки в портфель.

– Но у меня их нет! – взвинтился Эйб, стуча кулаком по столу. – Слушай ты, сукин сын…

Этого не следовало говорить. Джонни выбросил руку и ухватил его за рубашку. От сильного рывка голова Эйба резко мотнулась назад.

– Как ты меня назвал?

Эйбу показалось, что у него сломана шея. Его жирное лицо пожелтело, глаза закатились.

– Беру назад, – прохрипел он. – Прошу прощения…

Джонни отшвырнул его, едва не опрокинув вместе с креслом.

– Мне нужны наличные. Мы подождем здесь. Твои дружки тебе одолжат. Иди и доставай!

– Никто не одолжит мне сто тысяч! – завопил Эйб. – Ты сумасшедший. Я просто не могу…

– Ладно… не можешь, так не можешь… Ты мне осточертел. Я буду договариваться с Баумом.

Наблюдавший эту сцену Генри позавидовал умению Джонни вести торг. Он знал, что сам так не сумел бы. Эйб наверняка уговорил бы его на 50 тысяч. Между тем Эйб сделал то, о чем ему вскоре пришлось пожалеть. Он надавил ногой на сигнальную кнопку под столом. В соседнем помещении целыми днями скучали два наемных громилы. Имея дело с самой пестрой клиентурой, Эйб не знал, когда ему может понадобиться их помощь. Было похоже, что сейчас такой момент наступил.

– Постой, Джонни, ты жулик, но я посмотрю, что можно сделать. Что, если вы придете попозже? Товар можно оставить у меня в сейфе. Не могу же я добыть сто тысяч за пять минут.

– Я дам тебе три часа, Эйб, – твердо сказал Джонни. – Мы подождем здесь.

Поколебавшись, Эйб пожал плечами, встал из-за стола и снял с ключа шляпу.

– Ну, ладно, попробую.

Когда он открывал дверь, Джонни окликнул его:

– Эйб…

Тот задержался на пороге и оглянулся.

– Ну, что еще?

– Без фокусов.

Секунду-другую двое мужчин смотрели друг на друга, потом Эйб выдавил улыбку.

– Конечно, Джонни… не будь таким подозрительным. Я постараюсь побыстрее.

За ним закрылась дверь, и они слышали, как его шаги удаляются по коридору в сторону лифта.

– Отличная работа, Джонни, – сказал Генри. – Я сам не сумел бы лучше.

Джонни равнодушно взглянул на него.

– Ты просто не сумел бы… точка.

Тут распахнулась дверь и ворвались подручные Эйба. Первым появился исполинский негр с плечами шириной с ворота амбара. Его бритая голова блестела от пота, приплюснутые черты лица выдавали грубость и жестокость. В своем районе, где его звали Джамбо, он всем внушал страх. За ним следовал белый по имени Хэнк Борг-тощий, наркоман не старше двадцати, с испитым красным лицом, изрытыми ямками от прыщей. В руке он держал пистолет 38-го калибра, а в его змеиных глазах блестела лихорадка безумия. Генри почувствовал, как по нему прокатилась волна леденящего страха. Величина гигантского негра ужаснула его. Джонни молниеносно схватил портфель и вскочил. Генри видел, как вокруг его рта обозначилась белая полоска. Джонни пятился, не сводя глаз с Хэнка.

– Давай, хмырь, стреляй, – сказал он негромко. – Эйб будет в восторге.

– Ногу перебью, сволочь, – в шепоте Хэнка слышалось рычание. – Клади на место!

Джонни отступил еще на шаг. Теперь стол не мешал ему двигаться свободно.

– Спокойно, полковник, – сказал он. – Нарк не посмеет стрелять. Он просто блефует.

Хэнк с беспокойством взглянул на негра.

– Возьми его… мы теряем время.

Жесткое лицо гиганта расплылось в глумливой ухмылке.

– А ну, паренек, подавай-ка его сюда.

Джонни опустил портфель на пол позади себя.

– Подойди и возьми.

Он стоял неподвижно, свободно опустив руки. Чтобы приблизиться к Джонни, негру нужно было миновать Генри и обогнуть стол. Дряхлое сердце Генри отчаянно колотилось. Но он вытянул длинную ногу, и носок его сапога зацепил негра за щиколотку. Тот споткнулся, попытался удержать равновесие, но Джонни подскочил и с размаху опустил сцепленные руки на затылок негра. Джамбо рухнул на колени. Джонни пнул его ногой в лицо. Кожа лопнула, словно перезрелый помидор, уроненный на пол. Ботинок Джонни обрызгало кровью. Негр хрюкнул, потряс головой и начал с трудом подниматься. По его лицу текла кровь. Джонни подождал, пока ошеломленный гигант поднимется на колени, а потом нанес страшный удар каратэ по его толстой шее. Глаза негра закатились, и он растянулся на потертом ковре. Джонни повернулся к попятившемуся Хэнку.

– Убирайся! – негромко бросил он.

Хэнк метнулся к двери и исчез. Взглянув на негра, от которого ползли струйки крови, Джонни поднял глаза на Генри.

– Ты в порядке?

Генри прерывисто дышал и держался за сердце, потрясенный короткими мгновениями насилия. Однако он кивнул.

– Ты уверен?

– Да… я в полном порядке.

Джонни ухмыльнулся.

– Ты молодец, полковник. Я говорил это раньше и опять скажу. Не всякий бы решился на такую подсечку. Ты подал мне эту обезьяну на тарелочке.

Он ухватил Джамбо за ногу и вытащил из офиса. Волоча огромное тело за собой, он пересек коридор и вышел на лестницу. Сброшенный яростным пинком, негр скатился по ступенькам и с грохотом приземлился на нижней площадке. Эйб, который прятался за поворотом коридора, наблюдал за происходящим, выпучив глаза. Убедившись, что Джонни вернулся в офис, он подошел к Джамбо, дал ему оплеуху и с трудом усадил. Джамбо застонал, мотая головой.

– Убирайся ко всем чертям, никчемная тварь! – прорычал Эйб и, выпрямившись, заспешил к лифту. Спускаясь, он невесело думал, что теперь в самом деле придется где-то искать кредит.