— Теперь уже не так смешно? — спросил Драко.
— Ты всё равно упал смешнее, споткнувшись о зонты.
— Грейнджер, зачем ты меня обняла? — настойчиво потребовал объяснений он.
— Я не знаю, — честно ответила Гермиона.
— Не знаешь? — удивился Драко. — А если я тебя сейчас поцелую и тоже скажу, что не знаю, зачем я это сделал?
Гермионе показалось, что сказанные им слова прозвучали, как скрытое желание, а не как издёвка. Она усмехнулась.
— Драко Малфой, ты никогда в жизни не поцелуешь кого-то вроде меня, — с вызовом сказала Гермиона.
У неё появилась мелкая дрожь во всём теле от холода, ног она почти не чувствовала, а пальцы рук пыталась согреть, касаясь ими горячей шеи.
— Верно, — подтвердил Драко, подползая к ней на локтях. — Это совершенно невозможно. Я и ты. Ха!
Он подполз уже достаточно близко, чтобы услышать, как она недовольно вздыхает.
— Холодно, Грейнджер?
— Нет, ни капельки, — дрожащими губами произнесла Гермиона.
— Зачем врёшь, я же слышу, что холодно?
Драко коснулся её замёрзших рук своими горячими пальцами.
«Грейнджер, Грейнджер, зачем же ты прикидываешься неуязвимой?» — ухмыльнувшись, подумал он.
— Ну, может, немножко, — сдалась она.
У Гермионы с самого детства был очень хрупкий и чувствительный организм. Маленький сквозняк — и она уже пьёт чай с мёдом, запивая таблетки от простуды. А валяться здесь, в мокрой траве после холодного дождя, грозило серьёзными последствиями, но теперь она знает пару полезных рецептов зелий.
Драко поднялся с земли, Гермиона тоже последовала его примеру.
— Будем тебя согревать, — бодро произнёс он, сокращая расстояние между ними.
Драко близко подошёл к Гермионе и обнял её очень крепко, она не стала сопротивляться, обнимая его в ответ. По телу разлилось приятное тепло, будто она выпила пинту кипятка, ожигающего, но не до боли, согрелись даже заледеневшие пальцы ног. Она закрыла глаза и наслаждалась этим странным чувством.
— Теперь мы в расчёте? — спустя несколько мгновений поинтересовалась Гермиона, не покидая тёплых объятий.
— Не совсем, — прошептал Драко.
Он немного отстранился и коснулся пальцами её холодных щёк, скользнул к приоткрытому рту и остановился в своих исследованиях.
— Я никогда не видел тебя так близко, — снова прошептал он.
— А разве ты внезапно прозрел? — У Гермионы сбилось дыхание, и она выдохнула горячий воздух ему в лицо.
— Я прозрел, Грейнджер, я увидел. Ты красивая.
Гермиона закусила нижнюю губу и обхватила его лицо руками, всматриваясь в его глаза. Он
по-прежнему не фокусировал её лицо, смотря сквозь неё, так почему же он говорит такие странные вещи?
— Ты можешь видеть? — взволнованно спросила она.
— Я не вижу так, как ты, но я знаю, что ты сейчас нахмурила брови и смотришь в мои глаза.
— Да. А я думала…
— Что случилось чудо? — перебил её Драко. — Это невозможно даже в Хогвартсе, в обители волшебства.
— Жаль.
— Почему, ты ведь хотела, чтобы я научился жить по-новому и видеть без помощи глаз.
— Хотела, но я всё же надеялась…
— Ты надеешься, что ко мне вернётся зрение? — удивился Драко.
— Да, — тихо произнесла Гермиона и отвела взгляд.
Профессор Дамблдор сидел в своём любимом кресле с длинной спинкой с важным видом, словно восседал на троне и решал дела государственной важности.
Выражение на его лице резко сменилось на беззаботное, и он стал напевать себе под нос гимн Хогвартса, который в прошлом году пела Распределяющая Шляпа.
Послышался стук в дверь.
— Войдите, — произнёс Дамблдор негромким голосом.
Дверь открылась, и в кабинет вошёл задумчивый парень с взъерошенными волосами.
— Гарри, я очень рад тебя видеть. — Дамблдор встал с кресла и сделал несколько шагов навстречу гостю.
— Здравствуйте, профессор, — улыбнулся ему в ответ Гарри. — Я хотел с вами поговорить, это важно.
— Я с удовольствием отвечу на твои вопросы.
— Речь пойдёт о чёрной метке и о Драко Малфое.
Дамблдор махнул рукой в сторону дивана, приглашая его сесть, Гарри кивнул головой и присел, сложив руки на коленях. Сам Дамблдор вернулся в своё любимое кресло.
— Итак? — пытливо посмотрел он на Гарри.
Трансгрессировав, промокшие романтики вновь оказались в комнате Гермионы. Она тут же разожгла камин, используя при этом свою палочку, а не спички — ей хотелось быстрее согреться, — сняла с себя влажную мантию и повесила её на спинку стула.
Драко присел на краешек её кровати, к нему на коленки запрыгнул Живоглот и замурчал.
— Я очень нравлюсь твоему коту, — сказал Драко, положив руку на пушистого любимца Гермионы.
— Живоглотик очень не любит чужих людей, и уж если он тебе доверился, значит, почувствовал в тебе что-то хорошее. — Гермиона вертелась перед зеркалом, закалывая свои непослушные волосы.
— Или снова хочет шоколадку, — улыбнулся Драко.
— Может быть, выпьем чаю? — предложила Гермиона, отходя от зеркала.
— Я предпочёл бы кофе.
— Сейчас принесу, — Гермиона направилась к выходу.
— И захвати булочки, — сказал ей вслед Драко.
Она вышла из комнаты, оставляя его наедине с Живоглотом.
— У тебя очень хорошая хозяйка, — обратился он к коту, — тебе повезло.
Драко ощущал себя в полной безопасности, ему было так уютно в комнате Гермионы.
«Наверное, вид из её окна потрясающий», — подумал он и услышал тяжёлые приближающиеся шаги.
Это не могла быть Гермиона, ведь кухня находится далеко, да и шаги слишком неуклюжие.
Дверь тихо открылась, и некто замер на пороге.
— Малфой?
— Только тебя не хватало, — пробормотал Драко.
— Что ты здесь делаешь, где Гермиона?
— Она пошла за кофе, а я у неё в гостях. Тебе что-то не нравится, Поттер?
— Нет, мне всё равно. Я подожду её, — сказал Гарри, садясь на неудобный стул.
— Так с чем ты пожаловал?
— Тебя это… — он осёкся, вспомнив, что это напрямую связано с Драко. — Гермиона просила меня поговорить с Дамблдором о твоей метке.
— И что сказал безумный старик?
Гарри сдержался, чтобы не ответить какой-нибудь колкостью.
— Он поговорил с мадам Помфри, и они пришли к выводу, что у тебя психосоматическая реакция.
— Что это? — недовольно переспросил Драко.
Его ужасно бесило, если он не мог понять, о чём говорит его собеседник.
— Если перевести на доступный тебе язык, то твой нездоровый перегруженный эмоциями мозг поиздевался над твоим телом.
— Поттер, ты больной?
— Нет, Малфой, это ты больной, а я просто передал тебе то, что сказал Дамблдор. Видимо, ты очень сильно перенервничал и тем самым спровоцировал якобы активность метки.
— Чёрная метка болела не от того, что ОН вернулся? — неверяще спросил Драко.
— Волдеморта больше нет, забудь о нём! — раздражённо воскликнул Гарри.
Драко не мог понять, что он сейчас чувствовал — облегчение или разочарование. Несомненно, он был ошарашен такой новостью о своей метке, он ведь до последнего подозревал, что Тёмный Лорд возродился из небытия. Эти мысли, конечно, пугали его, но это было логичным и простым объяснением, а то, что сказал Гарри, настораживало. Он что, действительно болен?
Ещё не хватало, чтобы его собственный организм воевал против себя. А ведь чёрная метка действительно болела тогда, когда он размышлял о войне, боли или обречённости. Эмоции — вот что активировало псевдо-жжение.
— Малфой, ты заснул? — подал голос Гарри, ёрзавший на неудобном стуле.
Драко тряхнул головой, позволяя всем мыслям вылететь и разбиться о стены. Он потом поговорит обо всём этом с Гермионой, а сейчас ему лучше уйти. Живоглотик резко спрыгнул с его колен, почувствовав под собой нервное подёргивание ног, он предпочёл устроиться на мягкой подушке.
Драко встал с кровати, сжимая в руках трость, и сделал несколько шагов к двери.
— Эй, Малфой? — окликнул его Гарри. — Если Гермиона впустила тебя к себе, значит, она тебе доверяет, так что можешь остаться.
