– Снова она… да что ж за баба такая?! – воскликнул законник, всплеснув руками, и накинулся на «Лёшу»: – Я же выписал вам предписание, чтобы вы вместе с ней везде ходили и из дома ее не выпускали одну!

– Так… мы и были вместе, когда эти налетели, – «невинно» ответил Дахот-Лёша. – Они по мою душу пришли, а она… ну, они решили её на моих глазах… сами понимаете…

– Это обвинение?! – непонятно откуда вылез Жабос.

Вместо ответа Дахот растерянно указал на изуродованное побоями лицо Ульяны.

– Вы могли сами ее избить, чтобы прикрыть следы своего преступления! – не сдавался Жабос.

Ульяна даже плакать перестала от его заявления. Невозмутимый Костолом Мак подошел к ней и осмотрел ее лицо, болезненно вправил кость на место.

– Следы от кулака не его размера, – закурил Мак.

– И как вы это увидели?!

– Жабос, я могу ожидать такой вопрос от студента, но не от магистра, у которого десятки защищенных научных работ по биомагии, – насмешливо отвечал тэас. – Сами посмотрите, магистр.

– Вы забываетесь, хаит!

– Если вы хотите повесить на моего студента убийство этих людей, магистр, то я вас в этом поддерживать не стану. В Харуре даже дети знают, что эту женщину, – указал Мак на Ульяну, – трогать опасно из-за нестабильности её магии, но нашлись пхалы, которые об этом забыли и решили поиграть со своими палочками перед её носом.

– Выбирайте выражения, хаит!

– Я не буду выбирать выражения, магистр! – рявкнул Мак. – Или оплачивайте им посещение борделей или кастрируйте!

– Вы за это ответите, хаит! Все ответите! – на этой ноте Жабос покинул лабораторию.

Мак зло пнул один из трупов и цинично стряхнул на тело пепел.

– У нас завтра проверка, а они мозгами мне стены испоганили! Мы только вчера их покрасили! Ры-а-а!

Никто не стал комментировать поведение Костолома, а Дахот поспешил увести Ульяну подальше от беснующегося куратора, пока и ей от него не перепало.

Вечером пришло письмо, что Ульяну посадили под домашний арест. Она не имела права покидать дома без специального разрешения магистров. На выходе из здания поставили двух големов охранять от любопытных.

– Я – пленница, – хмыкнула Ульяна, комкая письмо. – Странно, что еще в тюрьму не посадили.

– Дорого, – лениво отозвался Дахот. – Содержание таких пленников, как ты, удовольствие не из дешевых. Ты ж необычный человек, а волшебник. Им проще големов поставить и закрывать глаза на убийство идиотов, рискнувших к тебе сунутся.

– Казнить меня проще…

– Дорого, – снова повторил хранитель. – На закрытых аукционах цены на тебя повышаются, так что… надо открывать лавку с человечиной в меню.

– Отличная у меня перспектива…

– Ну, чего ты переживаешь? – хмыкнул Дахот. – Я тебя выгуливать буду. Как раз сейчас я хочу, чтобы ты со мной прогулялась.

Он раскрыл перед ней небольшой портал.

– Куда ты меня ведешь?

– Хочу кое-что тебе показать, – не стал сразу обо всем рассказывать Дахот.

Он привел ее в большой дорого обставленный кабинет, где уже сидел Жахо. Синий дух пребывал в состоянии шока и не отреагировал на появление Дахота с Ульяной.

– Мы нашли убежище Люуса и его… сокровища, – Дахот положил перед Ульяной газету. – Читай,

– Ночной скиталец отбрасывает армию Люуса и отвоевывает три города… не понял…

– Дату посмотри.

– Получается…

– До этих событий еще сто пятьдесят лет. Но так как Люус мёртв, они уже не произойдут. Но это не то, что я хотел тебе показать, – Дахот перевернул страницу и продемонстрировал Ульяне желтоватое изображение Алексея…

– Нет… облик создавали вы… это может быть кто-то из вас.

Дахот отрицательно покачал головой и показал Ульяне еще одну статью, где она увидела Алексея вместе с Сашей и…

– Ночной скиталец хоронит последнего в мире хранителя леса, – озвучил Дахот. – И обещает отомстить за гибель племянника его убийце.

– Они хоронят Костю… – прошептал Ульяна, уставившись на изображение.

– Представь, что чувствуем мы, узнав, что всю нашу расу истребили. Если я правильно понял, в будущем ты разобралась, как пользоваться своим даром и начала сражаться с Люусом.

– И он отправился в прошлое, чтобы найти меня и убить… вот, что значили его предсмертные слова. Он меня узнал!

– Но он не знал, что ты – женщина.

– Не найдя тебя, он нашел Костю, – добавил Жахо, обхватив руками голову. – Он думал, что если найдет ребёнка, найдет и тебя.

– Нет! – осенило Ульяну. – Он подумал, что ты его враг! Он пришел целенаправленно убить тебя! Не Иро, не Эфо, а тебя! Обычного хранителя и защитника детей! Вспомни, первоначально ты принимал Лешин облик…

– Да… верно, но почему он не убил меня во младенчестве?

– Вспомни, сколько тебе лет! Ты один из старейших хранителей. Может, он не мог совершить такой длинный прыжок в прошлое? Я думаю… он знал, что ты неопытен. Возможно, считал, что лес запрещал тебе пользоваться даром из-за того, что он мог менять прошлое…

– Нет, он думал, что Жахо – человек, которого лес скрыл в своей тени, подарив долголетие, – отрицательно покачал головой Дахот. – Посмотри.

Он показал множество картинок с рисунками Жахо и его постепенного превращения в человека. На некоторых рисунках Жахо вырезали глаза и отрезали нос, другие и вовсе обезобразили до неузнаваемости.

– Но… но… ты была у него в плену… он мог догадаться… о твоем даре… – совсем растерялся Жахо.

– Ее дар не распознается, если она его не использует, – продолжал изучать документы Дахот.

– Как же воспоминания?

– И чтобы он увидел в моих воспоминаниях? – взвилась Ульяна. – Ты принял облик моего старшего брата! Постойте… так он знал, где я появлюсь впервые, он меня… ждал. И издевался надо мной так… словно за что-то мстил…

И в качестве доказательства правоты Ульяны Дахот нашел список, в котором было перечеркнуто множество русских имен и написано одно единственное «ИГОРЬ».

– Имя моего старшего брата, – выронила список Ульяна.

– Это не все, – Дахот протянул еще одну бумажку, где был изображен какой-то незнакомый Ульяне светловолосый и голубоглазый человек с очень мрачным выражением на худом лице. – Люус вычислил, что мы прячем в Эфере Петра Ивановича.

– Петра Ивановича? – переспросила Ульяна. – Что-то знакомое…

– Если верить записям Люуса, Пётр Иванович – твой дед. То есть, Люус в своих поисках вычислил всех ваших родственников, которые бывали здесь. Но он быстро понял, что он не тот, кто ему нужен.

– Точно, Пётр Иванович – отец мамы… он пропал во время Второй мировой войны… но почему Люус не прыгнул в мой мир и не убил Игоря там? До того, как он якобы совершил прыжок?

– Слишком опасно, – пояснил Жахо. – Он мог не вернуться. В вашем мире очень мало магии. Даже мы не рискуем прыгать в такие миры. Да и попасть туда очень трудно.

– Долдо – кхтулух – он был шпионом Люуса, – прорычал Дахот, показывая еще парочку магических рисунков.

– Это же мы, когда родился Костя.

– И когда Долдо предлагал нам поехать в Харур, а там бы нас ждала засада. То-то мне показалось странным, что Люус, не обращая внимания на соседние города, устремился к нам и быстренько взял нас под колпак.

– И он нашел меня… сам… – произнес Жахо, раскрыв рот.

– Он был ослеплен торжеством, когда нашел тебя, – сказала Ульяна, – и совсем забыл обо мне.

– И роковая ошибка стоила ему жизни, – захохотал Дахот. – Выпьем за то, что эта мразь сдохла!

– Но сколько же лет он потратил на поиски твоего брата? – ошеломленно рассматривал документы Жахо.

– Достаточно, чтобы ослепнуть от ненависти к нему и потерять бдительность, – прошептала Ульяна. – Но чем же я так сильно ему досадил?

– Мы этого уже никогда не узнаем, – Дахот откупорил неизвестно откуда взявшуюся бутылку со спиртным.

– Но… сто пятьдесят лет… все мои близкие… будут мертвы…

– Ульяна….

– Я должен освоить дар и ускорится… любой ценой исцелить свой разум…

– Что ты задумала?