– Вы хотели надо мной пошутить и шутка не получилась?

– Да, – коротко признался француз.

– Эти предложения, – заговорил Ингварр, делая глоток, – неплохой способ быстро заработать. И нам, конечно, было непонятно, почему здоровый мужик отказывается, хотя нуждается в средствах. Но после твоего ответа, вопрос снялся сам собой.

Потом они пили, много пили. Расплакался пьяный Арно, делясь воспоминаниями о Гитлере и фашистах. Норвежец молчал. Опьяневшая Таня упала со стула, запутавшись в ногах. Их прогнали из закрывавшегося кафе. На улице мужчины громко пели военные песни на французском и русском. Им сделали замечание за шум. Арно спел на бис и едва не получил горшком по лбу. У самого порога дома нарвались на расэж. Подрались. Вместе удирали от представителей закона. Помирились с расэж. Снова выпили, снова спели. Норвежец молчал…

***

Домой Таня вернулась только под утро со здоровенным фонарем под глазом, разбитой губой и бровью. В своей кровати застала Пашу, который уснул, не раздеваясь, явно не дождавшись её. Стало очень стыдно перед сыном.

На стуле материализовался Дахот.

– Не умеете вы, люди, культурно проводить время, – укоризненно произнес он. – Ты себя в зеркало видела? Как ты с такой рожей на занятия пойдешь?

– Твоя дочь пила больше меня, а я за восемь лет всего один раз позволила себе выпить лишнего.

Дахот огрызнулся, но быстро остыл:

– Я тебя сегодня зауважал. Быстро сообразила, что нужно им говорить, чтобы подозрений не вызывать.

– Так вы меня и так сделали кастратом.

– Но ты ж об этом не знала.

– Могли бы сказать.

– Дополнительная консультация не входила в стоимость сделки.

В этот момент проснулся и широко зевнул Паша, а Дахот стал туманом и вылетел в окно.

– Привет, соня, – неумело попыталась прикрыться мокрым полотенцем Таня. – Как ты устроился? Как тебе одноклассники?

– Все хорошо. У меня большая комната и одноклассники дружелюбные, хотя некоторые глуповатые. Меня каждый день осматривают, – он хлопнул себя по груди. – Говорят я – находка для их исследований.

– Кто-нибудь из старых друзей тебя навещал?

– Жахо и Лафо. Они меня учат ювелирному делу. Буду драгоценные камни выращивать!

– Это просто отлично!

– Ты как… устроился?

– Тоже хорошо, я буду биомагом.

Паша нахмурился.

– У нас в классе говорят, что в биомаги идут только зануды.

– Можешь рассказать им про мои злоключения, – продемонстрировала разбитую физиономию Таня. – Скучно у нас не бывает.

Сын хихикнул.

***

Перед уроком на Таню не пялился только ленивый. Ее фингал буквально за каких–то пару мгновений оброс легендами. Пришедший на урок Жабос при взгляде на сизое лицо нелюбимого ученика и вовсе раскудахтался о моральном облике волшебников, что драться удел бесталанного отребья и Алексей такими темпами закончит жизнь в помойной яме. Но когда пришел аристократ Родак с двумя фингалами на лице, учитель ошеломленно заткнулся, а одноклассники расхохотались.

– А ну быстро в класс! – разозлился Жабос.

– Хорошо погуляли, – хехекнул Родак, оказавшись рядом с Таней.

Проводя урок, учитель постоянно упоминал имя Алексея то в каверзных примерах, то в шуточках. Но как он не пытался задеть Таню, у него ничего не получилось. Вины за собой она не ощущала.

После уроков Таня с удивлением узнала от задиры Родака, что в классе едва ли треть наберется учеников с даром тэй хала.

– У нас у всех есть магический дар. Но тэй хала не надо пить зелий, чтобы восстановиться после сильного волшебства, – пояснил одноклассник. – Мы талисманщиками называем тех, кто не тэй хала. В огромных количествах навешают талисманы, что ходят потом с трудом, – в его голосе послышалось презрение. – Ну, или если есть деньжата, бабу посильнее покупают – она любой пробел в магии восполнит.

– Вот оно как!

– Моя матушка – потомственная расэж, у неё лучшая родословная в стране! Мой отец за неё выложил целое состояние!

«Как о собаке сказал» – подумалось Тане.

– Десять лет назад к нам приходил один талисманщик, прознав о наших трудностях с деньгами. У него уже было три расэж и он хотел заполучить мою матушку. Он озвучил цену втрое ниже её реальной стоимости и назвал старой, так матушка, – одноклассник засмеялся, – его как тесто раскатала по полу со всеми его талисманами и украшениями! Полгода его не могли от пола отодрать!

– Её не наказали за убийство волшебника? – нахмурилась Таня.

– За что бабу наказывать? – удивился парень. – Вот тех, кто ограничения на неё ставил, их наказали. У неё сейчас все тело и лицо покрыто знаками, чтобы еще кого не раскатала как того талисманщика.

– Крутого нрава у тебя матушка.

– А то! – с гордостью подтвердил Родак. – Сейчас отец ведет переговоры со вторым по силе расэж в стране о продолжении родословной. Матушке уже тридцать семь, надо поторопиться с рождением не менее двух девочек. Взяли бы, конечно, первого по силе, но первый по силе – её брат, а кровосмешение к болезням ведет.

«Куда я попала?» – с ужасом подумала Таня.

– О, вспомнил, ты ж третий по силе хасэж! Тебе уже предлагали сделку? У хасэж родословную надо улучшать, а то женщин хасэж очень мало.

– Предлагали, но я… очень брезгливый, боюсь заразиться.

– А-а-а понял, нам на уроке рассказывали про человеческие страхи! Но ты если надумаешься, то обращайся, я знаю, кто хорошую цену предложит.

– Обязательно, – скупо улыбнулась Таня. – А кто первый и второй по силе?

– Ингварр – первый, кто ж еще? А второй – Зидак из аристократической семьи Дэ Хэ.

– А Арно?

– Арно – седьмой.

После разговора с Родаком, Таня нисколько не удивилась содержанию одного из письма, присланного вечером. На двух листах было расписано, какие магические «прививки» были сделаны женщине, на еще двух листах Алексея убеждали, что она здорова, а значит, ничем не заразит волшебника. После третьего письма с подобным содержанием Таня уже материлась и зареклась что-либо кому-либо рассказывать, особенно болтливым одноклассникам…»

Увлекшаяся чтением Оля сжала до хруста кулаки, когда перед глазами всплыли видения. Она паниковала и пыталась что-то предпринять, но картины никуда не девались, и ей пришлось смотреть. Её вернули в сцены, которые она когда-то вырезала и переделала, посчитав их лишними и выставляющими героиню в неприглядном свете.

Оля с трудом опознала в сидящей возле зеркала немолодой и очень худой женщине свою сестру Ульяну. Все её лицо покрывали чёрные татуировки. Краем глазаОля заметила спящего на постели крылатого мужчину.

«Это же Иро!» – догадалась Оля.

– Вроде пили вместе, а он как-то оказался в твоей постели, – слегка пошатываясь, материализовался Дахот и присел напротив расчесывающей волосы Ульяны. – Ты теперь постоянно его принимать будешь?

– Не хочу конфликтовать с ним, – ответила Ульяна, продолжая водить расческой по волосам.

– Поверь, лучше бы ты его прогнала. Тебе сейчас рожать третьего… немножко опасно.

– Не я пришла к нему.

– Тоже верно, – повис верх ногами Дахот, хотя даже в таком положении духа шатало. – Он что-нибудь говорил?

– Нет, даже звука не издал.

– Значит, не так уж сильно пьян был, – некоторое время Дахот просто рассматривал Ульяну, прищурив фиолетовые глаза. – Советую не увлекаться его кровью. Пара лет, на которые она продлит тебе жизнь, ничего не дадут и не спасут от ускоренного старения. Настоятельно рекомендую вспомнить историю о Дахите и об её сердце.

– А рожать от вас так можно?! – огрызнулась Уля, коснувшись живота.

Дахот в задумчивости повертел пальчиками.

– Нельзя, и спать с нами без защиты нежелательно, но… это мало кого останавливало. У людей странная тяга ко всему… опасному и таинственному. Но… наша кровь имеет… более пагубное влияние. И пить её без вреда для здоровья могут только наши человеческие дети.

– Какая разница… я и так сумасшедшая. Так хотя бы проживу на пару лет дольше. Дахот…