Вечером Таня занималась с Дахиром, но мыслями все время возвращалась к прошедшему днем уроку.

– Ты невнимательна и слушаешь меня вполуха, – укорил её Дахир, хотя в отличие от брата был очень спокоен и сдержан на эмоции. Дахот бы ее учебником огрел.

– Сегодня мы говорили на уроке о тэй хала, – вздохнула Таня, решив признаться. – И меня не покидает одна мысль.

Дахир не задавал уточняющих вопросов и ждал продолжения, пока Татьяна тянула с ответом.

– Насколько я успела понять, народ камней во многом превосходит людей в развитии, а сегодня нам сказали, что нужна мощь сотен тэй хала, чтобы снять вот это ограничение, – она показала татуировку. – Мне непонятно, как я смогла обойти ограничение людей и прыгнуть в прошлое, хотя сидела в магической клетке в окружении волшебников? Но еще больше мне непонятно, как я смогла обойти защиту народа камней? Понимаешь?

Красный дух откинулся на спинку стула, удобнее сложив крылья.

– Как это тебе объяснить, чтобы ты не запуталась, – почесал он подбородок когтем. – Люди обобщили всех тэй хала всего двумя типами без учета их мелких отличий друг от друга. Вот как ты себе представляешь силу Ингварра?

– Таран… или щит, раз он защитник.

– Большой щит будет вернее. А как ты видишь силу Арно?

Таня машинально провела по предплечьям руками.

– Броня, – подсказал Дахир. – А как ты видишь свою силу? Затрудняешься ответить, да?

– Да.

– Все, потому что ты – игла.

– Разве игла не в атаке используется? Почему игла?

– Потому что ты очень маленькая и полая игла.

– Как… трубка? – Таня замялась, не зная, как на харурском будет звучать «шприц» и есть ли вообще такое слово.

– Верно, как трубка. Ингварр покрывает большую территорию и защищает всю группу целиком. Арно оберегает каждого человека по отдельности. Твоя задача – защита внутренних органов, в том числе и сосудов. Игла проникает через поры в организм и точечно вливает энергию. Поэтому тебе и предложили биомагию и хирургию. Там где магия Ингварра разорвет человека на части, твоя не оставит и следа.

– То есть… я просочилась в щель, когда убегала.

– Молодец, правильно, – похвалил Дахир.

– Но я – защитный тип, разве просочиться не должна игла атакующего типа?

– Разве щитом нельзя воспользоваться в атаке и треснуть по башке? Броней разбить нос? – усмехнулся Дахир.

– Можно.

– Вот и полой иглой можно просочиться там, где щит сломается, а меч погнется. Из всех известных мне защитных игл, твоя самая тонкая. И то, что ты можешь проскальзывать в щели сильнейших щитов, тебе нежелательно показывать.

– Иначе они придумают новое ограничение.

– Да. Сделали тебя волшебником поддержки, вот и прячься за спинами. Не выделяйся, кажись толще, чем ты есть на самом деле.

– И мне надо как-то научиться контролировать свою иглу, – она со злостью посмотрела на ограничивающую татуировку.

– Теперь вернемся к занятиям, – похлопал по книге Дахир.

***

Предложения, о которых предупреждал учитель на уроке, начали поступать едва ли не сразу. Тане присылали письма, предлагали деньги, деликатно шептали на ухо, намекали. Один раз на неё буквально напала девушка и начала целовать её мужскую личину, тесно прижимаясь пышными формами.

– Не надо, – отстранила её Таня.

– Я не нравлюсь вам? – расстроилась девушка.

– Я ничего вам дать не могу. Я всего лишь ученик.

Из глаз девушки брызнули злые слезы.

– Я хочу принадлежать вам! Разве это преступно?!

– Дорогая, идите домой, пока вас не заметили, и забудьте обо всем. Зачем вам старик? Вы молоды, еще найдете себе спутника.

Таня едва сумела её выпроводить. Только в комнате она смогла вздохнуть спокойно.

– Девушка – тэй хала расэж, но ума у неё еще меньше, чем у тебя, – раздался прямо в ухе ехидный голос Дахота. – Хорошо, я тут рядом притаился и прикрыл ваши лобзания. Она могла бы место выбрать потише.

– Неужели она не понимает, что её заметят? – произнесла Таня, присев за стол.

– О, Таня, эта девица еще тот прагматик. Ты думала, она соблазняла тебя ради одной ночи? Нет, ей в гарем попасть позарез надо, пока её не вычислили. Она рассчитывала, что ты её купишь. Хотела хорошо устроиться рядом с симпатичным, а главное перспективным тэй хала хасэж.

– Разве бы её не забрали, если бы выяснили кто она?

– Пф, когда заключен договор купли-продажи? Деньги платили её семье? Платили. Девицу купили? Купили. Какие претензии? А то, что продали драгоценный камень, а не бижутерию, простите, не углядели, духи взгляд затуманили. Вот перекупить – другой вопрос.

– Как же в бордель попадают?

– Не аристократическую семью чиновники ставят перед фактом. Либо девку продают по стандартной цене, либо её заберут силой и не заплатят, еще и позором заклеймят, как предателей родины. Потом она попадает на аукцион. Чем слабее девка, тем вероятнее, что её купят в бордель.

– А аристократическая семья?

– Они имеют право выбрать сами жениха для своей породистой дочурки. Там и цены другие озвучивают.

– Я хочу домой, – скуксилась Таня.

– Может, тебе это поднимет настроение, но к нам обратилось сразу три девушки, чтобы сделать приворот на тебя.

– И вы согласились?!

– Нет! Мы привороты не делаем, хотя признаю, это было бы очень прибыльное дело.

– Не думала, что сразу стану популярной, будучи мужчиной.

– К чужакам местные девки готовы толпами в гарем идти. Видят другое отношение и из платьев выпрыгивают, лишь бы заинтересовать иномирца. Только на Ингварра в этом году сто тридцать приворотов пытались заказать. Очень уж он видная фигура. Все у него есть: и престиж, и деньги, и должность, и сила, да и собой недурен.

Их разговор прервал мощный стук в дверь.

– Там эти двое из твоего мира, – подсказал Дахот.

– Дахот, помоги. Как мне войти в мужской коллектив, не выдав в себе женщину? – быстро спросила Таня.

– Не притворяться.

– В каком смысле?

– Веди себя так, как вела бы себя обычно. Они не идиоты. Фальшь сразу раскусят. Не пытайся изображать из себя мужчину, когда ты им не являешься. Теперь иди, встреть их.

Таня поспешила открыть дверь. На пороге стояли норвежец и француз.

– Дринкен с нами? – весело спросил Арно.

Недолго думая, Таня согласилась. После напряжения последних дней ей хотелось расслабиться. Выбрано было небольшое и тихое кафе, где наблюдалось всего пара посетителей. Заказали местный аналог пива с легкой горчинкой.

– Лёха, у нас к тебе разговор личного характера, – едва принесли большие кружки, заговорил Арно. – Мы долго думали, совещались. Не пойми нас не правильно…

– Алексей, ты пид…р? – в лоб спросил норвежец с непроницаемым выражением лица.

Таня поперхнулась пивом, но чтобы выкрутиться из ситуации решила идти ва-банк:

– Нет, я… кастрат.

– Матерь божья! – закричал француз в шоке, едва не опрокинув на себя пиво. – Лёха, тебе fascistes отрезали яйца?!

Татьяна скромно промолчала. В лицах мужчин читалось столько сочувствия, что ей стало стыдно за обман.

– Выпьем за твои отрезанные яйца, – стукнул кулаком по столу француз и первым опустошил свой бокал.

– Давай не будем, – скривилась Таня.

– Оу, извини, я не подумал о твоих чувствах. Я-то понять не мог, чего магистры извинялись, когда тебя щупали. Отрезать яйца… звери… – не унимался француз. – Будь уверен, волшебники тебе помогут и вырастят новые.

– Заткнись! – прикрикнул норвежец. – Зачем ты даешь ему пустую надежду? Не научились люди еще исправлять то, что сломали злые камни, – и сказал свой тост: – За биомага.

– Да! Биомаг – это про тебя, Лёха! Ты сам себе все вырастишь!

– Арно, уймись.

Они выпили. Какое-то время неловко молчали, каждый смотрел в свой бокал, но первой не выдержала Таня:

– С чего вы взяли, что я из… этих?

– Ты отверг двадцать моих приглашений! – оскорблено пояснил Арно. – Как же я старался, чтобы изобразить влюбленную богатую мадмуазель! Столько бумаги испортил! Столько духов вылил! А ты! Отверг!