Тогда на поверхности Великого Рабочего Двора нет ни одного живого существа. Ни один человек, ни одно животное не движется и не дышит; ни одно дерево не шелестит своими листьями; ни одно насекомое, ни птица не проносятся по воздуху. Только ветер, разбиваясь об огромные фабричные здания, с шумом стремится вдоль крыш и стен и гонит по улице вперед серую пыль. Но здесь были люди, они трудились. Здесь находится та материя, к которой прикасались люди; они держали ее в руках и целесообразно над нею действовали; здесь есть материя, в которую люди вложили свою физическую и умственную энергию, в ней воплощена человеческая мысль; здесь материя живет. Здесь были люди, они не страдали и не радовались, но целесообразно трудились и целесообразно перестали трудиться, ибо, на следующий день, труд должен возобновиться точно на том месте, на каком он остановился; это место предвидено людьми и подсказывается самой материей. В Великом Рабочем Дворе нет ни радостей, ни страданий, а есть только труд и мысль, ибо радость и страдание не могут быть целесообразны и не могут быть прерываемы.
Но вот перед глазами крылатого человека появились очертания Секции административных институтов и Секции развлечений, такое богатство форм, размеров и красок! Разбросанные на широком пространстве гигантские строения придают этой секции вид красивых и в беспорядке расположенных холмов и долин. Здесь материя не оживляется трудом и мыслью человека; производство вещей не выходит за пределы секции труда; здесь царство чистого разума, его символов и законов. Это территория Всенародного ума. Умственные люди здесь трудятся для порядка и Правильности, для здравия и развлечения всего народа. Целесообразная деятельность людей состоит в беспрестанной и неугомонной службе великому принципу чистой и всеобщей Правильности. Поддержание и развитие, углубление и расширение высшего и всеобязательного принципа Правильности составляет единственную и главную задачу всех людей, трудящихся на территории Всенародного Ума. В живописном беспорядке и как будто вырастая внезапно из ярко раскрашенной бетонной мостовой, высоко подымаются гигантские здания с их массивными стенами и многочисленными колоннами, с их причудливо отделанными углами и вырезами. Вообще, по архитектуре здания и по окраске его частей возможно сразу определить самый характер института. На огромном пространстве этой секции нет ни улиц, ни площадей, имеющих какое либо название. Каждое здание есть институт и носит его имя. Здесь имеются многочисленные и разнообразные академии, как <то> наук психологических, естественных и технических, военные академии, высшие государственные и административные институты, национальная библиотека, музеи, разнообразные театры. Для ученых и учащихся гостей, приезжающих из разных концов Великодержавной России, отводятся специальные отели; то же самое и для иностранных гостей. В этой секции находится также помещение для иностранных посольств.
Умственный труд не знает законов времени. Ревностным служителям Правильности не предписывается, от какого часа до какого, как и над чем трудиться. Умственная деятельность происходит во все часы дня и ночи. Несмотря на отсутствие регламентации, во внешней жизни этой секции господствует строжайший порядок и дисциплина; за этим следит Институт координаций, включающий в сферу своей деятельности также и Бюро Общественных Функций, имеющее отношение исключительно к Секции кварталов. Деятельность здесь никогда не прерывается; однако движение людей между отдельными зданиями, по мостовым почти не заметно: бесцельного шатания не может быть, а целесообразное передвижение из одного института в другой, близлежащий институт только в редких случаях имело место.
Иностранный гость, прибывающий со своей женой в Петербургский район, уже вперед знает, как ему следует поступать: он немедленно направляется в свое посольство, где в печатной форме, полученной им от своего правительства, представляет свою личность, цель приезда и продолжительность его пребывания в районе. Содержание документа передается телеграфно в Институт координаций, откуда скоро получаются в посольство телеграфные инструкции, касающиеся всех нужд иностранного гостя. По прибытии в отель, гостю дают опросный лист, на котором он должен собственноручно записать ответы и, наконец, подписаться в присутствии специального служащего отеля. Заполненный таким образом опросный лист посылается в Институт координаций, в Бюро по приему иностранных гостей, которое, на основании данных ответов, распределяет время гостя и его жены и дает им соответствующие указания. Гостю и его жене отводятся три комнаты в отеле и оказывается всякая помощь по делам, вытекающим из цели их пребывания в районе. За три дня до истечения срока, означенного в данных им ответах на опросном листе, гость получает напоминание по этому предмету из своего посольства.
Всенародные школы для мальчиков и девочек находятся в полосе, примыкающей к Секции труда. Огромное здание с просторным двором, огороженным высоким забором из бетона, составляет одну школу и стоит рядом с другими, такими же строениями для школ, которые отличаются друг от друга лишь только своим номером. Дети первой сотни кварталов посещают первый десяток школ; дети второй сотни кварталов посещают второй десяток школ и т. д. Школьные дети пользуются теми же подземными железными дорогами, на которых их отцы и старшие братья и сестры ездят в Секцию труда, только они выезжают всегда на десять минут позже. Дети до десяти лет находятся на совместном попечении матери и квартальной медицинской помощи, а ко времени поступления в школу уже знают грамоту. После десятилетнего возраста образование и воспитание детей бывает публичным. Оно продолжается шесть лет для девочек и восемь лет для мальчиков. В эти годы дети приобретают, кроме познаний общеобразовательного характера, полное знание основных принципов Правильности и, благодаря тренировке, до того проникаются последними, что по окончании школы они в действительности становятся вполне взрослыми и благоразумными людьми. Несмотря на то, что физически, в смысле роста и веса, дети одного возраста совершенно одинаковы, сходство их, естественно, не может быть абсолютным, и иногда, при совершенно незаметном для обыкновенного глаза физическом различии, их умственные дарования значительно расходились. Испытанные психологи умеют без труда указать пальцем на характерные черты в физическом строе тех детей, которые отличаются от других своим умственным превосходством.
Дети в школе находятся под постоянным наблюдением ученых-психологов, которым в точности известен каждый акт, его цель и побуждение, который совершается ребенком. Такое изучение характеров подрастающего поколения является необходимым в интересах Правильности: необходимо, чтобы новое поколение, которое постепенно должно заменять старое, было бы в массе точным воспроизведением старого. Дети с резкими уклонениями от нормального, которые, по мнению Психологической комиссии, не могут развиваться в правильных людей, во избежание психического заражения других детей, устраняются из школы и отправляются в детские колонии, где продолжается их воспитание и где они посещаются раз в неделю, поочередно, то отцом, то матерью. По достижении зрелого возраста, воспитанники колонии переводятся в колонии для неправильных. Статистика показывала, что эта мера совершенно оправдывалась, ибо число исключаемых таким образом из школ детей уменьшалось с каждым десятилетием.
Девушка, кончившая всенародную школу и достигшая шестнадцатилетнего возраста, объявлялась женщиной и переходила на положение общественной труженицы. По определению Психологической комиссии и в сотрудничестве с Экономическим Бюро, она приписывалась к тому или другому отделу женского труда. В первый год она должна работать в качестве помощницы, а потом как самостоятельная труженица вплоть до замужества, когда она объявлялась женой, а потом уже матерью.
Большой трудностью для Психологической комиссии было производить отбор тех из девушек, которые, по ее мнению, годились бы для театральной деятельности. Число таких постоянно уменьшалось. Театральные деятели и деятельницы не так часто вступали в брак. Кроме того, они вообще были мало плодовиты. Да если и случалась нормальная производительность, то они, не будучи вполне правильными, давали отпрысков, которые весьма часто попадали в детские колонии. Если же они оказывались правильными, то обычно для сцены не годились и определялись на другой труд. Между тем, правильное функционирование театров всех родов, в особенности театра смеха, было общественной необходимостью первого разряда. Лежащая на психологах обязанность доставки соответствующего контингента театральных деятелей обращалась поэтому в одну из важнейших социальных проблем и тем более трудную, что они не могли даже использовать весь имеющийся налицо материал, ибо, по мудрому предвидению, необходимо было пропустить мимо глаз известный гипотетический материал, который, в нетронутом виде, возвращался в массовую жизнь для продолжения рода посредством воспроизведения способных к театральной деятельности индивидуумов.
