— Маны! — сказал солдат, видя, что Малвери не понимает. — Посмотри, они отступают! — Он засмеялся. — Вкус наших пушек им понравился не больше, чем самми!

— Не слишком беспокойся о том, что наверху, — сказал Малвери. — У нас есть работа внизу. Лучше помоги мне.

Они подняли с дороги стонущего человека и положили его на самодельные носилки, сделанные из окровавленных сутан пробужденцев, натянутых между двумя винтовками. Малвери быстро оглядел дорогу, в поисках признаков какого-нибудь движения, но не нашел ничего. Это был третий, которого они спасли со смертного поля перед позицией противокорабельного орудия. Больше спасать было некого.

Его глаза пробежали по разбросанным всюду трупам, которых пожевали челюсти пулемета пробужденцев. Дальше лежал разбитый фрегат и дымящийся ров, который он пропахал на своем пути. Еще дальше, высоко на утесе, стоял дворец эрцгерцога; вокруг него, как метеоры, падали разбитые корабли, на далеких улицах грохотали взрывы. Сегодня Теск, его город, погиб. Он никогда не верил, что это возможно, никогда не думал, что увидит этот день. Такая потеря, такая напрасная трата.

Тем не менее, когда они подняли носилки и понесли свою ношу, он почувствовал гордость, смешанную с печалью. Гордость за кэпа, за Сило, за себя и вообще за весь экипаж «Кэтти Джей». Гордость за Ашуа, которая стояла с ними до конца и напугала его, едва глупо не погибнув. Он никогда бы себе не простил себе, если бы ее убили.

Но она выжила, как всегда. Пробужденцев стерли с лица планеты, самми потерпели поражение. А сейчас маны поджали хвост и направились обратно в воронку, которая перенесет их в ледяные города за Погибелью. Ни самми, ни маны оказались не в состоянии высадить десант. Только пробужденцы успели оказаться в городе, но они уже перестали сопротивляться.

Сражение выиграно. Чего бы это ни стоило, сражение выиграно. При этой мысли в его груди поднялась горячая волна, внутри вспыхнула топка.

Они победили. Вардия победила.

Противокорабельная пушка все еще грохотала, пока они несли раненого через ворота и клали его во двор вместе с остальными. Шум оглушал, но сегодня он был еще одним рыком войны, одним из многих. Когда ворота за ними закрылись, Малвери увидел Сило, стоящего на стене; муртианин выкрикивал приказы, организуя оборону периметра. Никто не сможет отбить у них пушку, учитывая цену, которую они за нее заплатили.

— Я могу что-то сделать? — спросила Ашуа, прихромавшая к нему; она использовала винтовку пробужденцев, как костыль. Она была бледной, но, учитывая все обстоятельства, достаточно энергичной. Пуля прошла через правое бедро. Малвери сделал все, что мог — продезинфицировать рану и перевязал ее. При правильном лечении она быстро выздоровеет.

— Не переноси тяжесть тела на эту ногу, — сказал Малвери.

— Ага, док.

Он повернулся к раненому и начал срезать с него форму, чтобы добраться до раны. Ашуа не двинулась с места, и он, в конце концов, хмыкнул.

— Ты вела себя очень храбро, — неуклюже сказал он.

— Ты тоже, — ответила она.

Он заколебался и замолчал, пока искал в своей санитарной сумке новую катушку с кетгутом, чтобы наложить швы.

— Я, вроде как, должен извиниться, — наконец сказал он. — За то, как с тобой обращался.

— Все в ажуре, — сказала Ашуа. — Просто я сделала чертову глупость. Тем не менее… — Она взглянула на небо. — По меньшей мере, именно из-за меня весь флот самми уничтожен, а? На самом деле, если бы они не вмешались, пробужденцы сейчас бы захватили город. Ты мог бы даже сказать, что я… ну, героиня, — задумчиво сказала она.

— Не наглей, детка, — прорычал Малвери, потом поднял бровь и посмотрел на нее: — Однако, как оказалось, ты действительно… — Тут он увидел выражение ее лица и понял, что она пошутила. Он тряхнул головой и преувеличенно улыбнулся. — Ну, и что мне с тобой делать, а?

Ашуа положила руку ему на плечо:

— Док, ты можешь заботиться обо мне. И я сделаю то же самое для тебя.

Внутри Малвери что-то вспухло, и он замигал, чтобы остановить слезы.

«Старый глупец, — подумал он. — Стал сентиментальным».

— Док! — закричал Сило, торопливо сбегая со стены во двор. — Это кэп!

— Он в поряде? — спросила Ашуа.

— Он идет сюда! Скажи артиллеристам не стрелять по нему!

— Я займусь, — сказал Ашуа и похромала прочь со всей скоростью, которую могла развить.

Сило подошел к Малвери, которые все еще зашивал раненого; солдат, который помогал его нести, играл роль ассистента.

— Что с Пинном и Харкинсом? — спросил Малвери.

— Все хорошо. Сели, когда включились зенитки. Едва не сошел с ума, слушая их, пока не приказал заткнуться. Как оказалось, они соревновались, кто больше собьет самми.

— И кто победил?

— Оба, насколько я могу сказать. — Он посмотрел как «Кэтти Джей» скользит вниз, уклоняясь от огня зениток, и махнул рукой ближайшему солдату: — Очистить место! Кэп вернулся, черт побери! Кэп вернулся!

Рампа «Кэтти Джей» коснулась двора, и из трюма хлынули мужчины и женщины. Солдаты обнимались и хлопали друг друга по спинам. Гриссом и Селерити Блейн, высоко держа голову, вышли наружу. Бесс была счастлива идти с другими големами, ее детский энтузиазм заражал их.

Но, внезапно, чей-то голос заглушил все остальные.

— Дорогу! Освободить дорогу! — кричал Баломон Крунд, несший на руках, как ребенка, Тринику Дракен. За ним хромал Фрей, поддерживаемый Крейком и Кайном, позади них шла Самандра Бри. Толпа расступилась, и они вышли на двор, под серый свет сумерек, окруженные жуткой вонью выпускаемого аэрума.

— Малвери! — крикнул Крейк. — Док!

Фрей почти ничего не видел от невыносимой боли. Все вокруг расплывалось, ноги не держали. Было трудно отличить одну боль от другой. Торс превратился в одну сплошную рану. Он все еще не мог как следует вздохнуть. Но у него была цель, и именно она заставляла его двигаться.

Малвери прекратил помогать раненым и поторопился к нему. Усатое лицо доктора смутно замаячило перед Фреем.

— Фрей, — с ужасом сказал он. — Что за чертовщина с тобой приключилась?

— Забудь обо мне, — сказал он, стиснув зубы, пока что-то внутри его двигалось и кололось. — Она! Спасай ее!

Малвери посмотрел на Тринику.

— Положи ее пол, — сказал он Крунду, встал на колени рядом с ней и взглянул под грубую повязку, которой они перевязали ее рану. — Что с ней произошло?

— Кэп проткнул ее саблей, — сказал Крейк.

— Он что? — сказал Малвери. Он пощупал ее пульс. — Нет, я не хочу это знать. — Он вернул повязку на место. — Фрей, дело плохо. Я не могу…

— Док, я не хочу этого слышать. Сделай это.

— Ей нужна кровь. Немедленно.

— Дай ей мою!

— У тебя самого почти нет.

— Делай что я сказал, черт побери! — крикнул Фрей и, в приступе кашля, выплюнул кровь на землю.

— Кэп! — рявкнул Малвери с такой силой, что Фрей замолчал. — Если твоя кровь не подходит, это убьет ее. Кроме того ты убьешь себя, если отдашь кому-нибудь кровь. И даже если твоя кровь подходит, я не собираюсь рисковать! Дай мне спасти тебя! Или, если не тебя, вокруг есть куча людей, которых я могу спасти. Я врач, или как? Я знаю, то я сделаю!

— Возьми мою кровь! — сказал Крунд.

— Нет, — возразил Фрей. — А что если твоя не подходит?

— Откуда ты знаешь, что твоя подходит? — спросил Фрея Малвери.

— Знаю! — рявкнул Фрей. — Мы проверялись… После того, как узнали о ребенке… Доктор взял мою кровь для…

— Что за ребенок? — сказал Малвери, но Фрей не обратил внимание на его слова. Сейчас не время спорить! Разве он не видит?

— Мы совместимы, — сказал он сквозь сжатые зубы. — Мы всегда были… совместимы.

— Фрей, я не могу. Я убью тебя. Я не могу это сделать.

Фрей, питаемый отчаянием, собрал остаток сил, схватил Малвери за свитер и притянул к себе.

— Док, — сказал он. — Если ты… Если ты когда-либо был мне другом… Сделай это. Сейчас. Это все, слышишь? Это все.