Не было времени у главы тайной службы на разбирательства со всеми зажигающимися огоньками. Не мог он допустить, чтобы его люди теряли время на всякий сброд, постоянно лезущий в город и отвлекающий от важных дел.

Димостэнис позволил себе потратить всего лишь несколько сэтов на то, чтобы донести до нужного человека «проверенную стопроцентную информацию», что «Огни» совсем уже обнаглели и собираются этой ночью подвинуть власть гильдий и их вожака, а также отдать приказ Айберу ни во что не вмешиваться, пока те не само ликвидируются.

– Сделайте все возможное, – Дим сделал вид, что не замечает ошарашенных взглядов помощников, – чтобы эта порка стала показательной. Разнесите по городам и селам, что стало с «Огнем», чтобы отбить у остальных желание следовать их примеру. Надеюсь, это хоть на время остановит очередных борцов за справедливость. У нас сейчас много других серьезных проблем, нет ни сил, ни времени растрачиваться на всякую мелочь. И, Айбер, найди замену Фордару.

Преступность, увы, нельзя ликвидировать полностью, но ее можно контролировать.

К этой истине он пришел не сразу.

Да и не было тогда еще у будущего главы тайной службы ни такого опыта, ни знаний. После своего неудачного приключения в пограничной крепости Мюрджена и недолгого ознакомления с окраинами родной империи, Дим понял, что не все так все гладко и красиво в Астрэйелле, как хотелось бы.

А хотелось, чтобы тот случай, произошедший с ним в деревне недалеко от границы княжества, был исключением из правил. Хотелось думать, что все это разлагающая близость Мюрджена. Хотелось отказать Аурино и продолжать жить той жизнью, которая была ему предназначена.

Двадцать восемь аров Димостэнис жил в мире, в котором ему было положено, видел, что ему было положено, делал, что было положено. В реальной жизни все было по-другому. Подсмотрев её в случайно приоткрытое окно, он больше не захотел закрывать глаза.

За те два ара, которые были у Дима до того, как должен был быть официально представлен ко двору императора, он объездил всю империю. Сколько долгих миноров он провел в поездках, во скольких городах и селениях побывал, общался с людьми, смотрел, наблюдал, открывал для себя новые грани жизни. Что, на самом деле, происходит в стране, чему люди радуются и чего хотят, на что настроены и за что готовы сражаться, а самое главное – видят ли будущее государства за молодым императором.

Отец был удивлен его неожиданной тяге к путешествиям, но возражать и задерживать его в имении не стал. Для Лауренте Иланди было главным, чтобы сын держался как можно дальше от Эфранора. Димостэнис и держался. До тех пор, пока не пришло его время.

За те два ара его мировоззрение перевернулось. В стране царил хаос и беспорядок. Взяточничество и коррупция, преступность и всевластие наместников, полное попрание прав людей без дара и ненависть их к одаренным. Банды и группировки, которые разоряли страну и не давали ей развиваться.

За те два ара Димостэнис понял, что должен делать. Сплести сеть, которая накрыла бы всю империю, и больше ничего не осталось бы за пеленой неведения. И когда он будет в курсе всего, он сможет контролировать ситуацию.

За те два ара он создал службу, которая знала обо всем происходящим в государстве и следила за порядком. Все началось с нескольких человек, которых Иланди тщательно и с большой осторожностью подбирал по всей стране. Их главной задачей был сбор информации. Вскоре это дало результаты и стало требовать еще большее количество людей. Служба разрасталась.

После того как Димостэнис уже официально занял пост главного советника и мог открыто заниматься делами империи, он стал расширять границы их компетенции. Чуть больше чем через ар помимо разведывательной функции, они взяли на себя право вести расследования, особенно если это дело касалось имперской безопасности, создали свой дознавательный орган и открыто наступали на пятки законникам.

– Айбер, у тебя все?

Законник кивнул.

– Тогда можешь быть свободен. Отдыхай, приводи себя в порядок. Спасибо за службу.

– Служу его императорскому величеству!

Димостэнис никогда не давал людям забывать ради чего, а самое главное ради кого они все это делают.

– Что-то через чур популярна в последнее время эта штука стала. Справедливость. Вы не находите? – Дим устало провел рукой по лицу. – Может вовсе ее отменить? И сразу проблем станет меньше.

Сзади фыркнули.

– Астрэйелль первое государство, где официально отменена справедливость. Так что не обессудьте подданные его величества. Таковы законы.

Глава службы повернул голову.

– Что там у тебя с этим учителем начальных классов? Как кстати называется его кружок самодеятельности? «Столп справедливости» или «Жернова справедливости», «Дети справедливости» за все эти ары они не особо отличались фантазией.

Ориф слез с подоконника, на котором он по обыкновению сидел за спиной у Дима и переместился на стул.

– Вот, – он положил увесистую папку на стол, – я подготовил отчет.

Иланди удивленно приподнял брови.

– Уже успело набраться столько материала?

– Его зовут Виррон Диксеритти, он родом из Эфранора, вырос в приемной семье. Его родители попали под репрессии после гибели императора. Его отличие от всех – он не создает партий, он ни к чему не призывает, у него нет лозунгов.

– Чего же он хочет?

– Он несет идею, – Ориф сделал паузу, – он проповедует, что шакты и смертные равны и одни не должны подчиняться другим.

Димостэнис презрительно скривился. Смертные. Они потеряли этот шанс – быть равными – сотни аров назад, и все никак не успокоятся.

Считается, что раньше в те времена пока на Элиас не обрушалась катастрофа, уничтожившая почти все живое, жила другая цивилизация. У них не было людей, которые могли управлять энергетическими потоками. Они не умели видеть, брать, использовать, не могли помочь природе расходовать копившуюся веками мощь.

Случился страшный апокалипсис. Вода, вышедшая из берегов, затопила земную твердь, отвоевала себе части суши, забрала десятки тысяч людей в свои глубины. Огонь, вырвавшийся из недр гор, сжигал все до чего мог дотянуться. Земля ощетинилась новыми буграми – скалами. Ураганы, выкорчевывающие деревья и разрушающие города.

Стихии бесновались в страшном танце смерти, забирая с собой войны и распри, разрушая достижения и успехи, уравновешивая добро со злом, правду с ложью, любовь с ненавистью, не оставляя даже надежды…

Когда все успокоилась, и новая умиротворенная планета предстала перед несколькими сотней выживших, оказалось, что мест, где можно строить новую жизнь осталось не так уж много. Три четверти суши навсегда забрала вода, а остальное – Мертвые выжженные равнины, скалы и вечный не тающий лед на севере – там, куда Талла почти никогда не заглядывает. И среди всего этого «великолепия» небольшие островки суши, где человек сумел бы приспособиться и отвоевать свое право на жизнь.

Сумел. Приспособился. Отвоевал.

Эра после Энергетического Взрыва. Стали рождаться новые жители. Среди них те, у кого в груди было второе сердце. Хьярт.

Началась охота на ведьм. Одаренных боялись, ненавидели и уничтожали. Смертные старались, неплохо преуспевая в своем стремлении стереть с обновленного лица Элиаса выродков, каковыми считали всех тех, кто мог видеть энергию стихий.

Пришла новая беда. Сначала робко постучалась в двери нового мира, потом требовательно забарабанила кулаками, а потом и вовсе безжалостно распахнула врата, втягивая людей в затяжной кровавый период Большой Войны. В котором люди уничтожали шактов, шакты – людей. Одаренные оказались сильнее, сама природа помогала им, делилась своей силой, наделяя возможностями, о которых простые смертные даже не знали. Шакты выиграли эту войну и поставили на колени тех, кто десятками аров глумился над ними, не признавал, уничтожал.

Рожденные с даром объединились в одну большую силу и создали свою империю, которая стала главенствующей в новом мире. Империя новая, обиды старые. Их не собирались прощать или забывать. Смертные остались на задворках жизни.