Тина еще раз крутанулась перед зеркалом, побрызгалась духами, и, сложив губы в самую любезную из своих улыбок, порепетировала:

– Добрый вечер! Рада вас видеть.

Встреча гостей и ужин определенно удались. По лицу Эндрю было видно, как он доволен. Тину весь вечер донимала расспросами мать Брайана, леди София. Ее интересовало все: в какой школе училась Тина до поступления в колледж, сколько лет занималась гимнастикой, умеет ли она водить машину, какие музеи и выставки посещала в Неаполе и куда ездила на рождественские каникулы.

Брайан время от времени делал попытки прервать допрос, но леди София была не из тех, кого легко сбить с намеченного пути. Тина, незаметно от нее, улыбалась Брайану: все в порядке, пусть спрашивает. Она понимала истинную цель расспросов и пыталась дать понять, что правила игры приняла. Брайан, тем не менее, все больше нервничал.

– Мама, ну ты совсем замучила Тину, – вздохнул он, когда подали десерт.

– Что ты, все в порядке, – поспешила заверить Тина, – мы с леди Софией чудесно беседуем.

– Мисс Тина – приятная собеседница, – подтвердила леди София, поправляя ожерелье на шее – так, чтобы бриллиантовая подвеска-капелька лежала ровно посредине.

– Мисс Тина – весьма снисходительная собеседница, я бы сказал, – вмешался мистер Боровски.

Мать Брайана носила звание «леди» по праву рождения, получив его от аристократических предков. А отец Брайана, мистер Боровски, попросту был богат. Уже тогда, когда тридцать лет назад посватался к леди Софии, был неприлично богатым, по здешним меркам, человеком. Почему, собственно, насплетничал Тине Эндрю, неравный – по мнению родителей леди Софии – брак и сумел состояться.

Брайана воспитывали в лучших традициях местной аристократии, мистер же Боровски почитал правила этикета «блажью», ни на йоту не изменяя себе в привычке говорить то, что думает, тогда, когда ему вздумается.

– Пожалейте бедное дитя! У нее, небось, от жужжания моей прекрасной супруги уже в висках ломит. – Мистер Боровски подмигнул Тине и рассмеялся.

– Я вовсе не… – запротестовала было Тина, но Брайан предостерегающе поднял руку:

– Прости, перебью. Я как раз хотел спросить у мистера Кларка разрешения ненадолго покинуть общество, и предложить Тине составить мне компанию.

– Вот это правильно! – одобрил мистер Боровски. – Под луной с барышней гулять – поди, интереснее, чем со старыми дураками штаны просиживать. – Он снова захохотал, явно приглашая Эндрю присоединиться.

Эндрю вежливо улыбнулся.

– Что ж, я не возражаю. Уверен, что вашему сыну можно доверить юную леди.

– Нужно, – поднимаясь, заверил Брайан. Доверительно поделился с отцом: – У Джеффа Малкольма сегодня вечеринка.

– Джефф – хороший парень, – кивнул мистер Боровски.

Леди София поджала губы и покачала головой, но, к счастью, возражать не стала.

– Только, прошу тебя, недолго.

– Разумеется, – хитро улыбнулся Брайан, – даже заскучать не успеете! Идем?

– Конечно. – Тина с готовностью встала. – Я не прощаюсь. Приятного вечера.

Она с трудом нашла в себе силы не вылететь из гостиной пулей.

– А что за вечеринка? – накинулась на Брайана, едва перешагнув порог. – Мне, наверное, переодеться надо?

– Э-э… не знаю. Надо, наверное… Впрочем, как хочешь. Видишь ли… – Брайан огляделся. Они с Тиной стояли в холле. Он понизил голос: – Здесь никто не подслушает?

– Лучше выйти, – тоже понизив голос, недоуменно отозвалась Тина. Вывела Брайана на террасу. – Что случилось?

– Видишь ли… – он мялся. – Не хотел говорить, но так получилось, что именно сегодня… Я клянусь, что такое больше не повторится!

– Да в чем дело, блин? – не сдержавшись, выпала из образа Тина. – Что происходит?

– У меня сегодня игра.

– Что-о?

– Онлайн игра, – сбивчиво объяснил Брайан, – финал. Такое раз в год бывает, понимаешь? Я никак не могу пропустить.

– Ты… э-э… геймер? – вспомнила правильное слово Тина.

Брайан скривился:

– Ох, и ты туда же! Ну, почему обязательно нужно ярлыки навешивать? Просто играю.

– Ясно. – Тина начала догадываться, что на самом деле означало внезапное желание Брайана посетить «вечеринку». И для чего он начал подлизываться к ней еще вчера. – И ты хочешь сказать, что там, у этого Малкольма…

– Что там сегодня обойдутся без меня, – закончил Брайан. – Джефф и не ждет, на самом деле. Знает, что меня предки к вам потащили.

– Так, подожди… – Тина все еще не понимала. – Если он тебя не ждет…

– Я и не пойду. – Брайан просительно улыбнулся. – Все, что мне нужно, это два часа свободного времени. Ну, три – не больше. И сразу же вернусь, обещаю.

– То есть… ты уходишь, а мне предлагаешь остаться? – сообразила наконец Тина.

– Н-ну… Тебе ведь не обязательно возвращаться в гостиную? Ты можешь пойти к себе, например. Или… не знаю. Погулять где-нибудь.

– Ну да, и напороться на кого-то, кто немедленно сообщит Эндрю, что я разгуливаю по ночам! Вот уж спасибо.

– Тина. Прошу тебя. – Брайан попытался взять ее за руку, Тина сердито вырвалась. – Такси уже приехало. Пожалуйста, сядь в машину вместе со мной – чтобы слуги видели, как мы уезжаем, а сразу за виллой миссис Остин ты выйдешь и вернешься…

– Чтобы пройти мимо слуг, ага.

– Ох, умоляю тебя! Есть ведь выход на пляж.

– Предлагаешь ковылять по песку в туфлях?

– Переобуйся, это недолго. Тина! Пожалуйста. Три часа – а потом проси, чего хочешь.

– То есть, ты меня покупаешь?

– Почему тебя? Твое молчание.

– Хорошо. – Тина прищурилась. – Мое молчание стоит пятьсот евро.

– Идет. – Брайан едва не подпрыгнул от радости.

Продешевила, – поняла Тина и мысленно выругалась.

– Ну, что? Идешь переодеваться?

– Да. Жди здесь. – Тина, стараясь не показать, как расстроена, спустилась с крыльца.

Удивленный таксист высадил Тину за виллой миссис Остин.

– Спасибо! – Брайан прижал руки к сердцу. – Ты настоящий друг! – и повернулся к водителю: – Гони.

Такси, взревев мотором, умчалось. А Тина постаралась не разреветься от обиды. Так ее не кидал еще ни один парень. Ее вообще парни до сих пор не кидали.

«Пятьсот евро, – напомнила себе Тина. – А можно было сказать семьсот. Или даже тысячу. И он бы заплатил… И почему я такая дура?!» Она ударила кулаком по садовой ограде миссис Остин. Вспомнила о задней калитке в ограде «Шиповника» и сообразила, что на пляж спускаться вовсе не обязательно. Дважды дура, выругала себя, могла бы не переодеваться. Хотя, конечно, тащиться в вечернем платье, на высоких каблуках через заросший сад – то еще удовольствие, в джинсах и майке всяк сподручнее.

Обойдя ограду, Тина потянула на себя калитку – уф-ф, не заперта. Протиснулась в узкий проем между калиткой и забором – нижний край калитки скреб по земле, она едва открывалась. Тина с усмешкой подумала, что любовнице Ника ни в коем случае нельзя поправляться.

Подсвечивая себе телефоном, двинулась по тропинке, едва заметной в темных зарослях. Тихо зашипела от боли, угодив босой ногой в крапиву. Ох, попадись ей завтра этот Ник! Она его заставит все сорняки в саду выкосить. Каждую травинку.

– Ну, где ты там? – вдруг негромко окликнули из темноты. – Посветить?

Тина вздрогнула и остановилась. Вставшего с качелей, включившего фонарик Ника она в темноте не заметила.

Ник, судя по всему, понял, что перед ним не тот, кого он ждал, тоже только сейчас. Недовольно буркнул:

– Ты что тут забыла?

– Гуляю, – огрызнулась Тина. И перешла в наступление: – А ты?

– Я жду, пока гости уйдут, чтобы в доме прибраться.

– А почему здесь?

– А почему нет? – Ник зачем-то переступил на месте, смещаясь в сторону. – Тут вроде нигде не написано, что сидеть нельзя.

– Можно, – прищурилась Тина. – И сидеть можно, и много чего еще делать можно. Можно даже не одному.