— Та-ак… — чужим голосом протянул Авинов.
Он предполагал неудачу для Белой армии, а тут поражение!
Кирилл похолодел. Неужели всё?.. Ну уж нет!
Отбросив все варианты, Авинов остановился на единственном пригодном. Тут прибежал один из казаков Семилетова.
— Там дроздовцы идут! — сообщил он взволнованно. — Много!
Кирилл поспешил навстречу окруженцам. Впереди измотанного отряда широко шагал Саид.
— Сердар! — крикнул он. — Тут наши! Почти сто человек!
Пешие дроздовцы, офицеры и солдаты, добредали до хутора и буквально падали, изнемогая, передавая раненых товарищей танкистам.
— Раненых — в дом! — распорядился Авинов. — Врач есть?
— Я, с вашего позволения, — слабым голосом отозвался пожилой человек с чёрным саквояжем. — Казанцев Сергей Порфирьевич. Со мной «сестрички»…
В колонне шли за подводами полковые сестры милосердия, жёны и сёстры дроздовцев — Александра Павловна Слюсарёва и Вера Александровна Фридман.
Верочка хлопотала у той подводы, что везла раненого полковника Туркула.
— Антон Васильевич!
Лицо полковника, покрытое трёхдневной щетиной, дрогнуло.
— А-а… Кирилл Антонович… Рад, рад… Вы уж простите, но нынче с меня командир ещё тот… Если что, вот мой адъютант, полковник Конради…
— Выздоравливайте, Антон Васильевич!
Авинов отошёл в сторону. Нахохлившись, он наблюдал за белогвардейцами. Эти люди бились, отступили, но не сдались.
— Ваше высокоблагородие… — послышался вдруг знакомый голос.
Кирилл обернулся, увидав дроздовца с двумя лычками на погонах.[89]
— Котов?!
— Я, ваше высокоблагородие, — криво усмехнулся Степан. — Вот такие пироги с котятами… Забрали меня в вашу армию ещё в Ростове. Сперва сбежать хотел, а потом понял, что некуда…
— Значит, ты сделал свой выбор.
Котов подумал, пожал плечами.
— Знаете, ваше высокоблагородие…
— Кирилл Антонович.
— Знаете, Кирилл Антонович, наш ротный, капитан Иванов, как-то разговорился с пленным. Он сказал ему, что ныне сошлись революция и Россия, бунт и строй. И надо выбирать между красным и белым, между бунтом и строем, между революцией и Россией. Мы с робятами за Россию.
Авинов кивнул и, полагая, что развитие темы может быть неприятно для Котова, спросил:
— Откуда отступаете?
— Да от самого Брянска. Как они попрут на нас… Орда, ей-богу. И танки прут, и пушки палят, и аэропланы долбят бомбами… От полка мало что осталось. Расколошматили нас, а мы лесом, лесом и до своих…
— Ну красиво только на парадах бывает, а на войне, как на войне. Тут главное, когда тебя побили, суметь подняться, кровь утереть — и дать сдачи.
Степан кивнул, и вдруг его усталое, почерневшее лицо оживилось.
— А это никак танки? — показал он на Т-13, выстроившиеся в ряд и завешанные маск-сетями.
Текинцы для пущей скрытности накидали сверху рубленых веток.
— Танки, Степан. И ещё какие! Ну бывай. Осваивайся!
Свой штаб Авинов собрал на кухне, где уложили полковника Туркула. Офицеры расселись по лавкам.
— Сведения, собранные разведкой, неутешительны, — начал Кирилл. — Мы с вами находимся в глубоком тылу красных армий, которые рвутся к Курску и дальше, на Харьков. Могу с уверенностью предположить, что до линии фронта почти сто километров, и она стремительно удаляется. Я особенно оговариваю данный момент, чтобы ни у кого из присутствующих не возникало мыслей о соединении с нашими отступающими частями. Этот план был бы гибельным для нас.
— Что вы пгедлагаете, господин полковник? — спокойно проговорил капитан Иванов, баюкая простреленную руку.
— Создать плацдарм! — резко сказал Авинов, шлёпая по карте. — Здесь, в красном тылу. Уверен, что красные выбили не всех дроздовцев и донцов, а о сдаче в плен и речи нет. Следовательно, по брянским лесам нынче бредут сотни солдат и офицеров, пробираясь на юг. Наша задача — собрать окруженцев вместе, создать мощную группировку и наносить удары по коммуникациям противника, уничтожать технику и живую силу, пускать под откос их эшелоны, громить станции, железнодорожные узлы, аэродромы! Мы сможем охватить большой район, не позволяя укрепиться Красной армии и советской власти. И, когда наши перейдут в контрнаступление, то захваченный нами плацдарм уже будет освобождён!
Офицеры заспорили.
— Идея соблазнительная, что и говорить, — сказал полковник Конради, — но вот маловато нас…
— Я думаю, это временно, — улыбнулся Кирилл.
— Поддерживаю, — отозвался Туркул. — Рейды по красным тылам здорово расстроят снабжение РККА на передовой, а это поможет нашим отстоять Харьков и Царицын.
— Тогда проработаем конкретную операцию. На станции Брасово скопилось много эшелонов с пополнением и техникой. Нанесём визит комиссарам!
Фите.
Вынужден сообщить, что генерал Стогов схвачен ЧК и расстрелян. Чекисты устроили облаву на всю верхушку белогвардейского Национального центра и «Добрармии Московского района». Почти все руководители белого подполья схвачены и приговорены к высшей мере. Явочные квартиры, склады оружия захвачены.
Донесение передаю с Лаврентием — это верный человек.
Иванов
Глава 16
БОЛЬШОЙ БАТАЛЬОН
Сообщение ОСВАГ:
Западная армия под командованием генерала С. Маркова развивает наступление в направлении Ковно. Заняты порода Виндава, Тальсен и Митава, полностью освобождены Лифляндская и Курляндская губернии.
1-я дивизия генерал-майора Н. Тимановского находится на подступах к Шавли.
Наступление Красной армии на Южном фронте выдыхается — белым войскам удалось задержать части РККА на подступах к Харькову и Царицыну.
В ходе упорных боёв подразделения Добровольческой, Кавказской, 1-й и 2-й Донской армий остановили большевиков на линии Богодухов — Купянск — Вешенска — Царицын.
Удерживаются Каменноугольный район, Крым и Одесса. Екатеринослав, Херсон, Мариуполь, Николаев пришлось оставить.
Ранним утром все Т-13 вышли к сельцу Локоть, где сам Апраксин в своё время выстроил имение.
Ну, в какой хлев превратили «большевики и сочувствующие» апраксинский дворец, лучше даже не интересоваться…
Кирилл усмехнулся, разглядывая станцию Брасово в перископ.
На этот раз он занял кожаное командирское сиденье в башне.
Рядом пристроился наводчик, он же заряжающий — поручик Гичевский.
Внизу засели ещё двое — справа стрелок-радист, подпрапорщик Юнус Аширов, слева механик-водитель, старший унтер-офицер Саид Мередов.
— Все подключились? — громко спросил Кирилл, воткнув, куда надо, провод от шлемофона.
— Все! — ответил экипаж вразнобой.
— Юнус, передай всем: выдвигаемся!
— Есть!
Аширов оживил громоздкую супергетеродинную радиостанцию и передал приказ командира.
Рация была весьма далека от совершенства, подчас помехи перекрывали голоса, но ничего подобного не стояло ни на одном танке в мире и ещё долго не будет стоять.
Даже английские танкисты связывались между собой с помощью набора флажков. Стало быть, и красные бронеходчики станут махать цветастыми тряпочками на палочках.
— Вперёд!
Танк взревел и покатился к станции.
Вокзал Брасово особыми архитектурными изысками не поражал. Нынче он кишел красноармейцами, стягивавшимися сюда со всего уезда, — погоняв по лесам остатки Днестровской армии, они собирались для отправки на фронт.
На путях скопилось множество теплушек, они были фоном для состава из платформ, которые медленно занимали огромные, медлительные и неповоротливые «ромбусы» — Mk V и Mk VII.
В самом селе остановились красные кавалеристы — ограбив местных крестьян (это называлось «находиться на самообеспечении»), они весело гоготали, выясняя, кто и скольких «кулацких дочерей» поимел в процессе «социализации» деревень.
