- Пушнина? Хм? Какого хрена ему надо? – проговорил я тихо. – Ладно, позови госпожу и наследника. Я буду ждать их у парадного входа.

Седой кивнул и исчез. Я поднялся.

- Что там? – тут же влез Евгений Львович.

- Да так... ничего особенного... схожу посмотрю... – я поклонился и удалился.

Стоя в тени кипарисов у главного входа и смотря на фонтан на круглой площадке, я не спеша ощущал, как мысли, смазанные и согретые коньяком, приятно и неспешно протекают в моей голове.

Это было странно. Государь приезжал только на дни рождения действующих вождей и, насколько я знаю, никогда не посещал наследников. Может быть, просто такая блажь? А может быть, он что-то и задумал.

Подошли Лия с Николенькой.

- Ну, что вы такого натворили, господин наследник?

- Чего... натворил... – глазки у Николеньки забегали.

- Так вот и я спрашиваю – чего ты такого натворил, что за тобой сам Государь приехал?

Кованые ворота бесшумно открылись, и белоснежный лимузин тихо зашуршал по золотистой щебенке. Остановился напротив нас и замер. Передняя дверь открылась и выпустила охранника. Он подошел и открыл пассажирскую дверь чудовищной толщины.

Первым показался... Ну Пушок, ну сучара! Максим-красавчик. Парень среднего роста, аккуратный, подтянутый. С густыми черными кудрявыми волосами, изумительно красивым лицом, полными губами и красивейшими карими глазами. Немного печальными, словно глаза раненой косули.

Сука! Пушок знал, что он мне приглянулся, и поэтому специально держал рядом с собой и таскал его везде, как собачонку. Но между ними ничего не было. Кудрявый его не трахал, я знал, кто его трахал. Пушок, будучи нежным юношей, не любил нежных юношей, он любил мужиков. Крепких и взрослых. И вот сейчас он специально приволок его с собой, чтобы в очередной раз позлить меня.

Время замерло, и из кожаных недр лимузина показался сам Государь. В белоснежном костюме-двойке, с легкой щетиной, в зеркальных очках. Золотые волосы, короткая прическа. Я бы его изнасиловал прямо тут. Жестко. Сначала бы избил, а потом бы изнасиловал. Или сначала бы изнасиловал, а потом избил. Оттрахал бы так, что у него ноги бы разъезжались в разные стороны, чтобы не было сил голову поднять.

- Государь...

Я поклонился сам и, положив пятерню на буйную голову Николеньки, нагнул и его.

Государь подошел, снял очки, осветил нас своей улыбкой... и не ко мне обратился в первую очередь. Я хотел обидеться на это – и как-то даже опешил.

- Юный наследник! – Пушок пожал мальчику руку. – Хозяйка!

Лия поцеловала ему холеную руку. Это было не обязательно, но южане всегда упрямо держались за старые обычаи.

И только сейчас он снизошел до меня. Я представил себе, как было бы сладостно двинуть ему в морду!

- Ну а ты, небритый алкаш, не мог побриться к моему приезду?

- Государь... если бы я знал, что вы посетите нас, я бы побрился весь... везде.

Он троекратно расцеловал меня.

- Я без приглашения, да, но я не знал, что у меня появится минутка, не хотел обнадеживать. Ты же знаешь все эти транзитные войны... они свернули у меня уже литр крови. Но я очень хотел заехать к моему другу! – и он подмигнул Николеньке.

- Это когда вы с ним подружились? – искренне удивился я.

- На параде! – влез мальчик.

- На параде, – подтвердил Пушок. – И вот мой подарок!

Двое слуг подтащили нечто напоминающее большой чемодан, и по тому, как Николенька задрожал в моих руках, я, кажется, догадался, что это.

- Боевая броня истребителя упырей!

Слуги открыли застежки, и Пушок присел на корточки перед фантастическими доспехами мощного красного цвета.

- Говорят, самая новинка. Надеюсь, размер подойдет?

Он взял шлем наподобие мотоциклетного, но куда более сложной конструкции, и больше напоминающий голову боевого робота.

- Ночное видение! Тепловизор! Я тебя вижу! Вижу! – в восторге пищал Николенька, нацепив шлем и облачаясь в остальные приспособы.

- Ну теперь он будет в этом спать... – вздохнула Лия.

Я сам хотел купить ему эти доспехи. Их долго и с шиком анонсировали, но так и не выпустили в продажу, и вот теперь я понял почему – Пушок это все специально подстроил, чтоб такой подарок был только у него. Чтобы никто не мог переплюнуть государеву щедрость.

- Где отцы? – подойдя ко мне, спросил Пушок.

Единственное, что мне хотелось, так это толкнуть его в фонтан, разорвать на нем штаны и...

- Сидят в шатре и уничтожают запасы моего коллекционного коньяка. А чё ты приперся-то?

- Соскучился, – улыбнулся Пушок. – А ты по мне разве нет?

- Разве что только по твоей жопе... – хорошо, что я вспомнил, что мы не одни, и не стал лапать его зад.

- Ты мерзкая, вонючая, пьяная тварь!

- Ох, – сладко сощурился я. – Как же ты будешь за это наказан!

Все это время, что он ходил среди гостей, я наблюдал за ним. Со стороны, чтобы не заметили, но следил внимательно. Всегда какое-то особенное чувство возникало у меня, когда он был среди людей. С одной стороны, меня мучил соблазн начать издеваться над ним прилюдно. Высмеять, разозлить, взбесить его своими словами и поступками. А с другой стороны, мне хотелось увезти его. Отпихнуть от него всех, кто стоял рядом, и вытолкать с этого праздника, вырвать из этого моря людского. Я был уверен, что только я один могу оградить его от какого-то страшного горя, от злых людей. Это противоречащее самому себе состояние телохранителя-убийцы заводило меня страшно, доводя до горячего, слепого безумия.

Я еле вытерпел, покуда он наконец-то зайдет в дом. В ярости толкнул слугу с подносом, попавшего под горячую руку. Схватил Государя за шкирку и впихнул в свой кабинет, где я недавно принимал экзамен по истории.

Он взял мое лицо в ладони и потянулся к губам, но я разорвал на нем рубаху.

- Зачем так грубо? – притворно ахнул он, садясь на массивный стол лицом ко мне.

- Нахрена ты притащил этого кудрявого? – я нетерпеливо раздевал его.

- Он мой друг... – ответил он жалобно.

- Лживая тварь! – я развернул его спиной к себе и толкнул на стол.

- Здесь никто не увидит? Надежно? – прошептал он, оттопыривая задницу.

- Все увидят! – я жадно водил ладонью по его спине. – Все тебя увидят, и все поймут какой ты! – я с силой сжал его булки.

- О, какой грубый народ! – простонал он, уткнув лицо в ладони на столе. – Какой жестокий, беспощадный народ!

За смазкой идти было лень, и я собрал в пальцах остатки слюны из пересохшего рта.

- Как можно управлять таким народом? Этими хищниками?

Когда я начал входить в него, он вскрикнул.

- Заткнись! – я схватил его за волосы и прижал голову к столу.

- Твоя грубость... она...

- Еще скажи, что тебе не нравится!

- И почему я с тобой до сих пор общаюсь?

- А куда ты денешься? – я схватил его за волосы и поднял со стола, поставил на ноги.

- Ты ведь меня насилуешь, правда?

Он вывернулся и повернулся ко мне лицом.

- Давай, расскажи мне о том, как ты страдаешь! – оскалился я, смотря на его твердый член.

- Я всегда очень страдаю. Ты разве не знал? – проговорил он, сжимая в кулаке и свой, и мой член одновременно. – Ты спишь со своей южанкой, трахаешь ее? – он плюнул на члены и стал медленно дрочить их оба одновременно.

- Да я и тебя трахаю... – я толкнул его на стол, и он сам поднял ноги и положил их мне на плечи.

- А я не могу... не могу свою... – проговорил он, разглядывая потолок.

- Вы два месяца как в браке, и у вас так и не было брачной ночи? – я по-хозяйски притянул его поближе к себе и вновь стал не спеша проникать внутрь.

- Ты же знаешь, что нет!

- Бедная девочка!

- Это государственная тайна, между прочим!

Он спустил свои ноги с моих плеч и накрепко обхватил меня за талию. Я наклонился и прошептал ему на ухо:

- Так она целка?

- Не напоминай мне об этом! Иногда мне кажется, что я готов, но в самый последний момент я вспоминаю про эту кровь... бр-р-р-р...