И караван машин все летел вперед, навстречу голубому горизонту.
========== Глава шестая. Макс ==========
Вскоре Макс увидел высокую старую крепость, давным-давно сложенную из крупных светлых камней. Вокруг был выкопан ров, и к стальным воротам вела одна узкая дорога. За высокими стенами возвышалась башня. Повсюду были видны следы осады. Свежие раны, когда тяжелые стены обстреливали ракетами и минами, и древние выбоины от стенобитных орудий. В некоторых местах стена даже немного обрушилась, но все равно крепость имела грозный и воинственный вид.
— Это Авел Дженна, — ожидая, пока боевики отопрут старые тяжелые ворота, рассказывал отец. — «Осиное гнездо». Вот этой башне уже больше тысячи лет. Раньше вокруг нее были город и большой рынок. Здесь проходил Великий торговый путь, и караваны круглый год везли соль, благовония, самоцветы, рабов и все прочие кайфы древнего мира. По преданию это была единственная крепость на пути Константина Завоевателя, которую он не смог взять силой. Крепость осадили, и вскоре к нему тайно пришли самые богатые люди города с предложением предать гарнизон и открыть ворота. Богачи предлагали Завоевателю деньги и путь в город взамен на неприкосновенность их жизни и богатства. Константин согласился. Впрочем, когда они тайно впустили его в город, он все равно вырезал всех. Он был воин и не любил торгашей.
Старинные ржавые двери открылись, и машины въехали во внутренний двор.
— Имперцы расширили крепость и укрепили ее. Выстроили новую стену. Вот эти ворота, в которые мы въехали — это они построили. С тех пор это место называется Форт Виктор. М-да…
Макс увидел широкий каменный двор, заполненный людьми. Поначалу он не понял, что перед ним, но потом осознал, что весь двор поделен на загоны из колючей проволоки.
— Не прикасайся ни к чему, тут все железо под напряжением, — предупредил отец, вылезая из машины. Макс тоже вышел.
Тут же к отцу подбежал седобородый мужчина, козырнул и отрапортовал. Отец кивнул. Мужчина подобострастно поцеловал отцу руку, и они неспешно двинулись в сторону башни, в тень.
Макс невольно замер. Людей в колючих загонах было много. Наверху были натянуты тенты, или просто лежали листы металла, чтобы хоть как-то уберечься от солнца. Полуголые люди, измученные жарой, бродили как зомби. Многие спали прямо на каменном полу. Каждый метр тени был плотно забит человеческими телами. Некоторые висели в гамаках под потолком.
Макс поначалу не понял, что во всем этом было такого странного, но потом осознал — весь народ тут был четко поделен. В каждом загоне был свой контингент: мужчины, парни, девушки, дети…
— Эти люди на тебя работают? — догнав отца, спросил Макс, не отрывая взгляда от загонов.
— Не-не-не! Не люди! Сразу отвыкай! Это мой биоматериал. Мой товар. Мой бизнес. Это не люди. Они просто похожи на людей, это не должно тебя обманывать!
Отец зашел в гулкое помещение караулки в башне и встал под поток кондиционера.
— Уф! Скажи — пусть вывешивают прохладное мокрое белье на улице и дают больше воды им, — распорядился отец. — И где Зариф?! Сын осла и обезьяны! Если не приедет сегодня — лишится всех скидок! Так и передай ему!
Отец взял пакет льда из холодильника, приложил его к затылку и подошел к стене со множеством черно-белых экранов.
— Это то, чем я занимаюсь. Это то, за что Вангланд присылает мне вертолеты с золотом. Тут все четко распределено. Видишь? — отец ткнул пальцем в экран. — Все головы рассортированы. Крепких мужчин берут плантаторы и фабриканты. Молодых-здоровых скупают Потрошители. В этом году спрос на здоровые почки особенно высок. Молодых девок в публичные дома, тёток — на плантации. Дети… где у нас дети? — отец, прищурившись, нашел экран, транслирующий картинку из загона с детьми. — Светлокожих горцев любят усыновлять Вангландские гомосеки, лесбы и прочие феминистки. Остальные идут работать на производство. Пальчики у них маленькие, шустрые, они ловко собирают дорогие гаджеты для богатых белых людей. Уф! — отец еще раз осмотрел экраны. Потом взглянул на поданный планшет. — Все. Мы уезжаем! Зарифа я ждать не буду. Ты все знаешь, что делать, — седобородый кивнул. — Все!
Люди, наблюдающие за мониторами, встали и поклонились, и отец вышел.
***
От крепости дорога пошла плавно вниз, прямиком к нежному утреннему морю.
— Эти все люди — рабы? На продажу? — испуганно спросил Макс.
— Э-м-м… Давай мы сейчас приедем, переоденемся, сядем, выпьем, и я тебе все растолкую.
Здесь, на благословенном побережье, зелень цвела особенно буйно и ярко. Или это просто так казалось после однообразной мертвой пустыни?
Высокие финиковые пальмы встали в ряд, как часовые, и в конце аллеи Макс увидел большой, вольготно раскинувшийся трехэтажный белый дворец с фонтаном.
— Пятнадцать тысяч квадратных метров жилой площади и пятнадцать гектаров земли вокруг, — хвастался отец. — Пятнадцать спален. Ха! Я думаю, это все как-то связано между собой. Вообще, говорят, что старинные особняки — это настоящие книги, в которых зашифровано множество тайн. А вот этому дому уже почти четыреста лет! Это самая дорогая недвижимость на всем южном побережье! Ну… по крайней мере была… до войны. Еще тут были виноградники, эти графы занимались виноделием, но все погибло. Но подвал остался, целые катакомбы с пыльными бутылками, тебе понравится.
У большой лестницы их уже ждали слуги. Отец решительно прошел в дом, молниеносно переоделся и провел Макса на другую сторону дома, туда, где с просторной мраморной террасы открывался вид на нежную голубую бухту.
Они сели за небольшим современным столом с двумя стульями, и здесь, среди всего этого музейного великолепия, этот простенький стеклянный стол казался нелепым осколком унылого будущего. Макс сел у стены, и за его спиной, в овальной нише, навеки замерла обнаженная девушка в мраморе.
Сразу у террасы был старый, немного заросший пруд с огромными ярко-зелеными кувшинками. И Макс забылся немного, глядя на этот пруд, на этот водный мир, с лилиями, лягушками, крохотными быстрокрылыми разноцветными птичками и пугливыми стрекозами.
— Правда хороши? — сочным голосом спросил отец.
— Да, они… милые… милые… — не отрывая взгляда от пруда, тихо ответил Макс, думая о лилиях.
— Да сюда посмотри, балбес! — и отец развернул его.
Вокруг стола им прислуживало несколько молоденьких девушек-южанок, но светлокожих, в коротеньких черных платьицах с белыми кружевными фартучками.
— Я сам их отбирал! — улыбнулся отец, шлепнув по заднице служанку, выставляющую на стол бутылки с коньяком. — Южные девки — все замухрышки копченые, но эти — нет! Это горцы! У них такая же белая кожа, как и у вас, северян.
— Но мы не северяне, Мидланд — это не север, — проговорил Макс, с извиняющимся взглядом смотря на отшлепанную девушку.
— Все, что выше Святого Моря — все север! Ну — выпьем! — отец встал и наполнил рюмки коньяком. Макс тоже нерешительно поднялся. — Слава Всевышнему, что доехали без проблем! Что ты тут, у меня, жив-здоров! Слава Богу. Да минует тебя зло! — и отец проглотил рюмку и вдруг схватил проходящую мимо девушку в охапку и усадил ее на колени. Девушка и впрямь была красивая, со светлой кожей, черными, как блестящий уголь, волосами и большими, круглыми, серыми глазами. Служанка уместилась на груди отца как кошка, с интересом поглядывая на Макса. — Это все пошло еще с Константина Завоевателя. Он оставлял своих воинов в горных селениях, в гарнизонах, ну и имперские солдаты стругали там детей с местными высокогорными девами, улучшали кровь, так сказать. Правда, солдаты спали с южанками по всей стране, но на равнине эта кровь перемешалась и исчезла со временем, а в недоступных горных районах осталась чистой! Вот почему они светлые, не как остальные племена. Нравится тебе мальчик? — жуя маслину, спросил отец.
— Да, — пискнула девушка, щеки ее вспыхнули, она замялась, застеснялась и, прикрыв лицо ладонями, уткнулась ему в грудь.
— А то мать писала, что ты балуешься с парнями… но ничего, это бывает, у меня тоже в твоем возрасте был такой период. Но я сейчас буду учить тебя любить девок! — сладострастно улыбнулся отец, тиская служанку. — Ибо, поверь мне, нет на свете ничего лучше красивой, свежей молодухи, и никакой мужик с ней не сравнится! Ха! — и он опять звонко шлепнул девушку по нежной ягодице и как кошку сбросил ее с колен.
