— Говорят, он был постоянно на наркотиках? — вставил ведущий.

Толпа брезгливо ахнула.

— Нет. Не думаю. Он чистый был. Наркоманы на войне долго не живут, там голова нужна ясная, холодный расчет нужен.

— Зверства у них были какие-то особенные?

— Да я бы не сказал. Вот, пожалуй, любопытная деталь — там у них он ввел смертную казнь через отсечение головы. Рубили головы прямо перед строем солдат.

— И еще случай — когда он казнил двух наших пленных агентов.

— Да… Двоих агентов под прикрытием… вычислили, и он самолично сбросил их еще живых со скалы в пропасть.

Зрители загудели.

— А с генералом Хаудом как он познакомился?

— Так он служил же под его началом! И когда наш спецназ генерала уничтожил, Шакал занял его место.

— То есть он теперь генерал? По наследству как бы перешло это у них…

— Да сложно сказать, кто он. Он такой… эм… князь тех земель. Он и генерал, и судья… вся власть у него. Тот район на юге Кудрана принадлежит ему полностью. У него и титул же — Вахай-хаббат.

— Что это значит, поясните.

— Ну… переводится как… можно перевести как… эм… Господин начальников…

— Царь царей…

— Да-да!

— Но ведь он же простолюдин. Как он мог… — пожал плечами ведущий. — Как они согласились поклониться ему?

— Да очень просто. Южане уважают только силу, а он силен. Вот и все.

— И теперь ими правит бывший уголовник по кличке Шакал.

— Мах Слааш его теперь величают. Если вы сейчас назовете его Шакалом, вам отрежут голову. Мах Слааш.

— А это что такое?

— Переводится как Лис Пустыни, Пустынный Лис, Песчаный Лис…

— Так… и где он там обитает? Там логово у него? Пещера какая-то или что?

— Ну, зачем же сразу пещера?! На берегу великого озера Кудран у него целая резиденция. Это при империи был особняк одного могущественного вельможи, и вот он его оккупировал. А вокруг особняка там целые гектары земли отведены под лагерь для подготовки террористов. Там рабы, фабрики для производства наркотиков, оружия. Оружия огнестрельного, химического. Там такая целая страна в миниатюре. Своя армия, свои законы.

— Ужасно! И правительство не может ничего сделать?!

— А что оно может сделать? Правительственные войска контролируют меньше десяти процентов территории страны.

— И даже несмотря на нашу помощь?

— А вы знаете, сколько туда Вангланд вливает денег? В десятки раз больше нашего!

— Вы знали об этом? — ведущий вдруг переключился на Макса.

Не издав и звука за все время, Макс уже успел улететь мыслями далеко-далеко и поначалу даже не сразу понял, что это к нему обращаются.

— Вы знали, чем занимается ваш отец?

И ведущий, и все гости студии, и зрители, и весь мир уставились на него, ожидая реакции.

— Нет… — кое-как выдавил из себя Макс. Увидел, как рука его схватила бутылочку с водой со столика, но руки дрожали, и пробка не поддавалась.

— Но деньги-то он вам перечислял исправно. Деньгами-то вы пользовались?!

— Я не знаю ничего. Мне мать давала, — так и не справившись с крышкой, он поставил бутылку на столик.

— Но ей-то перечислял деньги он. Это его деньги, вы же понимаете это?

— Ну… — растерялся Макс и вдруг пошел в атаку. — Он же обязан был платить алименты! И он их платил!

— Но эти деньги…

— Да откуда я-то знаю, откуда эти деньги?! Я же не фининспектор!

— А то, что эти деньги в крови! В войне! В… в… мерзкие это деньги, на убийствах людей! Замученные дети, вот это оттуда — эти деньги… а вы… и вы… — вцепившись в микрофон, попер на Макса маленький и толстый мужик из зрителей.

— Мне-то какая разница! — оскалился Макс.

— У-у-у-у! — разом загудела толпа.

— Тише-тише! — обернулся ведущий к публике. — То есть вам плевать на то, что эти деньги имеют грязное происхождение?

— Я… вы мне что предлагаете? — вмиг устав, спросил Макс.

— Вы верите тому, что сейчас услышали об отце?

— Верю… — отвернувшись, ответил Макс.

— И вы считаете это нормальным?

— Да повесить его! Смерть террористам! — гаркнули из толпы зрителей.

— Нет. Не считаю… — не смотря в зал, буркнул Макс.

— И вы осуждаете такое поведение своего отца?

— Осуждаю…

— Вы готовы отречься от него?

Зал замер. Время остановилось и загустело.

«Отрекись, и пошли они все нахер! — жарко зашипела мысль. — Просто кивни, чтоб они отстали, и все! Валить отсюда надо, я сейчас сознание потеряю! Ненавижу их всех! Ненавижу людей!»

— Я… — Макс глотнул воздуха, готовясь согласиться.

— Вы раскаиваетесь? — брякнул кто-то, и вдруг покорность Макса сменилась вспышкой гнева.

— А за что мне раскаиваться? — даже поднявшись с кресла, выпалил Макс.

— О-о-о-о! — пролетело по толпе.

— Я ничего не делал! Я не террорист! Я людей не убивал и не воевал! Я отца в своей жизни вживую ни разу не видел! С какой стати мне раскаиваться?! За что? Вы мне покажите статью, которую я нарушил?! Если у вас есть претензии к этому Шакалу, то вы езжайте к нему и мурыжьте ему мозги там, у него, а я-то тут при чем?!!

— У-у-у-у! — недовольно прогудело по толпе.

— То есть вы поддерживаете войну?! — взвизгнула какая-то женщина-политик. — Вы за терроризм!

— Да пошли вы все нахер! — рыкнул Макс и, не обращая внимания на яростный шум толпы, содрал с футболки микрофон и пошел за кулисы.

— Стойте-стойте, остановитесь!

— Руки! — ощетинился Макс, пробиваясь к выходу.

Пробившись через темные и тесные коридоры студии, Макс вырвался на волю и прыгнул в душный, раскаленный на солнце салон автомобиля.

— Вы поедете сейчас к отцу?!

— После всего услышанного вы будете брать у него деньги?

— С вами не связывались из Вангланда?

Журналисты облепили его машину как наглые попрошайки.

— Может быть, переедете к отцу?!

Макс показал средний палец и нажал на педаль газа.

Зазевавшийся оператор у капота вскрикнул. Кто-то пнул по дверце. Настойчиво постучали в тонированное окно.

— После всего случившегося вы будете продолжать обучение в университете?

— Вас травят в социальных сетях, вы знаете об этом?! Как вы реагируете на угрозы?!

— Свали с дороги, овца тупая!! — закричал Макс и рванул вперед.

Раздался страшный скрежет. Бухнул гром разбиваемого стекла и сминаемого металла. Не рассчитав, Макс влетел в соседнюю машину.

— Руки на руль! Руки покажите! Выйдете… — властно объявил полицейский, в тот же миг появившийся из ниоткуда.

Макс рывком сдал назад, вывернул руль и рванул, объезжая подбитую машину. Позади остался женский крик, и захлопали хлопки выстрелов.

Он инстинктивно нагнулся, и тут же от мощного удара в бок его вышвырнуло из машины. Оглушенный и окровавленный, ничего не соображая и не ощущая, весь переполненный пустым противным звоном, Макс пополз в сторону обочины. Но тут же люди обступили его со всех сторон — и все продолжали прибывать и кричать что-то. Кто-то беспощадно заломил ему руки за спиной и наступил на шею.

Мир померк вокруг него и, провалившись в небытие, исчез вместе с Максом.

========== Глава третья. Макс ==========

« — Вы знали кто это? Понимали, чей это сын?! Почему вы вообще до сих пор не отчислили его из университета?!

В кабинет к ректору заявилось пять человек студентов-общественников и плюс один с камерой.

Ректор, румяный, лысый, в дорогих очках, держался спокойно, вел себя „понимающе“, пытался что-то растолковать:

— Ну вы поймите — есть устав университета, есть правила, там четко прописано. Я… нам не за что было его отчислять. Отчисления происходят в следующих случаях: за неуспеваемость, прогулы, нарушение распорядка, задолженность по оплате… по оплате… если он…

— Но вы знали, чей это сын?!

— Откуда?! В розыске он нигде не значился, вступительные экзамены сдал хорошо, учился исправно… платил… У него были мелкие замечания… но… это же не смертельно.

— Ну, а теперь, когда вы знаете, что это сын террориста номер один, вы примете меры?!