Еще с минуту Камиль выплетал в голове сложный ментальный блок. Важно было создать такой блок на чувствах, чтобы оборотень не утратил памяти, не утратил боли от потери и вообще не пострадал, как личность, но чтобы его зверь не решил наказать себя смертью, и чтобы сам наемник не бросился однажды в самоубийственную атаку, из желания покарать себя за преступление, которого не совершал. Это артефактор решила пожертвовать частью себя ради него, это был ее выбор, где он, по сути, всего лишь средство.

Наконец, узор защиты был готов — и мальчик легонько коснулся руки воина. Сердце странного оборотня уже пропускало два удара из трех, так что следовало поторопиться. А заодно, запомнить на будущее, что не стоит слишком честно рассказывать разумным о том, что делают артефакторы. Не поймут! Слабые и ранимые все они, как новорожденные жеребята. Удивительно, но даже страшные и сильные оборотни невероятно слабы духом. Их нужно защищать и прятать, а они еще и придумывают такие жестокие законы для себя!

Когда именно ушел Камиль Марк пропустил, а очнулся от размышлений, только когда его пнул по ноге гном и потребовал напоить лошадей. Уже смеркалось, и караван давно разбил лагерь. А волк даже не замечал, как переставляет ноги. В голове опять звучали слова Дараи, а весь остальной мир отошел в сторону.

Марк как раз возвращался с третьей ходки с ведрами воды от небольшого озера, когда на караван напали. В небе раскрылась поистине огромная пентаграмма Огненного Дождя. Простое заклятье стихийников, но увеличенное по мощности в сотни раз. Не прошло и двух ударов сердца, как на спящих разумных обрушился огненный водопад. Марк успел поднять голову и увидеть, как стремительно к нему приближается смерть, когда земля под ногами разверзлась и спрятала под собой своего носителя. Марк лежал в каменном мешке и не мог поверить, что это происходит в реальности.

Огненный Дождь относился к запретным заклятьям, аж Эпического порядка. Его за последние двести лет использовали не больше трех раз. Для того, чтобы хотя бы раскрыть его пентаграмму требуются не просто знания и умения огневика, но еще и звание, даже не архимага, а мастера стихийника. Даже драконы, хоть и изучают это заклятье и ему подобные, не могут его активировать.

Марку даже не удалось подсчитать, сколько артефактов огненной магии сожгли нападающие, чтобы напитать заклятье.

Быть не может, чтобы здесь и сейчас применялось подобное! Огненный Дождь относился к тем заклятьям, от которых не спасают щиты и большинство артефактов. Более того, от него могли легко погибнуть и сами огневики. Оно всегда применялось в последний момент и только в войнах.

Стоило удивлению пройти, как в голову пришла только одна причина того, почему кто-то не пожалел сил на подобное оружие. С рыком волк потянулся к дару. Земля покорно расступилась и выпустила из объятий своего носителя.

Пентаграмма уже потухла, а вот на пепелище бывшего лагеря шел бой. Сверкала магия, команды, крики и лязг оружия. Вокруг кричали, хрипели и катались по земле раненные. Горели повозки и товары. В воздухе стоял тошнотворный запах гари и жженного мяса.

Марк перекинулся и налетел на первого же нападающего. Как-то отстранено оборотень отметил, что на дроу, которому волк отгрыз половину головы, имелся браслет клана убийц. Элита преступного мира Аарды. Кто-то не только приволок сюда снаряженного мастера, но еще и нанял лучших их лучших. Против этих бойцов наемники гильдии, как и гвардейцы, как и любые воины просто не смотрелись. Дроу этого межрасового клана умели двигаться так, что и чистокровный вампир не всегда заметит.

Марк выживал от противника к противнику просто потому что Дарая заставляла его учить слабые места рас, гоняла его по дебрям хитрых и подлых приемчиков. Он убивал с одного удара, со спины или бока, не давал эльфам даже мимолетного шанса на отпор — иначе смерть. Он выжил только потому что тень, в образе мужской марионетки сотни и тысячи раз заставляла его попадать на себя бесшумно, двигаться по земле не как зверь, а как дроу. Прыгать не как волк, а с вампирской стремительностью. Тогда это отнимало уйму сил и вызывало волны ярости, а сейчас спасало ему жизнь.

Когда Марк закончил и сообразил, что вокруг больше нет дроу, то понял, что и в лагере стало невыносимо тихо. Даже лошади не хрипели. Только треск многочисленных пожарищ, нарушал звенящую тишину. Клановцы убивали всех свидетелей своего нападения. Долгую минуту Марк прислушивался, но так и не услышал признаков жизни.

Не может быть, чтобы выжил только он! Этого просто не может быть!

Волк быстро нашел повозку нанимателя. Она оказалась единственной не пострадавшей от Огненного Дождя, видимо эльфийский щит спас. Более того, ее даже не перевернули. Вокруг лежали тела гильдийцев, дроу с браслетами и парочка вампиров. Он ошибся, отряд дорого продал свои жизни, и прилично разменял их на свои. Среди десятка отряда лежала пятерка дроу и два вампа, что очень неплохо, для простых бойцов мелкого человеческого государства.

Еще до того, как оборотень забрался в повозку нюх уже подсказал, что увидит. Внутри нашлись три тела темных с выжженными глазницами и тело светлого эльфа с кинжалами в груди и горле. Но, вонь их крови все равно не перекрывала сладкого аромата.

Камиль полулежал, прислонившись к дальнему борту телеги, и внимательно смотрел на Марка.

Волк счастливо взвизгнул, даже вильнул хвостом, но стоило приблизиться, как стало ясно, что уже ни чем не помочь. Живот мальчика был аккуратно и глубоко разрезан, почти разделив тело напополам. И единственное, что еще не давало органам вывалиться на доски — тень, полупрозрачной темной пленкой заменившей кожу. Теперь Марк понял, о какой слабости теней говорил сегодня Камиль, силы этого существа не хватало даже на то, чтобы не давать крови вытекать из раны.

— Воздушный Клинок, — тихо и почти бодро сказал мальчик, рассматривая мутными от боли глазами морду оборотня. — Я еще не у Астарты только потому при рождении мать дала мне аморфный артефакт.

Марк поджал уши и заскулил.

— Ты прямо, как щенок, — заметил Камиль с легкой, такой знакомой улыбкой. — Знаешь, я собственно не очень верил, что у нас получится добраться до Высших, но Триантэль так хотел попробовать, — мальчик с болью посмотрел на тело светлого эльфа. — Мы не можем отказать нашим нитям, Марк, никогда. Это закон. Вот я и согласился на этот поход. А итогом моей слабости стали больше сотни жизней!

Артефактор дернулся, на фиолетовых губах выступила розовая пена. Он неуклюже ее сплюнул и снова посмотрел на волка.

— Им кое-что нужно, оборотень. И они это получат, если ты не поможешь! А я не хочу, чтобы у них вышло, даже если и не знаю врага в лицо, понимаешь?

Марк кивнул.

— У меня будет три просьбы, волк.

Глаза Камиля начали сверкать и переливаться в темноте, еще ярче чем обычно и с каждым новым словом зрачки светились все ярче. Марк не мог понять, что это за магия или умение, но под шерстью почему-то побежали мурашки. А еще в душе шевельнулось ощущение, что он сейчас прикасается к чему-то настолько запретному и тайному, что о таком и в легендах не напишут.

— Когда все закончится, сожги здесь все, чтобы даже капли моей крови не осталось. Это очень важно!

Волк кивнул, чувствуя, что от волн силы мальчика начинает пятиться.

— Но, перед этим обыщи лагерь. Вдруг, кто-то все-таки выжил, и просто без сознания. Для тебя это будет просто.

И снова Марк кивнул, не в силах сопротивляться этому повелительному голосу. Он мог бы сказать, что это волчьи флюиды, но этого были не они. Просто сила, которой не говорят «нет». Ее не бояться, как магии крови. С ней просто не спорят.

Камиль удовлетворенно облокотился затылком о бортик. Слова отнимали слишком много сил.

— Ну, и последнее, волк Марк, мое сердце.

Оборотень забавно поднял уши и вывалил язык от услышанного. Даже сейчас Камиль едва не засмеялся. Пантеон Всемогущий, ну кто мог назвать этих существ «разумными»? Дети, как есть дети!